Я с ненавистью уставился в выцветшие глаза Пратия. Дарсова Лиора, что ты плетёшь? Ради чего я старался? Ради того, чтобы они и не думали гнаться за мамой и сестрой. Рука легла на пояс. Сейчас сам убью себя, раз так, но что, что мне сказать, чтобы орденцы и думать забыли про моих родных?! В голове мелькнуло воспоминание, и я заорал, срывая голос:
– Жалкие твари, каждым днём жизни множащие свои преступления против бессмертного Ингола! Ваших жалких жизней не хватит, чтобы оправдаться за разрушение его планов! Умрите!
Мелькнула, отлётая в сторону, сорванная большим пальцем пробка, резкое движение и зелье, которое я успел достать мгновение назад, хлынуло в рот.
Кипящая Кровь. Когда-то, на пути сюда, Медведь вынудил меня принять Кровавый Пот, зелье, которое усиливает тело Воина на двести вдохов, заставляя его превзойти пределы возможностей. Сейчас я проглотил то, что орденские алхимики сделали, улучшив это зелье. Состав, который не только заставит моё измученное тело забыть об усталости и ранах, но и наполнит его силой Неба. Цена? Она не важна. У меня двести вдохов, пока моя кровь кипит от заёмной силы. Выпуская из ладони фиал, я начал счёт вдохов.
Один.
В горле, в желудке вспыхнул огонь, словно я проглотил кипящее варево.
Только этого мало.
Толчок энергии в короткий сердечный меридиан.
Огонь из желудка рванул к сердцу, а затем ещё глубже в тело – в жилы, заставляя корчиться от новой боли, разрываться между ней и старой, выбирать какая из них сильнее.
Неважно что кричат орденцы, неважно что за техники направлены в меня. Купол Льда разлетается брызгами и паром, когда в него врезается пламя Пратия, но меня под ним уже нет.
Три вдоха.
Огонь в жилах словно завершает круг и рвётся к центру тела, внезапно превращаясь в энергию. Боль дополняется дрожью в мышцах, но не той, которая делает их слабее, а той, что заставляет дикого зверя сорваться в стремительный Рывок, и дрогнувший Пронзатель промахивается лишь на ладонь, распарывая не горло, а плечо рванувшего в сторону Ария. Правая рука почти не слушается меня, с трудом перехватываю древко для зацепа крюком…
Удар в спину. Меня отбрасывает от Ария, я лечу лицом в снег, зарываюсь в него, едва не распоров горло своим же оружием. Пронзатель исчезает в кисете. Вывернуться, неважно, что меридианы стонут – от готовящейся упасть на меня опасности, здесь должен таять снег, так велик жар. Короткий, быстрый Рывок в сторону. В спину ударяет тугой, обжигающий туман. Похоже, и впрямь весь снег превратился в воду. Рывок в сторону гор. Такой длинный, который я только могу выполнить, оставляя за спиной крики орденцев.
Я использовал технику, направив свой взгляд чуть вверх по склону, проносясь на ладонь выше снежного покрова, но едва Рывок закончился и я провалился по бедра в сугроб, как тут же понял, что бежать по прямой – плохая идея. Опасность я почуял ещё в воздухе, но единственное, что успел сделать – вытолкнуть из себя туман силы. То, что прилетело мне в спину, по большей части исчезло бесследно, но толку от моей заёмной силы и ловкости, если энергии в средоточии – на дне? Часть техник снова проверила меня на прочность.
И этого не выдержала даже броня Древних. Похоже на тренировках никто не бил раз за разом в одно и то же место, никто не применял в детских схватках боевые техники в полную силу. В этот раз техника не только снова опрокинула меня в снег, но и заставила закричать от боли. Впрочем, я тут же подавился этим криком, когда в горло хлынула кровь.
В сторону.
Десять вдохов.
С трудом, увязая и оскальзываясь в глубоком снегу, выпрямился достаточно, чтобы быть уверенным в том, что Шаги не сорвутся. Два шага влево, два прямо, один вправо, один прямо к Братьям. Пусть снег украл большую часть силы, вложенной в движение, пусть техника, выполненная из неверной позы обжигала меридианы болью, но это было гораздо лучше, чем остаться под градом тех ударов, что обрушились туда, где я только что был.
Шаг. Шаг. Я метался из стороны в сторону, ускользая из-под ударов, но видя, как справа и слева гигантскими Рывками меня обходят два орденца, которым не нужно уворачиваться от техник и которых не сковывает снег. Зато могу я.
Оковы.
Тот из врагов, что слева, с тёмными волосами покрылся льдом в самый первый миг нового Рывка и кубарем улетел в сугробы, вздымая фонтаны снега.
Шаг. И я едва ускользнул от трёх голубых сгустков, что прилетели от правого врага.
Шаг. И я врезался в скрытую под снегом каменную глыбу, а техника сорвалась.
Дарсовы отродья. Силы в средоточии снова плескалось на дне. Дарсов снег. Кипящую Кровь похоже нужно применять в самом начале боя, слишком мало оно даёт мне силы. Дарсова алхимия.
С рыком поднялся, оказавшись едва ли не по пояс в снегу. Впереди, там куда должна была перенести меня техника движения, пылал огненный столб.
Я усмехнулся. Комтур использует техники редко, а я снова разминулся со смертью, которую даже не ощутил в момент Рывка. Сплюнул кровь. Вот только что толку? Тоскливо оглядел заснеженный склон. Неужели все что я выиграл – эти сто шагов и здесь мне придется умереть, да ещё и так бесполезно?
Двадцать вдохов.
С трудом, безо всяких техник, преодолевая боль в груди, оттолкнувшись от покрытого моей кровью камня, отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя очередные простые Лезвия, что вспороли снег дальше по склону, буквально разбрызгивая его поверхность искрящимися потоками.
Водомерка!
Мысль вспыхнула в голове, заставляя лихорадочно рисовать перед собой обращение. Надежда очень слабая. Больше того – она безумная. И всё же. Символ Воды сменился символом Льда. Полвдоха и все остальные тоже заняли своё место в круге. Ещё полвдоха и техника буквально вытащила меня, погрязшего в сугробе, из него и поставила на снег. Ещё спустя миг я уже бежал прочь, резко сворачивая из стороны в сторону и уклоняясь от техник. Двадцать шагов, много это или мало? Мне, чтобы спастись от летящей в меня смерти – хватало.
Резкий поворот влево, один шаг вперед, перепрыгивая взметнувшиеся из-под снега серые щупальца, пригнуться на ходу под мелькнувшим сгустком, ещё один шаг по ощущаемой твёрдой поверхности под ногами. Сейчас!
В сторону нагонявшего меня орденца уносится голубая волна, перехватывающая его через мгновение после использования Рывка. Вскрик и враг зарывается в снег, который тут же начинает оседать вниз по склону, утягивая за собой барахтающегося в нём врага.
В технике Водомерки вдвое больше узлов, чем в Лезвии второго созвездия, но сил оно тратит ненамного больше. На седьмой звезде я мог двадцать пять раз использовать Умножение техник. Сколько я сумею сделать сейчас, когда подгоняет смерть, в горле клокочет кровь, а использовать зелье лечения означает потерять сознание?
Этого я не узнал. Не выполнив Водомерку и десяти раз, сумел оторваться от орденцев настолько, что даже Комтур не доставал меня своими техниками. Провалившись в рыхлый снег выше колена, до твердого слоя, я позволил себе три вдоха отдыха, а затем на остатках духовной энергии использовал подряд два Рывка.
