Она волновалась за меня. Слушала меня, как никто другой.
Из всех моих отношений эти – самые невинные, но они значат для меня больше всех остальных, вместе взятых. В первый раз за всю свою жизнь я почувствовал себя не таким одиноким.
В тот день, когда я узнал, что ее собираются переводить от нас, я позволил себе больше. Я прижался лицом к ее волосам, вдыхал ее запах, а она плакала. Говорила мне, как боится, а я обещал сделать что-нибудь – обещал поговорить с отцом, хоть и понимал: бесполезно…
Как вдруг появился он.
Вырвал ее у меня из рук. Я заметил перчатки на его руках.
– Какого черта ты тут делаешь? – прорычал он. – С ума сошел? Рехнулся совсем?
– Папа, – испугался я. – Ничего не было. Я просто пришел с ней попрощаться.
Его глаза от ужаса стали круглыми. Он прошипел:
– Ты просто… Ты просто пришел попрощаться с ней?
– Она же уезжает, – проблеял я.
– Ты думаешь, я не знаю?
Я с трудом сглотнул.
– Черт! – Он рукой вытер лицо. – И давно? Давно ты сюда ходишь?
Сердце бешено билось. Во мне запульсировал страх. Я качал головой, не в силах говорить.
– Что ты делал? – Отец требовал ответа. – Ты ее касался?
– Нет! – Во мне взорвался гнев, вернув мне голос, а лицо покраснело от возмущения. – Нет, конечно.
– Точно?
– Пап, почему ты… – Я совсем растерялся. – Я не понимаю, почему ты сердишься? Ты не один месяц сводил меня с Леной, хотя я сотню раз тебе говорил, что она мне не нравится, а сейчас, когда я по-настоящему… – Я замолчал, бросив взгляд на Джульетту, но не смог рассмотреть ее лица за отцовской спиной. – Я просто хотел поближе познакомиться. Вот и все.
– Поближе познакомиться? – Он глядел на меня с отвращением. – Столько вокруг девушек, а ты влюбился в эту? Детоубийцу, чье место в тюрьме? Ненормальную из пробирки? Да что с тобой?
– Пап, пожалуйста… Ничего не было. Мы просто друзья. Мы всего лишь иногда разговаривали.
– Просто друзья! – Он захохотал. Хохотал как сумасшедший. – Знаешь что? Я позволю тебе забрать это с собой. Я позволю тебе хранить это, когда ты уедешь. Пусть будет так. Пусть это будет тебе уроком.
– Что? Взять с собой что?
– Но предупреждаю… – Он буквально испепелил меня взглядом. – Попытаешься вытворить что-то подобное снова, и я ее убью. А тебя заставлю смотреть.
Я вытаращился на него, сердце вырывалось из груди. Безумие какое-то! Мы же ничего плохого не делали. Я знал, что папа бывает суров, но… чтобы убить ее? Да если бы я знал, никогда бы так не рисковал. А теперь…
У меня кружилась голова. Я не понимал ничего. Он поволок ее по коридору, а я не понимал ничего.
Вдруг она закричала.
Она кричала, а я стоял, беспомощный, в то время как он тащил ее. Она звала меня – она кричала мне, – а он ее тряс, требуя заткнуться, и внутри меня что-то умерло. Я это почувствовал. Почувствовал, как что-то внутри разбилось на кусочки, пока я просто стоял и смотрел.
Я себя возненавидел. Трус.
И вот теперь мы здесь.
Тот день был сто лет назад. Я никогда не думал, что снова ее увижу.
Сейчас Джульетта смотрит на меня, выглядит она по-другому. Ее глаза от слез потухли. Кожа посерела; волосы потускнели. Она похудела. Напоминает меня самого.
Пустая оболочка.
– Привет, – шепчу я.
Слезы, тихие, текут по ее щекам.
Я заставляю себя успокоиться. Заставляю себя не терять голову. Мама меня предупреждала много лет назад, чтобы я скрывал от отца свои чувства, а я каждый раз допускаю промах… каждый раз надеюсь: может, он и не чудовище… А он безжалостно наказывает меня.
Не позволю ему снова это сделать. Не покажу ему, как мне больно видеть ее такой. Как больно просто сидеть рядом.
– Зачем она здесь? – С трудом узнаю свой голос.
– Она здесь, – он отвечает, – потому что я забрал ее к нам.
– Забрал для чего? Ты же говорил…
– Я знаю, что я говорил. – Он пожимает плечами. – Но я хотел бы увидеть ваше воссоединение. Мне всегда интересны ваши воссоединения. Мне доставляет удовольствие наблюдать за развитием ваших отношений.
Я смотрю на него, чувствую, как грудь разрывается от ярости. Надо себя сдерживать.
– Ты вернул ее, чтобы меня помучить?
– Сын, ты себе льстишь.
– Тогда зачем?
– У меня есть первое задание для тебя. – Отец через стол толкает ко мне стопку папок. – Твое первое настоящее задание в качестве командира и правителя сектора.
Я безмерно удивлен.
– И что надо делать?
Глаза отца прям загорелись.
– Все.
Я молчу.
– У меня есть план, – продолжает он. – Нужна твоя помощь. В этих папках… – он указывает на стопку передо мной, – есть все, что тебе нужно знать о ее болезни. Все медицинские отчеты и другие документы. Я хочу, чтобы ты ее восстановил. Отремонтировал. А потом использовал ее способности в качестве оружия в наших целях.
Я встречаюсь с ним взглядом, тщетно пытаясь скрыть ужас от его предложения.
– Почему? Почему ты обратился ко мне? Почему ты просишь меня об этом, зная историю наших отношений?
– Ты идеально подходишь для этой работы. И глупо тратить время, объясняя тебе сейчас то, что завтра ты и не вспомнишь…
– Что? – хмурюсь я. – Это почему я…
– Кроме того, между вами есть постоянная связь, которая, я надеюсь, поможет более полному развитию ее способностей. Более быстрому. Потому как время не ждет.
– Это не имеет никакого смысла.
Отец меня не слушает. Смотрит на Джульетту. Она закрыла глаза, прислонилась головой к стене. Можно подумать, она спит, но по ее лицу текут слезы.
Один только взгляд на нее убивает меня наповал.
– Как ты видишь, – говорит отец, – сейчас она немного не в себе. Большая доза успокоительного. За последние два года с ней проводили много экспериментов. Пришлось превратить ее в подопытного кролика.
Отец, слегка улыбаясь, смотрит на меня. Ждет. Мою реакцию. Мою злость.
Не дождется.
