– На турбулентность не похоже, – замечаю я.
Кенджи чертыхается и вскакивает на ноги. Сжав голову ладонями, он мгновение пялится на приборную доску, потом в ужасе оборачивается.
– Я не понимаю эти приборы. Черт знает, что они показывают.
Толчком открываю дверь. Назира врывается в кабину. Протискивается мимо меня, смотрит на приборы, ее охватывает ужас.
– Мы потеряли один двигатель, – едва слышно шепчет она. – Вот дерьмо. Кто-то по нам стреляет.
– Что? Как это…
На обсуждения нет времени. Никакого шанса что-либо придумать и починить самолет. Нас снова встряхнуло, еще раз, над нашими головами вывалились кислородные маски. Взвывают сирены. Повсюду лихорадочно мигают лампочки, настойчивый резкий писк возвещает о выходе из строя всей системы.
– Надо вручную посадить самолет, – произносит Назира. – Надо понять… Вот дерьмо. – Она ладонью прикрывает рот. – Мы только что потеряли другой двигатель.
– Мы что, падаем с этого чертового неба? – Это уже Кенджи.
– Мы не можем посадить самолет, – констатирую я, пытаясь сохранить хладнокровие, хотя сердце бешено стучит. – Никак. Мы потеряли два двигателя, и по нам все еще стреляют.
– Тогда что же делать? – спрашивает Назира.
– Прыгать, – стоя в дверях, тихо произносит Элла.
Джульетта
Элла
– Что?
Все трое оборачиваются ко мне.
– О чем ты говоришь? – переспрашивает Кенджи.
– Любимая, это не очень хорошая идея… У нас нет парашютов, а без них…
– Нет, она права, – задумчиво возражает Назира.
Она смотрит мне прямо в глаза. Кажется, догадалась о том, что я предлагаю.
– Сработает, – убеждаю ее я. – Согласна?
– Если честно, не знаю, – отвечает она. – Но игра стоит свеч. Возможно, это единственный наш шанс.
Кенджи явно нервничает.
– Какого черта тут происходит? Мне кто-нибудь скажет?
Аарон бледнеет на глазах.
– Любимая, что…
– Назира умеет летать… – лихорадочно начинаю ему объяснять. – Нам надо как-то прикрепиться друг к другу. Ты ей поможешь, и есть шанс, что ваши с ней объединенные усилия удержат наш общий вес, и мы благополучно приземлимся.
Назира бросает взгляд на приборную доску.
– Под нами восемь тысяч футов, и мы быстро теряем высоту. Если уж прыгать, то сейчас, пока самолет не свалился в штопор.
– Погоди… Где мы? – восклицает Кенджи. – Куда будем приземляться?
– Я не уверена, – отвечает Назира. – Но, по-моему, где-то над двухсотыми секторами, с Двести тридцать второго по Двести тридцать восьмой. – Она переводит взгляд на Уорнера. – У тебя есть друзья в том регионе?
Аарон мрачно смотрит на нее.
– У меня нет друзей нигде.
– Навыки общения – ноль, – бурчит Кенджи.
– У нас нет времени, – говорю я. – Прыгаем?
– Я за. Единственный шанс, – поддерживает меня Кенджи.
– По-моему, план надежный, – соглашается Уорнер. Он волнуется, но смотрит на меня ободряюще. – Надо придумать, чем связаться. Может, ремнями безопасности? Тогда в воздухе мы не потеряем друг друга.
– Нет времени. – Спокойствие Назиры улетучилось, теперь она в панике. – Будем просто крепко держаться за руки.
Кенджи кивает и рывком распахивает дверь самолета. Внутрь сильно и больно врывается воздух, чуть не сбивая нас с ног.
Хватаем друг друга за руки, Назира и Уорнер по краям, и, перекрикивая завывание ветра, ободряя себя…
Мы прыгаем.
Ух ты!
Ветер жестко подбивает нас снизу и вдруг, в один миг, стихает. Время будто остановилось, мы зависаем в воздухе, лишь вдалеке падает самолет. Получилось! Назира с Аароном отлично справляются. Мы практически не двигаемся, не замерзнуть бы здесь, да и кислорода не хватает.
– Я прекращаю свою поддержку, – кричит Уорнер Назире, в ответ она выкрикивает согласие.
Мы начинаем опускаться.
Мир, как в замедленной съемке, плывет нам навстречу. Мы неторопливо снижаемся, ветер сильно толкает нас в стопы. Внезапно из-под ног будто исчезает опора, и мы стремительно несемся к земле.
Я в испуге вскрикиваю…
Или это был Кенджи?
…Мы резко останавливаемся в футе от земли. Аарон сжимает мне руку, я с благодарностью смотрю на него.
И все разом падаем.
Я приземляюсь неудачно, лодыжку простреливает боль, но стоять на ногах могу, так что все в порядке. Оглядываясь, оцениваю состояние друзей и тут понимаю: мы не одни.
Мы приземлились в широком поле. Когда-то, давным-давно, здесь почти наверняка располагалась ферма, сейчас же остались только руины. На горизонте маячит группка людей, они быстро приближаются к нам.
Тотчас же мобилизую свою силу, я готова сражаться. Готова встретиться лицом к лицу с любой преградой на нашем пути. Энергия вибрирует внутри меня, будоражит кровь.
Страха нет.
Аарон обхватывает меня, прижимает к себе.
– Мы вместе, – шепчет он, – что бы там ни было.
Наконец, после долгих минут ожидания, от группы отделяются два человека. Неторопливо идут к нам.
Я собранна, готова атаковать. Они подходят ближе, я могу их разглядеть.
Двое взрослых.
Стройная, прекрасно сложенная женщина с короткой стрижкой и темной мерцающей кожей. Женщина вся просто светится, с каждым шагом ее улыбка становится шире и шире. Человек рядом с ней тоже улыбается, но его знакомое темное лицо и длинные дреды вселяют в меня страх, ужас и надежду. Я потрясена.
Касл.
Его присутствие может быть как хорошим, так и дурным знаком. Тысяча вопросов роится у меня в голове, среди них: «Что он здесь делает? Как сюда попал? Когда в последний раз я его видела, он, по-моему, не был целиком на моей стороне… теперь он полностью против нас?»
Женщина говорит первой:
– Я так рада, что с вами все в порядке. К сожалению, нам пришлось стрелять по вашему самолету.
– Что? Вы…
– Касл? – За моей спиной тихо и неуверенно звучит голос Кенджи.
Касл шагает вперед, и Кенджи бросается ему навстречу, они обнимаются крепко-крепко, Касл так сильно сжимает Кенджи, что я со своего места могу чувствовать силу этих объятий. Оба явно рады друг другу, и страхи мои улетучиваются.
– Ты в порядке! – говорит Кенджи. – А я-то думал…
Из толпы выходят Хайдер и Стефан, сын Верховного главнокомандующего Африки. Зачем они здесь? Назира присоединяется к ним, и втроем они отходят в сторонку. Тихо и торопливо о чем-то шепчутся.
