В конце первой смены, когда за мной приехала жена, я еле стоял. Ноги гудели. Я сказал: “Джери, я пас”.
Но она уговорила меня вернуться. И начав расти в этой индустрии, я стал потихоньку завязывать со ставками. Теперь я ставил только на игры Национальной футбольной лиги. Бросил даже университетские баскетбольные матчи.
Мне никогда не приходила в голову идея поработать в казино до того, как моя жена не выступила с таким предложением, но, начав там крутиться, я быстро втянулся. Я в первый раз увидел бизнес, где люди так охотно отдавали тебе свои деньги. Ты им бесплатную выпивку и мечту, а они тебе свои кошельки.
Как-то вечером я поехал в “Хендерсон”, чтобы кое с кем спокойно поужинать. Небольшое местечко. Там был стол для игры в крэпс и два стола для блэкджека. Я увидел, как около него припарковался дом на колесах, из него вышел какой-то тип с семьей, и они зашли внутрь. До Вегаса оставалось тридцать миль, но это была их первая остановка.
Они остановились, потому что наружная вывеска гласила «ЛАНЧ, 49 ЦЕНТОВ – 24 ЧАСА В СУТКИ». Парень пришел дешево поесть и наткнулся на стол для блэкджека. Пока я там сидел, он проиграл две тысячи четыреста долларов. Он даже не добрался до Вегаса. Они загрузились в микроавтобус и поехали домой».
Левша запомнил это на всю жизнь. Он стал одержим стремлением узнать об игорном бизнесе все. «У меня была сотня вопросов и ни одного ответа, – говорил он. – Старожилы не хотели мне ничего рассказывать. Хранили тайны. Мне предстояло узнать все самому.
И я узнал, что нет никаких тайн. Для казино не зарабатывать было на грани невозможного. Некоторым заведениям приходилось пару-тройку раз отыгрывать свои деньги, но только потому, что ими управляли лентяи или аферисты.
Я видел управляющих казино, которые совсем не хотели стараться. Они оставались в зоне комфорта. Это было не про меня.
В мои обязанности входило следить за своей игровой зоной, но в людные вечера я выходил из-за стойки и вставал позади дилеров, чтобы посмотреть, не слишком ли высоко они поднимают карты. Потом я подходил к ним и говорил: “Какая симпатичная десятка пик”.
Я обнаружил, что к невнимательным дилерам в заведении часто подсаживались шулеры в паре: один сидел за спиной растяпы, подглядывая в его закрытые карты, и подавал сигналы напарнику, который играл за тем же столом. Они кивали, перемигивались, у них были специальные жесты, иногда они даже использовали импульсные передатчики. Некоторые из этих ребят были известными гастролерами – профессиональными жуликами, – их фотографии были занесены в черный список. Они приходили играть, нацепив фальшивые бороды, парики, накладные носы. Их напарники считали карты, помечали колесо рулетки, подменяли кости и с помощью особых магнитов заставляли игровые автоматы выкидывать выигрышные комбинации. Они были готовы на любой отвлекающий маневр, лишь бы один из них ухитрился подменить шуз
[19] на столе для блэкджека, чтобы потом вытянуть из крупье пару тысяч, которые тот уже никогда не отыграет.
Я начал изучать эти маленькие сигналы. Подсказки. Я узнал, что если после того, как вбрасывающий перетряс кости, а его ладони остались закрытыми, то он, вероятно, вбросит фальшивку. Некоторые были столь проворны, что высмотреть момент подмены было практически невозможно. Они работали в командах, где каждому была отведена своя собственная роль. Тем, кто подменивал кости, могла оказаться безобидная маленькая старушка. Сам игрок этим не занимался. Как правило, подменивший кости человек быстро уходил из-за стола. Предотвратить профессиональный вброс фальшивых кубиков на стол было невозможно, но администратор игровой зоны или старший смены должен был уметь обнаружить факт подмены как можно раньше.
За короткий промежуток времени можно изучить все игры. Научиться распознавать отвлекающие маневры. Людей, которые разливают напитки. Стреляют у дилера сигарету. Вступают с дилером в спор. Перебивают дилера и просят разменять деньги. Я научился замечать чехлы, длинные чулки, которые были вшиты в рукав дилера, куда он закидывал ворованные со стола фишки. Одним из показателей того, что нечистый на руку дилер носит чехол, было то, что он постоянно себя ощупывал. Я проверял, заправлял ли крупье брюки в ботинки. В девяти случаях из десяти в высоких ботинках обнаруживались фишки. В первую же неделю моей работы в казино я поймал дилера, который прятал фишки под циферблатом своих наручных часов.
Была категория людей, которых называли “туристами”, они помогали тем, кто мухлевал при игре на автоматах. Туристами их звали потому, что они доставали администраторов зала вопросами типа“ Прошу прощения, вы не подскажете, где уборная?”, тем самым отвлекая на себя внимание, а в это время их напарники собирались кучей вокруг автоматов, загораживая обзор, и самый умелый вскрывал автомат или крепил на него магниты, чтобы выпала выигрышная комбинация. Все происходило быстро. Профессионалу хватало нескольких секунд.
Однажды вечером, через несколько лет, когда я уже стал управляющим, меня вызвал старший, мой начальник Бобби Стелла, который сообщил, что какой-то непонятный тип, разодетый как ковбой, скоро оставит нас без штанов. Тип играл один на один с дилером за стодолларовым столом и уже поднял порядка восьмидесяти кусков.
Когда я пришел в зал, я спросил Бобби, знает ли он этого парня. Он постоялец отеля? Известно ли его имя? Никто ничего не знал. Это был пример неосмотрительного, крайне плохого управления заведением. Вокруг такого игрока должен постоянно крутиться администратор игровой зоны, предлагать ему бесплатный номер, бесплатную выпивку, бесплатное что угодно. Игрок должен чувствовать, что ему чертовски рады. Сейчас в здании главный он, нужно задобрить его так, чтобы, во-первых, он вернулся и проигрался, а во-вторых, чтобы выиграть время и узнать, что это за сукин сын и чист ли он на руку.
Поверьте, в стране нет ни одного босса казино, который при виде парня, выигравшего в его заведении восемьдесят кусков, не стал бы где-то глубоко в душе подозревать, что выигравший ублюдок – вор. Я знал, что он вор. Бобби знал, что он вор. Мы просто не понимали, каким образом он нас обкрадывает.
По тому, как он делал ставки, мы поняли, что он хитер. Он сбрасывал хорошие карты и повышал при паршивых. Он вкидывал лиловые (фишки по пятьсот долларов) после глупых ходов и выигрывал. Он вызывал подозрение тем, что не делал должного количества стандартных ошибок.
Я велел крупье поддаваться. Я не хотел, чтобы охранники дышали ему в ухо, а за спиной дилера торчал администратор. Я следил. Я сразу заметил, как он ловко бросает и крутит фишки. Перед тем как сделать ставку, он зажимал несколько фишек в кулаке, а потом, подобно бывалому дилеру, перебирал их между пальцев. Одного этого мне было достаточно, чтобы понять – ублюдок был профи. Он имел нас и выпендривался перед толпой.
Я обошел стол и заметил, что наш дилер слабоват. Он не складывал руки как следует. Когда ему не нужно было менять карты, он поднимал свои чуть выше нужного. Гастролерам хватало и такой оплошности. Они шныряли в проходах, выискивая неопытных дилеров подобно тому, как лев выслеживает антилопу. Мы с Бобби поднялись наверх, чтобы понаблюдать за ним по камерам и заметили второго парня, который скрючился за столом позади, заглядывал под нижнюю карту дилера и давал своему приятелю сигналы.
