Ненависть захлестнула меня, вымывая всякую осторожность. Я толкнул энергию в Шип...
И ничего...
Сила, клубящаяся в теле, даже не шелохнулась от моего мысленного, въевшегося в привычку, посыла. Холодея, я толкнул энергию уже только из средоточия, в незапечатанный меридиан Поиска. Ни-че-го... словно я никогда и не учился работать с духовной силой.
Медведь опустился на все четыре лапы, взметая снег, хрустнул, осыпаясь с шерсти, лёд, и зверь снова рванул к ватажникам.
Нет!
Так быстро я ещё не бегал. Не думал даже, что смогу без техник сравниться в скорости с таким огромным зверем.
Прыжок! Ещё один! Изо всех сил отталкиваюсь от земли, вытянутые руки вцепляются в жёсткую шерсть. Рвануть её на себя! Я взлетаю вверх, слыша, как клацают зубы лишь чуть ниже меня. Не успевает тварь... Теперь я толкаюсь и ногами, оказываясь на покатом изгибе тела зверя. Рядом, промахнувшись едва на локоть, мелькает лапа. Долю мгновения я пялюсь на взъерошенную когтями шерсть и виднеющуюся в бороздах шкуру. Руки дёргаются раньше, чем я понимаю зачем, но вот пояса пальцы касаются уже осознанно. Миг и я всем своим весом вбиваю в тугое мясо тигриный меч едва ли не на половину его длины.
Рвануть клинок из раны, оттолкнуться, оскальзываясь на шерсти, но успевая избежать опасности. Меч снова возвращается в кисет, оставляя вместо себя склянку. Даже сейчас я помню о запрете Мириота на некоторые артефакты. Это честный трофей, и он влетает в глаз Медведя.
Мимо такой цели: огромной и близкой, промахнуться невозможно. Стекло не выдерживает силы удара и расплёскивает содержимое. Мгновение, заставляющее сердце замереть, ничего не происходит, а затем зверь снова ревёт. Но на этот раз это не техника, а яростный вопль страдающего от боли существа.
И я с облегчением оттолкнулся от туши зверя, позволяя рывку бьющегося подо мной тела отбросить меня ещё дальше.
Не ошибся. В неполной склянке сектанта просто должен был оказаться тот яд, что он наносил на свой веер. Вряд ли эта отрава опасна для зверя столь высокого возвышения, но попав в глаз... Хорошо вышло.
Кубарем прокатившись по земле, первое, что я сделал, утвердившись на ногах — толкнул туман силы. И он шевельнулся. Нехотя, лениво, словно змея холодным утром, но, главное, что эффект от Рыка Медведя или перегрузки меридианов сходил на нет.
Жаль, нельзя было оставаться на спине зверя и дальше, цепляясь за шкуру, но моё боевое предвидение просто не находило там безопасного места. Итак, оба раза удавалось увернуться лишь на самой грани. Ещё чуть и...
Медведь поднялся с земли, перестав тереть морду снегом. Один глаз его стал красно-чёрным и вряд ли что-то видел, из пасти вместе с тяжёлым дыханием летели клочья пены.
Сомневаюсь, что он теперь будет пытаться убить кого-то кроме меня. Хорошо, что, возвысившись, этот зверь не стал столь же злобным, как та обезьяна, которая угрожала жизням моих братьев месяцы назад. Хватило раны на боку и повреждённого глаза, чтобы он и вовсе забыл об остальных.
— Копьё слева, в кустах радонежки!
Медведь шевельнул башкой на крик, заставив меня похолодеть. Мама! Твоя помощь только мешает! Я вскинул ладонь, и зверь тут же сосредоточился на мне, глухо заворчав.
А я запустил все пять Шипов, заставляя зверя дёрнуться в сторону, чтобы уберечь глаза. Спустя вдох я оказался уже сбоку от врага, разгоняясь Шагами. Едва сделав пятый, тут же прыгнул и отправил энергию в другой меридиан. Рывок! Покров!
Вскинутые над головой руки рвануло, выворачивая, меня закрутило в воздухе колесом, меняя движение от последствий выполненной техники сначала на беспорядочный полёт, а потом кувыркание по земле.
Поднялся я с трудом. Руки едва шевелились, болело всё, что только могло, да и шея почти не двигалась. Но всё окупал дикий рёв лохматой твари. Этот трюк я пытался провернуть с Вороном каменным ронделем — удар оружием в момент движения мимо врага. Тогда кинжал не выдержал прямого удара. В этот раз я учёл прошлые ошибки. Клинок местный и качественный, а удар секущий. Вот только слабым звеном в плане оказался я сам.
Ничего. Зато из горла зверя, рассечённого мечом, когда техника движения пронесла меня под его шеей, хлестала кровь.
Неглубоко. Пришлось с досадой признать очевидное. Другое дело, будь у меня в руках Пронзатель — почти земное оружие и используй я Ярость...
Энергии в средоточии, после таких трат оставалось не так много, но я, не жалея, влил её в технику Шипа. И целил во всю ту же лапу. В этот раз хватило и одного попадания, чтобы та снова покрылась коркой льда. Дважды в другую, заставляя Медведя рычать от гнева. Он толкнулся непослушными лапами, вставая на задние. А мне лишь это и нужно было.
Враг приподнял морду, раскрывая пасть и собираясь лишить меня техник. Возможно, это приносило ему победы раньше, когда он бился против таких же зверей. Но я-то человек.
Сначала в раскрывшуюся кровавую дыру-рану на шее вонзился ещё один Шип, заставив Медведя захлебнуться своим воплем. Не знаю, бывают ли у них срывы умений, но и так ему хватило боли.
Шип вонзился не в шерсть, что берегла зверя от техник и ран, а в беззащитную плоть, тут же заполняя её льдом. Мгновение и я Рывком снова несусь вперёд. Меня остановила лишь грудь Медведя. Меч в моей руке ушёл в лёд, покрывающий рану, по самую рукоять.
На землю мы рухнули вдвоём. Я только и сумел слегка оттолкнуться, чтобы не оказаться задавленным зверем. Сил сражаться дальше не оставалось. Но мне нужно было лишь добить врага. Правая рука, державшая меч, оказалась сломана, но я не зря раскрывал узлы под технику на левой, чтобы использовать её одновременно с мечом. Пять сдвоенных крохотных Шагов и я оказываюсь со стороны ослеплённого глаза. Теперь только и осталось — правильно поставить ладонь, чтобы Шип ушёл к мозгу зверя. Последняя судорога огромного тела и его рык оборвался. А я, не обращая внимания на вонь и клыки, прислонился к морде поверженного исполина и сполз на землю.
Заживляющее зелье в крови — это отлично во время боя, но как же больно потом!
Буквально через мгновение я снова вскочил, бросившись, вернее, поковыляв к ватажникам, чтобы проверить Лейлу, но всё равно, даже сейчас мне было стыдно за тот миг слабости, когда я забыл про неё. К счастью, всё обошлось. Возможно, дело в том, что она Закалка, а рык Медведя предназначался для противников Воинов, возможно, в чём-то другом. Детали не важны. Главное, что с ней всё было хорошо, а Мириот без обычных возражений применил на ней свою лечебную технику в полную силу.
Но после этого «забега», выпившего у меня остатки желания двигаться, центр места силы, откуда и струится плотная энергия Неба, впитываясь в растущие здесь травы и деревья, пришлось искать самим ватажникам. Там и растянули навес для моей семьи. Впрочем, я редко проводил с ними всю ночь. Особенно сегодня, когда, утирая кровавый пот дрожащими руками, прятался от родных, невольно сравнивая действие зелья со сжиганием выносливости. Не стоит пугать сестру. Мы с мамой надеялись... Но в целом Лейле не становилось лучше. Она всё меньше разговаривала, могла часами смотреть в одну точку. Ещё хуже становилось, когда она глядела на нас. Этот взгляд...
