Он отводит взгляд.
– Я любил тебя всю жизнь. – Он снова смотрит на меня, смотрит с таким чувством, которое едва не разбивает мне сердце. – После всего, что мы пережили – после всех лжи, тайн и недоразумений – я чувствую себя так, будто нам дали шанс начать заново. Я хочу начать все с нуля, – продолжает он. – Не лгать, доверять друг другу и стать настоящими партнерами во всем. Больше никаких недомолвок. Больше никаких тайн. Я хочу начать сначала здесь и сейчас.
Я киваю, откидываясь в кресле, чтобы получше рассмотреть его лицо. Эмоции переполняют меня и комом застревают в горле.
– Я тоже этого хочу. Так сильно хочу.
– Элла, – произносит он хриплым от волнения голосом. – Я хочу прожить остаток своей жизни с тобой.
У меня замирает сердце.
Я в недоумении таращусь на него, мысли вихрем кружатся в голове. Я касаюсь его щеки, а он отворачивается, судорожно вздыхая.
– Что ты сказал? – шепчу я.
– Элла, я люблю тебя. Я люблю тебя больше…
– Эй-эй! Вы, двое, не можете, что ли, подождать до возвращения на базу? Пожалейте мои глаза.
Голос Кенджи резко и грубо возвращает меня в реальность. Я быстро поворачиваюсь, чувствую себя неловко.
Аарон резко бледнеет.
Кенджи бросает в него тонкую пассажирскую подушку.
– Не стоит благодарности, – ухмыляется он.
Аарон, сверкнув на Кенджи глазами, молча швыряет подушку обратно. Кажется, он и расстроился, и разозлился. Он закрывает ладонями глаза, наклоняясь вперед и упираясь локтями в колени.
– Кишимото, ты – мое наказание.
– Я и говорю, не стоит благодарности.
Аарон яростно вздыхает.
– Ты даже не представляешь, что бы я отдал, лишь бы прямо сейчас свернуть тебе шею.
– Эй… это ты не представляешь, что я для тебя сделал, – парирует Кенджи, сузив глаза. – Поэтому повторяю: не стоит благодарности.
– Я и не просил тебя помогать, – огрызается Аарон.
Кенджи, скрестив руки на груди, отвечает, четко проговаривая каждое слово, будто обращается к кретину:
– Я думаю, ты поступаешь неразумно.
– Я поступаю разумнее, чем когда-либо.
– Ты действительно думаешь, что это была хорошая идея? – Кенджи качает головой. – Здесь? Сейчас?
Аарон стискивает челюсти. Он просто в ярости.
– Чувак, так не делают.
– Когда это ты стал экспертом в подобных вопросах?
Я, ничего не понимая, перевожу взгляд с одного на другого.
– Ребята, вы о чем? Что происходит?
– Ничего, – в один голос отвечают они.
– Э, ладно… – в недоумении говорю я.
Кенджи меня перебивает:
– Кто хочет пожевать?
Я удивленно приподнимаю брови.
– У нас есть еда?
– Это довольно ужасно, – сообщает Кенджи, – но Назира и я захватили для вас корзинку для пикника, ага.
– Думаю, я готова попробовать содержимое этой таинственной корзинки, – говорю я прежде, чем взглянуть на Аарона. – Ты голоден?
Аарон молчит. Все еще таращится в пол. Я касаюсь его руки, и наконец он вздыхает.
– Я не голоден.
– Отказ не принимается, – возражает Кенджи. – Я почти уверен, у тебя и крошки во рту не было с тех пор, как ты выбрался из своей так называемой тюрьмы.
Аарон хмурится. А когда поднимает взгляд, заявляет:
– Тюрьма была самая настоящая. Они там неделями пичкали меня ядом.
– Что? – Мои глаза округляются. – Ты никогда…
Кенджи, не двигаясь, прерывает меня взмахом руки.
– Тебе давали еду, воду и чем прикрыть спину, не так ли?
– Да, но…
Он пожимает плечами.
– Звучит как небольшой отпуск.
Аарон вздыхает. Выглядит одновременно сердитым и измученным, проводит по лицу рукой.
Мне все это не нравится.
– Эй… Чего ты на него накинулся? – хмуро спрашиваю я у Кенджи. – До того, как они с Назирой появились, ты твердил, какой он замечательный и…
Кенджи чертыхается сквозь зубы.
– Черт, Джей. – Он бросает на меня мрачный взгляд. – Я что, разрешал всем пересказывать наш разговор?
Аарон выпрямляется, чувство разочарования в его глазах сменяется удивлением.
– Ты говорил ей, что я замечательный? Как приятно. – Он театрально прижимает руку к груди.
– Никогда не говорил, что ты замечательный.
Аарон наклоняет голову.
– Тогда что именно ты говорил?
Кенджи молча отворачивается.
Я тихо-тихо шепчу Аарону:
– Он сказал, что ты во всем выглядишь хорошо и что ты хорош во всем.
Аарон широко улыбается.
В первый раз вижу ямочки на его щеках, они так преображают его лицо. У него вспыхивают глаза. От волнения розовеют щеки. Он такой милый. Очаровательный.
Просто дух захватывает!
Однако смотрит Аарон не на меня, а на Кенджи, в его глазах прыгают смешинки.
– Пожалуйста, скажи, что она не серьезно.
Кенджи нам обоим показывает средний палец.
Аарон хохочет. И потом, наклоняясь…
– Ты действительно думаешь, что я выгляжу хорошо во всем?
– Заткнись, задница.
Аарон снова хохочет.
– Эй, хватит веселиться без меня, – кричит из кабины пилотов Назира. – Никаких больше шуток, пока я не поставлю эту машину на автопилот.
Ее слова меня моментально отрезвляют.
– У самолетов есть автопилот?
– Э-м-м… – Кенджи чешет в затылке, – а я знаю?
Тем не менее Назира, стройная и красивая, невозмутимо приближается к нам, а меня охватывает легкая паника.
– Погоди… Самолетом никто не управляет? Должен же кто-то им управлять!
Она машет на меня рукой.
– Все в порядке. Сейчас эти штуки почти полностью автоматические. Мне достаточно ввести координаты и убедиться, что все идет гладко.
– Но…
– Все хорошо, – настаивает она, кидая на меня быстрый взгляд. – Мы в порядке. Кто-то объяснит мне, что здесь происходит?
– Ты уверена, что мы в порядке? – еще раз тихо спрашиваю я.
Назира испепеляет меня взглядом.
Я вздыхаю.
– Ладно, в таком случае, – говорю я, – тебе следует знать, что Кенджи восторгался чувством стиля Аарона.
