Когда же мы пересечём границу Поясов, то на этом все дела с ватажниками я закончу. И наши пути разойдутся окончательно. Я не верю, что всё сегодня произошедшее между мной и Таори с Риквилом забудется и окончится дружбой и улыбками. Да и сам не собираюсь забывать их отношения к себе. Слишком уж плохи подчинённые у Волка. Слишком своенравны.
Но все эти мысли не помешали мне с улыбкой занять место в одном из трёх главных кругов медитации на открытой небу тренировочной площадке. И не обращать внимания на взгляды тех, кто там находился. Первым делом я прогнал привычный набор Форм, которые всё лучше и лучше перетекали из одной в другую. Закончил я Формой Духовной Силы, в очередной раз пытаясь почувствовать, куда исчезает моя энергия и вернуть её назад. Тщетно, но погружённость в свои ощущения позволила мне выкинуть из головы и сердца всё недовольство, позабыть о внешнем мире, сосредоточившись сначала на своём средоточии, а после и на призрачном лесе, который встретил меня шорохом ветра в касающихся неба вершинах.
Следующим из кисета в руке появился фиал зелья, которое я так вычурно назвал, чтобы позлить Риквила. На самом деле это всего лишь Малый Росток Средоточия. Само название намекало — это лишь самое слабое зелье этого раздела алхимии Древних. И есть подозрения, что следующее мне придётся долго искать уже во Втором поясе. Я выпил фиал с закрытыми глазами и даже не почувствовал той странной паутины в нём. Чуть тягучая, приятно освежающая жидкость скользнула в желудок, а затем словно растеклась по венам, омыла всё тело и собралась заново, в самом средоточии.
Духовное зрение позволило мне наблюдать, как в его центре возник висящий шарик жидкости, один в один повторяющий само выпитое зелье, как находящаяся в нём паутина вышла за его пределы и принялась увеличиваться, превращаюсь в сотканную из чёрных нитей сферу, которая всё продолжала разбухать. Не прошло и тысячи вдохов, как чёрная ажурная сфера коснулась границ моего средоточия, и я второй раз услышал звуки в своём внутреннем духовном мире. Услышал не треск остывающих меридианов, а лёгкий скрип, который могло издавать дерево, изо всех сил сжимаемое в кулаке могучего Воина. И средоточие на моих глазах принялось раздаваться в стороны, становясь больше в размерах. Меня словно отбросило на сотню шагов в сторону и теперь я наблюдал происходящее уже издалека, радуясь, как прямо на моих глазах, пусть и почти незаметно, но растёт средоточие. Это оказался очень долгий процесс. Четыре дня я слышал этот странный звук, с каждым утром отмечая, насколько больше техник могу создать сегодня. Сложно судить о самом себе, не имея никаких ориентиров, но по меньшей мере средоточие увеличилось на треть, своим размером напомнив мне квонг, сладкий плод размером с кулак Лейлы.
Самое главное — ещё одну награду новичку-шэну от Стражей Границ я получил. Теперь мне оставалось лишь продолжать возвышение и тренировки. Это тоже ничуть не менее важно. Риквил всё ещё восстанавливался после сжигания жизни, и я изредка видел его даже на тренировочной площадке, но о новой драке пока не могло быть и речи. Зато, никто из остальных ватажников не отказывал мне в этом. Мириот, Таори, Вартус, Солк, Калт. Я бился с ними по очереди, случаясь проводя по несколько тысяч вдохов в череде непрерывных сражений, в полную силу пользуясь и своей выносливостью в первую очередь, и своим Пронзателем, используя техники лишь в самом конце. И произвёл большое впечатление. Даже на Таори. Пока я не мог победить её: преодолеть защиту тяжелого дао не выходило, скорее уж мне приходилось спасаться от ударов, что означали проигрыш. Но это только пока. Во всяком случае моим учителям с копьем и молотом уже нечего было передать мне. И они это признавали:
— Вот поэтому я и не пытался сунуться в Академию. Школу Ордена я бы прошёл, чего уж там сложного, но вот пытаться сравниться с талантами, — Вартус покачал головой. — Отец мне хорошо тогда всё объяснил.
Я не стал ничего отвечать на эти слова, а заговорил о другом:
— Завтра попробуете выйти против меня вдвоём с Правуром?
— Это будет интересно, — легко согласился ватажник.
А я про себя добавил, что и очень полезно. По плану, предложенному Мириотом, одиночные схватки на выходе из города если и будут, то лишь вначале, а потом нас попытаются завалить числом и взять измором. Этого я не особо боялся, я предупреждён, у меня было время обдумать свои действия и вряд ли я растеряюсь снова. Так что смять нас десятками слабаков не выйдет. Причём я так пренебрежительно отзываюсь сейчас о воинах шестой звезды. О тех, кого я совсем недавно не мог не только усыпить Указом, но и победить в схватке. Да, не зря я бросался в лицо ватажникам такими словами, как «не замечающий преград». Преувеличение, да и восьмая звезда не считалась настоящей преградой, во всяком случае для тех, кто возвышался сам. Но всё же, тот же Мириот несколько лет бился о неё, прежде чем сумел взять. У меня же, в спокойствии этих четырёх дней, вышло сделать это словно между делом.
Поэтому, пусть я открывал узлы не так быстро, как мне хотелось бы, но за месяц твёрдо рассчитывал преодолеть преграду и девятой звезды, а после этого и вовсе перестать бояться всех тех, кто встанет на нашем пути. Стоит мне достичь этого предела и действительно угрожать нам смогут лишь единицы сильнейших идущих города. Главы семей, ватаг, гильдий ремесленников, Управители и Комтуры Ордена. А одного из таких врагов я сумел убить, даже будучи гораздо слабее него.
Поэтому я не сильно переживал о будущем, целиком уйдя в тренировки. Самым сложным противником один на один, среди Волков, по-прежнему оставался Мириот. Очень ловкий, быстрый, отлично владеющий мечом, он и сам по себе был опасным противником. А ведь, помимо всего этого, у него огромное количество техник. И большая часть их выше качеством, чем мои. Но я уже привык к тому, что та же Спина Медведя, полученная в Школе, была слабейшей техникой силы среди подобных у всех ватажников высоких звезд и никогда не делал ставку на свои начальные техники, скользя на самой грани поражения в ожидании шанса, привыкший использовать усиления в тот момент, когда у противника их меридианы остывают. И не раз загонял так Волка в угол и вынуждал использовать свои сильнейшие атаки. Вот в такие моменты по-настоящему тяжело приходилось уже мне. Но я не жаловался, хотя и принялся исправлять эту свою слабость.
И начал с разговора с Мириотом на эту тему, ведь у меня, после находки Воина Тарсил снова нашлось что предложить Волкам в качестве платы. Да и многое мне было не нужно, ведь у меня нет сейчас нескольких месяцев на то, чтобы впитать все новые техники и время их действия в плоть и кровь, а не теряться с ними, в случае боя. Поэтому я хотел заменить только свои самые простые и ставшие почти бесполезными техники усиления. А вот их Волки и не думали запасать для своего ключа. А то, что было, я уже скупил. Не имелось и свитков с техниками на продажу у этих самых ватажников. Зато Мириот расщедрился на несколько пустых свитков и стал посредником между мной и теми из ватажников, кто обладал нужными знаниями.
Я купил новые техники скорости и силы. Они действовали дольше, давали большую прибавку. Купил замену Опоры, вот только пользоваться ей собирался лишь в самых крайних случаях. Это как раз тот момент в бою, когда лишние мгновения неподвижности могут оказаться совершенно ни к чему. Могло выйти точно так же, как с призрачными бабочками, когда я верно рассчитал возможность проскочить их облако, да забыл, что мама не умеет пользоваться Шагами. Там, будь у меня лишнее мгновение, я мог бы подхватить её на руки, а в бою думать точно будет некогда. Скупил и десятки описаний обращений всех техник, известных ватажникам, честно сказав, что мечтаю изучить язык Древних и самому научиться менять обращения. Волки помнили, что я сумел изменить Оковы, но в повторение такого трюка с сильными техниками сомневались. Однако охотно делились знаниями.
