— Наступил тот день, когда Орден требует от вас клятву. Клятву, что техники, полученные здесь, вы не передадите никому другому. Помните щедрость Ордена!
— Ордену слава! Его величие — наша гордость! Наша сила — его мощь!
Глава Школы довольно кивнул на наш крик. И снова было открыл рот, но первым заговорил седой.
— Достаточно. Увиденного мной почтения Ордену — достаточно. Уберите этот мусор, — он лениво провёл ладонью над столом, почти сметая бумагу с него широким шитым рукавом.
— Старшая, — голос Кадора спокоен, будто и не про его записи, так пренебрежительно идёт речь.
Несколько вздохов и Виликор буквально сметает всё со стола на ближайшую полку, где обычно лежат учительские книги. Делает шаг к своему месту.
— Стой! Взгляни на неё, — сидящий бросил короткий взгляд на пацана. — Что ты можешь сказать?
Повинуясь его жесту, Виликор вернулась, остановилась прямо перед ними. Один из послушников с серебряным кантом встал рядом с ней, не спуская с неё глаз. Парень с драконами махнул перед собой рукой и упёрся в девушку взглядом. С минуту молчал, затем раздражённо дёрнул губами.
— Очень сложный Указ, мастер. Я впервые вижу такой.
— Перед тобой работа настоящего мастера. Не экономь силы, вглядывайся изо всех сил. Редкая возможность расширить своё восприятие, оценив чужую работу. Сколько здесь больших условий?
— Три? — голос пацана был неуверен.
— Четыре, — палец мужчины ткнул в воздух. — Это, по-твоему, что? Считай! Раз, два, три. Четыре! Ты видишь это?
— Да, мастер.
Как жаль, что я не могу сейчас посмотреть своими глазами. Остаётся только запоминать всё услышанное, чтобы сравнить с тем, что буду видеть сам. Сколько кругов было у печати Виликор? Или они про цвета?
— Сколько малых условий?
— Простите мастер, я не могу распознать знаки. Они словно меняются, даже перетекают с места на место, пока я вглядываюсь в них.
— Ты радуешь меня. Начал признаваться в своей ограниченности до того, как упадёшь от истощения духа. Эти запреты наложены в Третьем поясе. И ранг того человека был не меньше, чем Мастер Духовной Силы. Не меньше! Я тоже не могу посчитать все малые условия.
— Мастер?! — парень обернулся. — Вы тоже не можете?
— Что в этом такого? Для нас всё решает опыт, талант и сила. В чём из этого я превосхожу создателя Указов из Третьего? В чём ты его превосходишь? Что ты молчишь? Ты талантливей, чем он?
— Нет, мастер.
Я отчётливо услышал скрип зубов парня, перед ответом. Они вообще говорили так, будто здесь одни. Нет ни нас, ни учителей, ни охраны.
— Гордыня хороша в меру. Ты должен сознавать свой предел. С такой сложной печатью есть два пути добавления новых Указов. Сложный — добавить в круг большого условия свои. Но для этого нужно полностью видеть малые. Путь мастера. Будь у тебя пара месяцев для вглядывания в неё, ты бы может и справился. Всё же, ты талантлив. Ты моя гордость. Возможно, Небеса направили тебя ко мне как награду за все минувшие годы. Но можно всего лишь создать отдельную печать. Это легче, быстрее. Незачем тратить свои силы, своё мастерство на простых солдат Ордена. Обязательно в отдалении от предыдущей, чтобы исключить саму возможность размыкания контуров.
— Мастер, — к плечу седого склонился тот, что первый говорил со мной в стенах Школы. Он улыбался. Правда, сейчас его улыбка была заискивающая. — Этот недостойный осмеливается напомнить о своей просьбе.
— Каждая мелкая сошка, которая оказывается рядом, всегда пытается переложить на наши плечи свою работу. Все думают, что создание печатей выполняется по волшебству, стоит только захотеть. Все мечтают, что мы решим все их проблемы. В большинстве случаев наплюй на них. Их желания не стоят наших потраченных сил. Но сегодня именно этому везёт. Это хороший момент для урока тебе. Первое — экономим силы. Такой массовый Указ, как желает этот дознаватель сильно истощит силу души. И второе — он будет конфликтовать с большинством других Указов. Например, с этой девчонкой. Сложно совместить Указы «Правда» и «Запрет». Мы и не будем.
Седой вскинул руки. В их движениях я угадывал те же мазки невидимой кистью, что делал сам.
— Основы. Каждому. Множим, как я учил в резиденции. Ограничения по времени. Двести вздохов. Это хороший способ заставить шевелиться бездельников, что добавляют нам свою работу и уменьшит истощение духа. Условие-приказ. «Истина». «Доступность». Это лучший выбор сегодня, проверенный поколениями наших предшественников. Неважно есть старые контракты или нет. Подействует и не тронет прежние запреты. И этого достаточно. Залить силой и наложить, — мастер указов махнул рукой, таким знакомым жестом, которым я сотни раз отправлял печати к джейрам в загоне. — Вы, все! На вас Указ, что заставляет говорить правду! Время пошло, младший.
Я почувствовал, как что-то коснулось меня, нырнуло вглубь тела, словно мягкой лапкой скользнуло внутри и, вынырнув из головы, замерло над ней. И я продолжал ощущать это постороннее присутствие, словно меня что-то продолжало касаться. Неприятное ощущение. Так вот как чувствуется чужая печать! Интересный опыт.
— Этот недостойный благодарит мастера! — дознаватель поклонился, продолжая улыбаться. А через мгновение уже вцепился в плечо Виликор. И улыбка исчезла с его лица, сменившись предвкушающим оскалом пересмешника. — Твой талант?
— Меч!
— Что ты скрываешь от Ордена?
— Ничего.
Дознаватель чуть ли не отшвырнул девушку, торопясь к следующему. А у меня похолодело в груди. Я только сейчас, увлечённый нежданным уроком по печатям, понял к чему всё это было! Дарс! Почему этот Воин с холодными глазами решил именно сегодня проверить наш класс на таланты? Почему не перед приёмом зелий? Почему не через неделю? Как не вовремя! Зачем он задаёт второй вопрос? Если он ищет пропавшее зелье, то почему спрашивает так расплывчато? Нет. Я даже покачал головой, вторя своим мыслям. Это не имеет смысла. Если это поиски зелья, то прямой вопрос даст гораздо больше пользы. Скорее это тот же вопрос о талантах, но заданный чуть по-другому. Или простая перестраховка этого Воина. Вот только что мне делать теперь? Я бросил короткий взгляд на седого мастера. Он, что-то вполголоса объяснял ученику, тыкая пальцем в воздух над Виликор. Только мне сейчас не до вслушивания. Взгляд направо. Мужик-дознаватель уже проверил половину первого ряда. Торопится, пока не истекли отмеренные ему вдохи.
Вглядываясь в лицо мастера, я создал крошечную пустую печать и прикрепил её к ноге. Ничего. Он не изменился в лице, не повернул в мою сторону голову. А мир для меня раскрасился чужими печатями. Они висели на всех. На учителях, на чужих послушниках с серебряными кантами, на одноклассниках, на самом мастере с учеником. Не знаю, во что там вглядывался столько времени этот ученик, я, отчётливо зная, что искать, различал над нашей старшей четыре вписанных друг в друга печати. И она по-прежнему была самая сложная среди видимых. Но меня сейчас интересовали только те, что находились над головами моих сверстников.
