— Только то, что ты нулёвка, настоящий нулёвка, и не даёт мне поверить в это. Но такой талант, который упустили дознаватели? В это тоже с трудом верится, — в спокойном голосе Мириота прорвались эмоции. — Слишком ты хорош, слишком! Невольно подумаешь, что за нами по пятам идёт отряд Ордена, а ты торишь путь им!
Я не успел ничего возразить, Мириот протянул мне руку, в которой лежал необычный треугольный медальон и мрачно потребовал:
— Опусти руку сверху и поклянись, что не работаешь на Орден.
Помедлив, я покатал на языке его слова. Нет ли в них подвоха? Не замечаю. Контракт у меня лишь с Волками, а орденский уже стёрт. Сам амулет на вид простой камень с нанесённым краской символом Древних. И он мне знаком, я уже легко вижу его в контрактах других, да и сам с успехом использовал пару раз. Например, оценивая и продавая кольцо, найденное в рыбе-звере. Мелочь, но полсотни зеленушек справедливой цены я получил. Истина, которая не даёт собеседнику врать, и которую я сам хотел бы наложить на Волка.
— А я взамен задам вопрос тебе?
— Амулет только один. Или ты отвечаешь мне, или наш договор будет расторгнут. Я не желаю оказаться в мышеловке Ордена.
Плохо, когда кости на той стороне стола сильнее. Кивнул Мириоту и амулет оказался сжат между наших рук.
— Клянусь, что не работаю на Орден.
И треугольная пластина рассыпалась пылью.
Глава 4
— Теперь не будет пути назад. Станешь смертельным врагом Ордену, и даже с земель Гряды придётся бежать.
Я не выдержал:
— Ты сейчас меня или себя уговариваешь всё бросить и не маяться дурью?
Мириот замолчал, пальцем провёл по шраму на щеке. Должен сказать, что подобную разговорчивость он показывает лишь тогда, когда остаётся со мной наедине перед или после очередной серьёзной драки со зверем. Последний раз это случилось три дня назад, когда он испытывал меня амулетом правды. Успешно. В случае лжи тот должен был вспыхнуть. Странные действия Волка, странный вопрос. Что он вообще хотел узнать?
Ещё больше вопросов у меня связано с изготовлением этого амулета. Это не Указ, который, прикрепляется к самому идущему и воздействует на его разум с помощью небесной энергии. Это не его подобие — контракт. Я не заметил и не почувствовал ровным счётом ничего в тот момент. Кто и как сделал такую вещь? Мастеровой начертания? Формаций? Я хмыкнул и перешёл к делу:
— Лучше расскажи, чем это место так важно Ордену и кто там.
— Второе тебе придётся понять самому. Я же объяснял: никакой помощи, никаких подсказок, никаких артефактов, что могут на время поднять могущество бойца. Скажу честно. Когда ты впервые применил Шипы, я уж было решил, что всё закончено, — Волк помолчал, пожал плечами. — Но мы всё ещё идём. Повезло, что добычу с теневиков... Цари... не посчитали нарушением. А первое... Ты получал возвышалку в Школе?
— Снова появились сомнения?
Волк оставил мою насмешку без внимания:
— Среди основателей Ордена было много алхимиков. Молодых, талантливых и с массой редких рецептов, которые они забрали из своей родной фракции.
Я не рискнул перебивать Мириота. В таких случаях он зачастую словно уходил в себя, снова становясь таким, каким я запомнил его первый раз: плетущим паутину недосказанностей. Наверно так он и привык обманывать Орикола и свои Указы. Подобный трюк использовал и я, только у него он доведён до идеала. Уж лучше так: кусочками, зато без тумана. Тумана мне хватало и того, который начал по утрам заполнять лес.
— И тот эликсир хорош лишь на первых звёздах, да и между первым и вторым приёмами меридианы требуют лечения. Но есть у них и шедевр. Редкость. Для избранных. И его ты точно не найдёшь у теневиков.
А я нарушил своё же решение молчать:
— И часто Волки покупают орденские возвышалки?
— Тебя наверняка интересую я? — Волк мазнул по мне взглядом. — Я обучался в Школе.
— Хм. Знаешь такого Воина Ордена, как Тортус? Нулёвка. Ты старше его?
— Знаю. Разница между нами невелика. Когда я зарабатывал себе жетон внешнего ученика, то выполнял и его поручения в Академии.
Я уже открыл было рот с новым вопросом, но осёкся, наткнувшись на взгляд Мириота.
— Так вот. Уникальное зелье возвышения орденцы делают здесь, оставляя фиал на несколько месяцев наполняться энергией Неба. Говорят, что к концу срока он начинает светиться. Сегодня увидим.
— Ты подгадал сроки, чтобы зелье стало нашей добычей?
Волк рассмеялся:
— О нет. Будь это так легко, то здесь стоял бы лагерь и охрана. Зелье бесполезно для всех, кроме человека, для которого его делали.
В голове мелькнуло воспоминание из дома Винара Тразадо:
— Кровь...
— Верно.
— Тогда почему мы станем врагами, если не воспользуемся им?
— Глупый вопрос. Для чего я веду тебя через все места силы? Сперва я отводил на вот это, — кивок Мириота не оставляет сомнения, — обычную неделю, пока Волки третьего лагеря водили бы орденцев за нос... Но с Круговоротом... Ты не будешь высасывать место силы? За те дни, что оно будет восстанавливаться, зелье получит ущерб, словно в руках подмастерья, совершившего непоправимую ошибку в рецепте. Его грядущая цена — беляш. Хватит болтать — действуй.
Я молча отвернулся, не став спорить. Здесь нет ни кольца деревьев, ни камней впереди. Исполины-деревья чуть расступились в стороны, оставляя между собой трёх более низких собратьев, стоящих треугольником, в центре которого стояла беседка. И всё пространство между деревьев словно вычищено и выглажено. Ни сгнивших ветвей, годы лежащих на земле, ни рытвин, ни зарослей высокой травы, ни кустов, ни деревьев-карликов с висящими в кронах Багрянками. Сплошной ковёр невысокой травки...
Я так и остановился, замерев на половине шага. А я всё же не очень умён, раз едва не влез дважды в одну и ту же ловушку. Та же беда, что и в прошлый раз: не получается увидеть глазом ту самую границу в отличии оттенка листьев, когда Ядожорка так велика, что её дальний край лежит от тебя в сотне шагов. Даже дальше.
Теперь я новым взглядом окинул картину перед собой. Шагов триста. Меньше чем у Шершней, но не проще. Моё условие — победить хранителя места, а не просто сбежать. Как его можно было до сих пор не увидеть на таком открытом месте? Ответ очевиден.
Как можно победить огромную поляну ядовитой травы? На ум снова приходит только пламя. Огневище. Отличная штука и жаркая. Его нет в списках на продажу у ватажников. Но у меня с собой всё ещё есть свой запас, ждущий самого крайнего случая. Бесполезное против человека восьмой звезды, что оно может сделать против этого...
Созданная моей волей печать с приказом «Сон» легла на край Ядожорки, до которой оставалось три шага. Ничего. Она не продержалась и мгновения, бесследно исчезнув.
