И со всей этой информацией мне не составляло труда понять, кто из букмекеров ошибся в коэффициенте. Я не мог их винить. Они следили за кучей видов спорта, за кучей игр. Я сконцентрировался на малой части. Знал все о некотором количестве конкретных игр. И я уяснил очень важную вещь – нельзя ставить на каждую игру. Иногда можно поставить на одну-две из сорока или пятидесяти. Иногда, понял я, за весь уикенд не представлялось возможности сделать хорошую ставку. В таком случае я не делал ставок, а если и ставил, то чисто символически.
Я ошивался в табачной лавке на улице Кинзи. Местом заправляли Джордж и Сэм. На прилавках были выставлены сигары и тому подобное. Но в глубине помещения был телеграф “Вестерн Юнион”, телефонные аппараты и меловая доска для тотализатора. В те дни эти парни первыми получали самую актуальную информацию. Во время бейсбольного сезона окончательный список стартовых питчеров появлялся на доске прямо перед началом игры.
Джо и Сэм были по-настоящему серьезными букмекерами. Они приехали в Чикаго из Тарритауна – поселка в городской черте штата Нью-Йорк. И они получили согласие от тех, кто заправлял букмекерами. Все было на мази. Согласие было получено даже от местного капитана полиции, который разрешил проводить игры в покер, что было незаконно.
Там был бар, они подавали бесплатную еду и напитки. Телеграф стучал не затыкаясь, напоминая тикер
[10]. Достать аппарат “Вестерн Юнион” было непростой задачей для букмекера. Они предназначались для газетных редакций, но, заполнив нужные бумаги и зная пару хитростей, заполучить его было реально. Тогда я был таким наивным, что даже пытался заказать аппарат домой. Меня послали.
Джордж и Сэм были частниками, но им все равно приходилось платить за крышу. В те времена все игорные дома и букмекерские конторы были обязаны платить. Букмекеры улаживали вопрос с копами, копы улаживали вопрос с организованными бандами. А иногда банды улаживали вопрос с копами. В конце концов, все улаживали между собой все вопросы, и все было прекрасно, пока всем удавалось на этом заработать.
Когда мне было девятнадцать, – продолжил Розенталь, – я устроился клерком в службу спортивных новостей “Анджел-Каплан”, которой владел Билл Каплан. Работа мне очень нравилась. Мы целыми днями висели на телефонах с букмекерами и игроками, давая им линии. Люди со всей страны были связаны друг с другом. У нас были телефоны, подключенные бывшими работниками телефонных компаний к особым каналам связи. Мы знали голоса и позывные друг друга, но со временем узнавались и настоящие имена.
Я все еще был юнцом и жил в Чикаго, когда стал работать на крупнейшего букмекера в Штатах – Джила Бекли из Ньюпорта, Кентукки. Джил держал под контролем весь Ньюпорт. Легавых. Политиканов. Весь гребаный город.
У Джила была крупнейшая в Ньюпорте букмекерская компания. На него работали тридцать служащих. Именно к нему все букмекеры страны обращались за тем, чтобы передать свои ставки, если было слишком много желающих заключить пари на тот или иной исход.
К примеру, букмекерам из Далласа приходилось принимать больше ставок на местную команду, чем им было нужно, поскольку противоположный исход был непопулярен, и это приводило к дисбалансу. В таких случаях букмекер звонил Джилу и просил перехватить ставки, а клерки Джила быстро забирали нужное количество ставок из Далласа, чтобы добиться баланса. Бекли работал по всей стране, поэтому он мог найти достаточно желающих поставить на соперников команды из Далласа для будущей игры, поэтому проблема решалась.
Куда бы Джил ни поехал, он всегда был королем. Зимой он отдыхал в Майами. Он мог пригласить на обед двадцать или тридцать ребят одновременно.“Пошли к Джо в «Стоун Краб»!” “Пошли туда!” “Пошли сюда!” Вокруг него всегда была свита, и он всегда сам закрывал счет.
Честно говоря, я общался с Джилом Бекли только по телефону. Через пару лет телефонных разговоров он понял, что я перспективный малый. Беспринципный. Знаток гандикапов. Я начинал обрастать репутацией. Достаточно долго пообщавшись с Бекли, я понял удивительную вещь – Джил Бекли не мог без подсказки ответить на вопрос о том, сколько игроков в бейсбольной команде. Кроме шуток.
Он не мог ответить на этот вопрос. Это его не интересовало. Я серьезно. Микки Мэнтл
[11]? Кто это? Бекли не знал. Даже, мать его, и не догадывался. Впрочем, ему это было не нужно. Он был букмекером и воротилой. Он не играл на ставках. Он просто управлял крупнейшей бухгалтерией страны. Я был поражен.
Скоро я понял, что это не имеет значения. Все, что должен делать букмекер – это держать правильный баланс, забирая свои десять процентов. Не нужно быть экспертом по командам, даже не нужно разбираться в игре. К моему удивлению, это было нормой для многих игроков и букмекеров. У нас в Чикаго был парень, известный как Бенни Ставка. Крупнейший букмекер в городе. Бенни рубил миллионы на ставках, но, как и Бекли, не мог ответить, за кого играет Джо Ди Маджо
[12]. Правда!
Я делал ставки и получал нужную информацию, и мой приятель Сидни, который тогда был старшим клерком Бенни, в качестве одолжения попросил меня звонить Джилу, если я узнаю об игре что-то, что может повлиять на ее исход, вроде договоренности между командами или травмы одного из игроков.
И вот однажды я узнал о травме, о которой не доложили репортерам. Я позвонил Сидни, но его не было на месте. Зато к телефону подошел Бенни, сам большой босс. Я рассказал Бенни о травмированном игроке. Даже помню, кто это был. Бобби Авила. Игрок второй базы“ Кливленд Индианс”. Я сказал: “Авила выбыл”.
Я хотел предупредить его, чтобы он сбалансировал ставки и не был разорен акулами, которые, уверяю вас, к тому моменту тоже знали об этом.
Бенни выслушал информацию так, как будто понимал, о чем речь, но стоило мне закончить, как он спросил:“А что, игрока на замену у них нет?” Я подумал: “Второго Бобби Авилы? Ты серьезно?” Я не верил своим ушам.
Тем же вечером я встретился с Сидни и спросил, уж не работает ли он на психа. Он ответил, что Бенни неинтересна игра, ему интересны цифры. Бенни был крупнейшим букмекером в Чикаго не потому, что знал об игроках и играх, а потому, что каждый понедельник исправно платил. Неважно, сколько Бенни должен был тебе к выходным, в понедельник он платил. В понедельник его служащий был наготове с конвертом и свежими купюрами. А если ты должен был денег Бенни, то он тебя не торопил. Знал он, кто такой Бобби Авила, или не знал, у него было столько клиентов, что позавидовал бы любой банк».
2
Когда-нибудь я стану боссом целого синдиката
