К сожалению, в лесу я не мог пользоваться всеми преимуществами своего нового Рывка: слишком уж далеко он переносил меня, здесь редко встречались такие большие открытые расстояния, чтобы я сумел выбрать направление в просветах между стволов карликов-деревьев и кустов и не жалея влить в технику силу. Рывок удавалось использовать лишь изредка, когда выдавался удачный шанс, да и то, чаще первое созвездие и не в полную силу. Вот уж не ожидал, что придётся самому ограничивать созвездия своих техник.
Не знаю, что больше помогло, злость или упорство, но мне наконец поддались Шаги и я впервые сумел побежать, не тратя даже одного мгновения на ожидание, когда туман силы сможет Умножить технику. Новые Шаги начинались за несколько мгновений до того, как я делал последний шаг предыдущего, срывая меня с места удвоенным толчком. Каждый новый Шаг немного, но набирал ход, поняв это ещё у Фонтана, теперь же с трудом успевал выбирать, куда поставить ногу. Пришлось и здесь сдерживать посылаемую в меридианы силу.
К сожалению, и у тех, кто по-настоящему, без орденских костылей прикоснулся к этапу Мастера, оказались свои ограничения. Меридианы, даже в полсилы, всё так же не выдерживали нагрузки повторений, начиная саднить, и с каждым применением эта боль становилась сильнее. Но и так, полтысячи шагов за тридцать применений техники я буквально пролетал, оставляя позади себя вырванную траву и разлетающиеся комья земли.
И всё равно, мне не удавалось оторваться от погони. Похоже, единственное, чего я сумел добиться прорывом в технике движения, так это того, что меня перестали нагонять: неприятное, давящее чувство теперь оставалось неизменным, царапая кожу едва ли не до крови.
Теперь, сбавляя ход на полсотни вдохов, чтобы дать меридианам время отдохнуть, я ставил перед собой ещё более сложную задачу: Лезвия второго созвездия, шесть узлов. Мой единственный шанс выжить, если меня догонят – боевые техники, мои Шипы. Но замахнуться сразу на шестьдесят узлов? Находись я сейчас в Миражном, в Зале Стражи, в своём доме в Гряде, да даже в обычном выходе искателя – почему бы и нет? Отличный вызов, возможность проверить свой талант сразу на земной технике. Но сейчас? Когда от этого зависит моя жизнь? Безумие. И я отправил энергию в меридианы человеческого Лезвия второго созвездия.
Новая проблема, как ни странно, дающая мне ещё один шанс на удачное бегство, вылезла тогда, когда уже село солнце. И нет, это не темнота, в которой я неплохо видел путь и продолжал бежать, отправляя в меридианы четверть от полной вместимости техники. В конце концов, от этой напасти у любого ватажника есть дешёвые зелья Кошачьего или Совиного Глаза. Нет. Всё дело в средоточии. Даже у меня, нулёвки, который выпил зелье Древних для его увеличения, оно к этому времени стало бледно-голубым, почти опустев. Да, я тратил довольно много энергии и кроме Шагов и Рывка. Когда закрывался Покровом, чтобы проломить очередные заросли, когда отправлял Шип в оказавшегося на пути Зверя, когда использовал технику силы, чтобы перепрыгнуть завал.
Но я могу восполнить средоточие, использовав Круговорот на несколько десятков вдохов. А вот сколькие из стариков, что преследуют меня, овладели лучшей Формой Тразадо или схожей тайной Ордена? Сколькие из них могут позволить себе использовать такую Форму? Тот же Пратий пострадал даже после обычной, пусть и сильной техники, а Круговорот нагружает меридианы даже в несколько раз сильнее, чем земная техника. Что он выберет: сократить себе срок жизни или не догнать меня? Что сильнее: ненависть или желание жить? Если верить Мириоту, то жить эти дряхлые сморчки должны хотеть сильнее.
Пусть я уже далеко убежал от предгорий, но Звери здесь по-прежнему встречались очень наглые и бесстрашные. Я едва закончил наполнять средоточие, как из кустов вылетел Каменный Леопард, взбешённый Формой сильнее, чем Поиском. Наверняка ему бы хватило приказа умереть.
Но я лишь радостно вскинул ладонь, встречая его потоком Лезвий первого созвездия. Они хлестали Зверя по морде, заставляли его рычать и щурить глаза от крошки, в которую превращались клинки моей техники. Леопард, покрытый каменными наростами-чешуйками, судя по лопаточным буграм, оказался не ниже шестой звезды. Но возможности его защиты всё равно не безграничны: вот он взвизгнул, когда Лезвие рассекло ему нос, вот опустил башку, чтобы сохранить глаза и бежал уже почти вслепую.
Неплохо. Я одобрительно кивнул и использовал Шаг в сторону. Жаль, что даже сотни применений такой слабой техники мало для победы над сильным врагом. Полагайся Леопард на Покров или Духовную Защиту, я бы мог легко победить. Но этот Зверь одет в природную броню, которая не тратит его энергию. И которая бессильна против земной техники.
Я же не стал тратить время на то, чтобы забрать ядро промороженного Зверя. Больше меня беспокоил вопрос, верно ли я бегу? После того как село солнце, я вполне мог начать забирать в сторону. Об этом Гунир говорил ещё тогда, когда только начинал учить меня ходить по лесу. Лучше потратить несколько десятков вдохов на то, чтобы проверить направление. Упав на спину, выбрал место высоко вверху, чуть оттолкнулся рукой от земли, принимая правильное направление, щедро наполнил энергией меридианы Рывка.
Впервые, после улучшения техники, я использовал его в полную мощь для подъёма на дерево. Глаза привычно резануло расступающимся передо мной воздухом. Только сейчас, поневоле ещё и дыхание перехватило от осознания высоты, на которой я оказался за одно мгновение. Едва почувствовав под ногой ветвь, я оттолкнулся, рванулся вперёд, прижимаясь к стволу и цепляясь за грубую кору пальцами: упасть сейчас означало погибнуть. Но этот мгновенный страх остался позади: я не ошибся в Рывке даже на половину шага, даже на пядь, окончив его в пальце над веткой.
Обернувшись, прислонившись к Исполину спиной, я оглядел лес. Дерево оказалось выбрано верно: чуть выше ближайших соседей, оно позволяло увидеть край, где небо сливалось с землёй. Сейчас, ночью, тучи перестали скрывать Братьев, поднявшись выше и позволяя легко видеть их тёмные громады. И мне не нравилось то, как они располагались, лишь подтверждая мои опасения. Повернувшись лицом к Среднему Брату, я вытянул к нему руку. Правая всё так же примотана к телу, но и без отведения понятно, что я сбился, слишком забирая влево. Моя цель, конечно, огромна, но если буду так продолжать, то промахнусь и мимо неё.
Дальше я каждую десятую остановку для восстановления меридианов забирался на очередного Исполина и сверял путь. А затем продолжал бегство, занятый попыткой заставить технику Лезвия действовать непрерывно и своими мыслями. Например, о том, как мне повезло у Миражного, что старикашка Пратий сначала воспользовался сильными техниками, изрядно повредив своим меридианам, покрасовался передо мной, остановив телом мой Рывок, а только потом начал за мной погоню. Прояви он выдержку и терпение до конца, переложи схватку полностью на своих подчинённых, то легко бы выдержал столкновение со мной, сумел бы несколько раз догнать и нанести удары своими техниками.
Ведь даже сейчас, когда я, по словам Угриоста, Воин, что уже по-настоящему коснулся этапа Мастера, убегал от тех, кто только назывался ими, пользуясь уловками – я проигрывал. Ощущение тяжёлого взгляда в спину и стали между лопатками не становилось слабее – напротив, оно лишь усиливалось, едва заметно, но усиливалось. Вот что означало преимущество в качестве техник движения. Даже мои Шаги, используемые непрерывно, не могли помочь мне сбежать. Слишком мало их созвездие, слишком низко качество.
