– Некроген, – сказал он. – Он убивает после первого вдоха.
Коридор вел их через жилые помещения, где персонал ел и спал в свободное от работы время. Комнаты были полны мертвецов. То там, то здесь можно было увидеть труп, свисающий со стула или лежащий лицом на столе. Та же картина была и в главном офисе. Сейф был открыт, а его дверца свисала на поврежденных петлях. В самой шахте, где мощные машины дробили алмазную породу, все выглядело точно так же. Впрочем, как и в трамбовочном помещении, и в кислотном отсеке, в котором проходил процесс очищения алмазов от остатков железной породы, на «Ксерксе» в живых не осталось никого. Тщательный подсчет трупов показал, что пропавших нет. Они все были здесь – мертвые. Затем майор показал Невиллу мощные железные двери, через которые можно было попасть в слои железа, находившиеся под поверхностью планеты.
– Эта дверь открывается наружу, – сказал он, – а значит, сейчас ее блокируют тонны мелкого песка, глубина которого составляет несколько тысяч футов.
– Туннели? – предположил Невилл.
– Через слой алмазоносного металла много туннелей не пробьешь, – сухо ответил майор Мартин. – Но мы продолжаем искать их. Пока не нашли. Но даже если бы и нашли, то как это возможно? Для этого нужно было бы придумать устройство, позволяющее ориентироваться под толщей песка. Единственным средством передвижения на Марсе являются краулеры, как мы называем наши маленькие танки. Вертолеты используются только полицией.
Невилл взглянул на вентиляционные трубы над головой и на валяющиеся вокруг трупы. Было очевидно, что в вентиляционную систему запускали яд, но как убийцам удавалось скрыться? Даже если у них были специальные газонепроницаемые костюмы?
– А что с охранником на самом верху? – резко спросил он. – Разве они не могли провести операцию, сбросить добычу сообщнику, а затем включить тревогу?
– Могли бы, – признал майор, – но не сделали. Двое из этих охранников являются моими личными доверенными оперативниками, действующими под прикрытием. Еще один оперативник находился внизу, но мы потеряли беднягу. Нет, это кто-то со стороны.
Невилл обдумал сказанное. Затем он увидел небольшую горку необработанных алмазов возле одной из кислотных установок. Судя по всему, они вышли из перерабатывающей установки в тот момент, когда началось ограбление. Именно поэтому сборщики не успели положить их в сейф. Билли с удивлением обнаружил, что алмазы переливаются всеми цветами радуги: ярко-красным, зеленым, белым, голубым, темно-зеленым, розовым, желтым и бледно-синим.
– Марсианские алмазы все такие? С одной шахты, но разных цветов?
Майор кивнул.
– Еще одна проблема для расследования. Если бы красные добывались только на одной шахте, а белые – на другой, то у нас была бы возможность отследить их после ограблений. Однако марсианские алмазы одинаковы во всём, кроме цвета. А цвета у них бывают самые разные, как видишь. Отследить их практически невозможно.
– Хм-м-м, – ответил Невилл, укладывая в карман горсть алмазов.
Когда они прибыли на шахту «Ганнибал», то она была полностью открыта, так как пески отступили, поэтому полицейским удалось приземлиться на твердую поверхность планеты с подветренной стороны шахты. Здесь история была очень похожей, разве что газ не убивал, а усыплял. Мертвыми были лишь охранники башни, и убиты они были со спины.
Невилл воспользовался моментом, чтобы осмотреть шахту снаружи. Он не мог избавиться от подозрения, что в шахту можно было проникнуть не только сверху или снизу. Он тщательно исследовал тонкую опору, которая находилась на высоте в тысячу двести футов. С подветренной стороны к краю опоры поднималась железная лестница. Сама труба была сделана из цельного пермалита, отполированного песком. Невилл сфотографировал трубы со всех сторон и под любым возможным углом.
– Я уже достаточно посмотрел, – сказал он через некоторое время, взяв несколько экземпляров камней, валявшихся вокруг. – Мне нужно всё обдумать.
– Хорошо, – кисло ответил майор Мартин.
С наступлением ночи они вернулись в штаб-квартиру в Генгизе.
– И что ты думаешь? – спросил отчаявшийся майор. – Ты осмотрел две шахты, а если ты видел одну, то значит, видел их все. Они все идентичны. Кто это делает и как?
– Не знаю, – улыбнулся Невилл, развалившийся в кресле и задумчиво разглядывающий потолок. – Пока не знаю. Я пытаюсь разобраться с мотивом.
– С мотивом! Деньги, что же еще!
– Конечно. Но сколько денег? Даже пираты не пойдут на массовое убийство ради горсти алмазов. А случай на Ганнибале говорит о том, что грабителям не обязательно убивать, чтобы добраться до добычи. Мне кажется…
Зазвенел телефон.
– Да, – устало ответил майор.
Он выслушал говорящего, хмыкнул и положил трубку. Затем он повернулся к Невиллу.
– Шахтеры на «Кортесе» и «Аттиле» начали забастовку. Они боятся выходить на работу и требуют, чтобы полицейский конвой сопроводил их в бараки в Генгизе. Теперь у нас шесть шахт, которые закрылись из-за страха перед бандитами.
– Я не удивлен, – спокойно ответил Невилл, – и это дает нам подозреваемого номер один. Скажите мне, кто больше всего выиграет от закрытия всех шахт, и вы узнаете, кто стоит за ограблениями. Он умный и беспринципный. Как его зовут?
Майор Мартин вздрогнул, задумался, а потом ответил:
– Под описание подходит Марио Хастингс. Я уже думал о нем. Но у нас нет никаких зацепок. Кроме того, он самый почетный, богатый и влиятельный гражданин. Нам придется вначале доказать его вину, а уже потом обвинять его. Он владелец Объединенных Шахт: «Веллингтон», «Кастер» и «Сципион»…
– Я думал, здесь действует антимонопольный закон, – вызывающе заметил Невилл.
– Так и есть. Но он был введен после того, как Хастингс построил свои первые три шахты. Теперь каждая шахта должна находиться в частной собственности, либо ее закроют и отдадут государству. Единственная монополия, которой владеет Хастингс, это Марсианская Строительная Компания. Там всё держится на патентах. Он разработал конструкцию шахт и, если кто-то получает право на открытие шахты, то строительные работы проводит компания Хастингса. После строительства он не имеет никакого отношения к шахте.
– Интересно, – пробормотал Невилл. – Еще один вопрос. Насколько упал экспорт алмазов с тех пор, как начались ограбления?
– Ни насколько. Но это ничего не доказывает. Конечно, после начала ограблений продажи Объединенных Шахт увеличились, но увеличились и объемы продаж независимых алмазных копей. С самого становления добычи алмазов на Марсе было решено поддерживать равномерный объем продаж, чтобы не менять цены. У всех компаний есть свои резервы. Большая их часть хранится здесь, в государственном хранилище. Поэтому, когда одна или несколько шахт выходят из игры, остальные выравнивают объемы продаж с помощью своих запасов. Боюсь, здесь ты ничего не найдешь. Даже если ты подозреваешь другие компании в торговле краденым, ты все равно не сможешь доказать, что это похищенные алмазы. Тебе придется поймать вора за руку. Отличить обычные марсианские алмазы от краденых невозможно.
