Честно говоря, только ему одному такая ерунда показалась смешной. Ну почему в этой стране все вот так, через букву «ж»? А как же мои заслуги перед этой проклятой газетой? Премии и статуэтки «Журналист года»? Все это тоже через одно место получила?! Вот же дряни поганые!
–Кто это сказал, Амир?! Говори! Не то я начну орать на всех, кто попадётся на глаза! Сволочи! Ну я им покажу сейчас… – злобно шипела на мужчину, а тот уже гоготал в голос.
–Светка и Жанна, кокетки, только сильно не бей, они симпатичные! Кстати, Жанна ещё и горячая, вчера проверял, – пошло улыбнулся он.
Но я уже ничего не слушала, пинком открыв дверь кабинета, вылетела в холл, чтобы найти этих сплетниц и навалять им. Как фурия неслась по коридору, но они нигде мне не попадались, спросила у нескольких работников, никто не видел эту сладкую парочку. Возможно опять на курилке, а это седьмой раз за сегодня! Когда раскрыла тяжелую железную дверь, выходящую на улицу, чуть не убила ту самую Свету, увидев меня, курицы моментально перестали кудахтать.
–А теперь, мыши бесхвостые, вы расскажете про слухи, которые так усердно распускаете про меня и Григория Тимофеева! Если соврёте, то в лучшем случае я вам врежу, в худшем – вылетите из редакции раз и навсегда! Я ваш руководитель, и посмели же свои рты пооткрывать?! – шипела я.
Эти высокоинтеллектуальные дамы смогли только поморгать в мою сторону, чем ещё сильнее взбесили, больше сдерживаться не было никаких сил. Схватив Жанну за ворот рубашки прижала к стенке и на повышенных тонах спросила:
–Я спрашиваю в последний раз, как вам, двум безмозглым существам, пришло в голову распускать такие грязные слухи? Неужели я плохо к вам относилась? Или может шесть лет статьи писала в этом коллективе просто за красивые глазки? С чего такая идиотская мысль, что повышают только тех, с кем спят? Где я и где Тимофеев! Причём тут вообще какой-то интим? Говори давай! – припугнула девушку, но она смотрела мне за спину и глаза от чего-то стали полными ужаса.
Повернув голову направо, увидела Свету, которая смотрит в том же направлении, и выражение лица очень похоже на то, что у подружки. Ну раз так, то и я гляну, а то даже обидно, что ору, стараюсь, а боятся кого-то другого. Отпустила курицу Жанну и развернулась на сто восемьдесят градусов, а там сам ГРИГОРИЙ. Немного дальше за ним – Амир, согнувшийся от беззвучного смеха. Тут уже и я застыла на месте, а глаза босса заморозили всех троих своим холодом.
–Евгения, пройдемте в ваш кабинет, есть разговор, – с ледяным спокойствием произнёс он.
Я грустно кивнула и открыла дверь, придерживая ее для остальных, но Григорий преградил дорогу девушкам.
–Ах да, дамы, можете так радостно не ухмыляться, в нашем дружном коллективе сплетницам не место, вы уволены, за расчётом в бухгалтерию в понедельник, я прослежу, чтобы вычли штрафные санкции, до свидания, – так же вежливо и с ледяным спокойствием обратился Тимофеев к моим уже бывшим коллегам.
Я шла как на казнь, уже представляя, что и меня уволит, или придумает наказание похуже, чем должность, которую все унизительно приписывают заслуженной через постель. Босс остановил Амира в дверях и сказал проследить, чтобы девочки покинули редакцию как можно быстрее. Потом изящно опустился в мое кожаное кресло, положил ногу на ногу, и соединил кончики пальцев на руках, как психотерапевт на приёме:
–И что это ты там устроила, Женя? Это же смешно. Детские разборки на курилке, с двумя главными сплетницами компании, а теперь эти бестолковые девицы понесут по всему свету тот же бред, из-за которого получили взбучку, так хоть внутри компании болтали. И присядь ты уже, хватит прятаться в углу, не собираюсь я тебя кусать, – сказал Григорий.
–Вы не понимаете, они болтали такие вещи, которые загубили бы мою репутацию навсегда! Это нечестно: обвинять меня в том, чего не делала! Я не подарок, но и не потаскуха какая-то! Да, вспылила, но и вы меня поймите, когда столько лет верой и правдой работаешь на одном месте, думаешь, что дружный коллектив, а потом, вместо того, чтобы порадоваться, коллеги выставляют тебя неизвестно кем – это очень неприятно и злит.
–Я осведомлён, о чем они сплетничали, Амир сначала рассказал мне, и потом, когда ты побежала убивать этих форменных идиоток – он тоже проинформировал. Ладно, это все ясно, но почему же тебе так неприятно, когда связывают со мной? Ты там кричала: «Где я и где Тимофеев…», это как понимать? Любопытно, неужели я могу быть настолько тебе противен? – задал вопросы мужчина.
Я даже опешила, потому что ход его мыслей совсем сбил с толку, ведь имела ввиду совершенно другие вещи.
–Григорий Григорьевич… я не это…ну как объясниться… Вы не так все поняли. Это говорилось с тем смыслом, что вы намного выше по статусу, и никогда не посмотрите на какую-то журналистку, а тем более на меня. Вы совершенно не противны, я просто боюсь вас, как и все в округе, вот так.
Мужчина встал, и с грацией хищника перед прыжком приблизился ко мне, потом наклонился так, что наши лица стали параллельны друг другу, и руки свои поставил по обоим краям стула, на котором сижу, заключив меня в своеобразную клетку. Я смотрела только в сияющие пронзительной голубизной глаза, казалось, что он меня загипнотизировал, потому что мозг отказывался воспринимать любую информацию, кроме радужки зрачков, в которые смотрю. Кажется, что в этот момент даже не дышала, и все рецепторы, кроме зрения временно отключились. Мужчина медленно склонил голову куда-то в район моей шеи и тихо сказал:
–Ты не просто какая-то журналистка, а золотая криминальная рыбка, исполняющая мои желания в этой газете, Женечка, не надо недооценивать свою важность. И очень красивая, не думай, что свитера под горло помогут скрыть природную изящность твоего тела. Я ведь мужчина, как это не посмотрю на такую как ты? Все только и делают, что смотрят, не вынуждай меня сворачивать им шеи. И если бы я не хотел тебя, то давно бы пристрелил, ведь ты каждый день устраиваешь массовые скандалы с моим участием, – последние слова он прошептал практически мне в губы, а потом попрощался и ушёл, даже не закрыв дверь.
Я сидела в шоке ещё минут… много. Не знаю точно, но казалось, что целую вечность. И что это было? Его интимный шёпот в шею, а потом признание и предупреждение в одном лице. Причём его губы даже слегла коснулись моих на слове «пристрелил», и от этого по телу пронеслась волна жара. Понимаю, что это был какой-то психологический приём, но сработал он странно. Теперь точно знаю, что присутствие Тимофеева рядом – волнует меня, причём сильно…и это дурная новость.
После стычки со сплетницами и боссом, решила, что мой рабочий день окончен и убежала домой в самоволку. Мысли о работе в этот день уже не к месту, нужно срочно забиться в самый дальний угол квартиры и обмозговать то, что произошло в кабинете. Дрожь во всем теле не проходила до того момента пока не выпила большой бокал вина и не спросила высшие силы вслух: «Да какого дьявола вообще происходит?». Через час душевных терзаний, к сожалению для самой себя, поняла, что Григорий явно меня волнует. Черт бы побрал, почему я такая глупая? Взрослая и успешная женщина, вроде, но пристрастие к деструктивным отношениям никак не проходит, я же влипаю всегда в того, кто опасней всех! Свежо придание в памяти, как страдала тогда, когда была с Аркашей, а потом, когда его не стало, и опять в тот же омут! Притягивает как магнитом, а эти его ледышки вместо глаз не дают согреться вот уже несколько часов. Он влечёт меня к себе и одновременно страшно бесит. Богатый, напыщенный, властный тиран, который привык все контролировать. Но плясать под чью-то дудку больше никогда не стану, не в моем это характере. Пусть найдёт себе восемнадцатилетнюю, их ещё можно перевоспитать, но мне ведь уже двадцать семь! Змей искуситель, поганый, уже по нему скучаю, и это похоже на какой-то колдовской приворот, иначе никак не объяснить эту непонятно откуда взявшуюся зависимость. Ведь мы виделись в жизни всего пять раз от силы, но я подсела на него как на наркоту. Возможно, дело в том, что из моды вышли мужчины действительно похожие на мужчин, и когда встречаю такую редкую особь, то не могу пройти мимо. Дима, мой бывший муж, был брюзгой и педантом, следил за собой ещё больше, чем я, порой это крайне раздражало, ну не было в нем той мужественности, которая так и веет от Григория, и он не вызывал трепета и абсолютного уважения. Он же большой ребёнок, за которым все ещё нужно приглядывать, а в моем возрасте уже хочется на кого-то положится, равного по силе и возможностям, знать, что есть надежный тыл, а не наоборот быть этим тылом для мужчины, это же смешно. Никогда не боялась быть одинокой, совсем наоборот, страшно вляпаться в бессмысленные и дерьмовые отношения, от которых отделаться трудней, чем от жевательной резинки, прилипшей к подошве. Про нашу семейную жизнь можно спокойно написать книгу под названием «Мазохизм в отношениях, или как оправдать морального урода», и на закате жизни я точно этим займусь, хотя, много чести будет этому деграданту Диме.
