К моему удивлению, голоса стали приближаться, словно парни направились к дому. Я отошла от двери и встала неподвижно, опустив руки. В замке повернулся ключ. Вошел Себастиан.
За ним — Рогер и Томас.
Никто из них не произнес ни слова; они просто смотрели на меня влажными пьяными глазами. Я отступила назад, вжалась в стену, пытаясь сделаться маленькой.
Но бежать было некуда…
___
Кто-то пытался проникнуть в квартиру на площади Эстермальмсторг. На внешней двери отчетливо виднелись следы взлома — светлые шрамы на темном дереве. Фэй отставила свой чемодан, наклонилась и оглядела их. Сердце отчаянно билось в груди. Як. Должно быть, он приходил сюда и пытался проникнуть внутрь, но безуспешно. Почти как предупреждение, сообщение о том, что он ищет ее. Кинув быстрый взгляд через плечо, Фэй вставила ключ в замок, повернула, открыла черную решетку, вошла в прихожую и заперла за собой.
Прислонившись к стене, она закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Лучше пусть он охотится за ней, чем разыскивает Жюльенну.
То, что Як появился здесь, ей лишь на пользу. Тем самым он открыл карты, показал, что не намерен прятаться.
Фэй вытащила из сумочки телефон, набрала номер своего контактного лица в полиции и сообщила о случившемся. Через десять минут прибыл полицейский патруль. Они обследовали дверь, составили протокол и задали вопросы, на которые Фэй постаралась ответить.
— Вы должны найти его, — сказала она, когда вопросы иссякли. — Он убьет меня. Он уже убил нашу дочь.
Полицейский спокойно взглянул на нее.
— Предыстория нам известна. У нас недостаточно ресурсов, чтобы охранять вас круглосуточно, но я заверяю вас, что мы делаем все от нас зависящее, чтобы разыскать его. Теперь мы знаем, что он в Стокгольме. И у вас есть контактное лицо, которое звонит вам каждый день.
— Как мне ходить в офис и продолжать жить обычной жизнью, если он охотится за мной?
— У вас есть возможность пожить в другом месте? Пока мы не задержим его?
Звук, донесшийся от входной двери, заставил Фэй обернуться. Увидев Давида, она кинулась к нему и обхватила его руками за шею.
— Я видел дверь. Здесь побывал Як? — спросил он, прижимая ее к груди.
Фэй кивнула. На глаза навернулись слезы, когда она вдохнула его запах.
Давид обернулся к полицейскому:
— Что вы можете предпринять?
— Не так много. Как я уже объяснил Фэй, мы не можем охранять ее круглосуточно. Вероятно, вам следовало бы пожить несколько дней в отеле.
Полицейский попрощался и оставил их одних. Впервые с тех пор, как они познакомились, Фэй видела Давида в состоянии крайнего возмущения. Он ходил туда-сюда по кухне со стаканом апельсинового сока в руке.
— Он не имеет права портить тебе жизнь, ограничивать тебя. У меня есть друг, у него своя охранная фирма. Мы наймем тебе охрану. Ты должна иметь возможность работать как обычно, не оглядываясь на каждом шагу. Проклятый идиот… Кем он себя возомнил?
— Я не хочу телохранителей, Давид.
— Я все оплачу. Он не сможет ограничить твою жизнь. Он делал это долго, но теперь хватит. Черт, до чего я ненавижу таких мужиков, как он!..
От его заботы у Фэй потеплело в груди.
— Это не вопрос денег. Если я найму охрану, это будет означать, что он напугал меня. Подчинил меня себе. И кто знает, сколько это будет продолжаться. Он может скрываться месяцами. Если нам повезет, его скоро задержат. Теперь полиции, по крайней мере, известно, что он в Стокгольме.
Давид остановился перед ней.
— Знаю, ты только что приехала домой, но я хочу, чтобы мы уехали хотя бы на несколько дней. Пока все не успокоится.
Фэй погладила его по щеке. Ей очень хотелось куда-нибудь поехать с ним.
— Что скажешь по поводу Мадрида? — спросила она. — Мне все равно надо поехать туда ради деловых встреч. Может, там и отпразднуем мидсоммар?
[29]
Давид взял ее руки в свои и притянул ее к себе.
— Знаешь, я как раз из тех, кто любит мидсоммар. Стопочка, селедочка, сыр «вестерботтен», украшенный венками шест… Но ради тебя, моя дорогая, я готов пожертвовать всем. Yo amo Madrid
[30].
___
Фэй взяла Давида за руку, пока они шли вдоль Страндвеген. Ей вспомнился тот вечер, когда они, пробравшись на чужой катер, впервые занялись любовью. Отношения с Давидом во многих отношениях оказались самым легким и естественным романом в ее жизни.
С Яком она часто чувствовала себя неуверенно и приспосабливалась, чтобы сделать ему приятно. Постоянно боролась с собственными побуждениями из боязни потерять его. В общении с Давидом Фэй и в голову не пришло бы от чего-либо отказываться. Он явно и совершенно искренне показывал ей, что хочет видеть ее рядом с собой такой, какая она есть. Может быть, это возраст? Или просто дело в том, что они с Давидом лучше подходят друг другу, чем она и Як?
— О чем ты думаешь? — спросил Давид, с улыбкой наблюдая за ней. — Ты улыбаешься…
— О нас.
— «О нас» звучит отлично, — откликнулся он. — Мне нравится, что ты думаешь о нас.
Солнце палило нещадно, наступила жара.
Они миновали набережную Нюбрукайен, где паромы до Юргордена ждали, пока их заполнят туристы, а справа от них простирался парк Берцелиуса. Люди полулежали на траве в тени и обедали.
Когда они добрались до «Гранд-отеля» на Блазиехольмене, Фэй осталась в фойе, а Давид поднялся на лифте в свой номер.
В фойе было прохладно и приятно. Фэй закрыла глаза, наслаждаясь мерным гулом голосов, звучащих среди каменных стен.
Она с нетерпением ждала поездки в Мадрид, ведь это их первое совместное путешествие. У нее там деловая встреча, но потом она позаботится, чтобы они с Давидом провели несколько чудесных дней и ночей вместе.
В сумочке завибрировал телефон. Фэй достала его.
— Хенрик только что приходил в офис, — сказала Керстин.
— В «Ревендж»? Ты шутишь?
— К сожалению, нет. Меня там не было, но мне позвонила Сандра из отдела внешних связей.
— «Ревендж» ему не принадлежит, он не имеет права… Что сказала Сандра — что он делал? — Фэй пришла в такое возмущение, что вскочила с кресла.
— Он обошел офис, представился сотрудникам. Посмотрел помещения. По словам Сандры, он вел себя так, словно уже стал хозяином. Попросил всех выслать свои резюме, чтобы, как он выразился, «он мог решить, кто в будущем станет важным ресурсом для компании».
