Это твой выбор. Твоя история. Выбери свое повествование.
Разве это могло обернуться плохо?
Наблюдатель
На другой стороне дороги от ресторана в Дип-Коув, под безлистным деревом с корявыми ветвями, в темном автомобиле сидел Наблюдатель, наблюдавший за освещенными окнами старомодного ресторана. Внутри было холодно, но двигатель, постоянно работающий на холостых оборотах для обогрева салона, мог привлечь нежелательное внимание. За одним окном можно было видеть Мартина Крессуэлл-Смита и Элли Тайлер; на столе между ними мерцал огонек свечи. Романтическая золотистая сцена в обрамлении зимней тьмы. Мартин нагнулся над столом и положил ладони на щеки Элли. К столу подошел официант с чеком.
Наблюдатель потянулся к камере на пассажирском сиденье, снял перчатки, сфокусировал кадр и щелкнул затвором.
Через несколько секунд ко входу в ресторан подкатило желтое такси. Мужчина и женщина вышли, кутаясь в пальто от холода. Мартин положил руку на спину Элли, наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Элли рассмеялась, откинув голову и обнажив белую шею; ее длинные волосы переливались темным водопадом в свете фонаря. Наблюдатель сделал два снимка.
Молодые люди сели в такси, которое сразу же тронулось с места.
Наблюдатель завел свой автомобиль и поехал следом за такси. Покрышки шуршали на палых листьях и заиндевевшем асфальте. Снежинки поблескивали в свете фар.
Такси пересекло мост Лайонс-Гейт и повернуло в сторону фешенебельных жилых кварталов. Оно остановилось возле нового многоквартирного дома, находившегося в собственности «Группы компаний Хартли». Рука Мартина Кресуэлл-Смита снова легла на поясницу его спутницы. Жест собственника. Наблюдатель взял камеру.
Щелк, щелк, щелк.
Они вошли в дом и скрылись из виду.
Наблюдатель сосчитал этажи и стал ждать.
Через несколько минут в квартире на двенадцатом этаже включился свет. За окном появились мужчина и женщина: они целовались, сбрасывали пальто, расстегивали рубашки. Наблюдатель довел до предела оптическое увеличение телеобъектива и дважды щелкнул затвором. Клик, клик. Пара скрылась из виду, свет потускнел. Наблюдатель ждал. В автомобиле снова стало холодно.
Свет в квартире погас.
Игра началась.
Наблюдатель протянул руку и включил зажигание.
Раньше
Элли
Март, почти два года назад.
Острова Кука
Ветер дул мне в лицо, когда я вцепилась в руль скутера и устремилась за скутером Мартина через плантацию на островах Кука. Мысленно я цеплялась за каждую минуту наших странствий, прежде чем придется вернуться на холодное и промозглое северо-западное побережье Тихого океана, к моей прежней жизни.
Это был великолепно. Катание на лыжах в Австрии и сеансы спа-терапии, пока Мартин встречался с деловыми людьми. Короткий визит в Хорватию. Неделя на вилле в Марбелье, на испанском побережье Коста-дель-Соль, когда Мартин проводил совещания на яхте своего друга, а я делала эскизы перед окнами, распахнутыми навстречу морскому бризу. Две недели в Ницце, где мы наслаждались знаменитым буайбесом в том ресторане, о котором Мартин рассказал мне за ужином в Дип-Коув. Мы чередовали шопинг с посещением музеев и художественных галерей. Мартин купил мне изысканные венецианские бусы. Он не позволял мне платить ни за что, и я любила его за это. Я была готова снова находиться рядом с мужчиной, который обходился со мной, как с принцессой. С мужчиной, который не охотился за моим трастовым фондом. Я дорого заплатила за утрату Хлои. Я упорно трудилась над тем, чтобы вернуться к подобию нормальной жизни. Пришло время испытать что-то хорошее, побывать в прекрасных местах. Я имела право на счастье, не так ли? Разве не каждый имеет такое право?
Мы сделали несколько плавных поворотов на взятых напрокат скутерах и выехали к лагуне с сахарно-белым песчаным пляжем. Там мы оставили скутеры и разложили пляжные коврики вместе с небольшим набором для пикника, который был предоставлен сотрудниками курорта.
Тепло волнами исходило от песка, пока мы ели и пили вино.
Когда Мартин поцеловал меня, мощный прилив чувства, зародившегося внутри, подступил к моему горлу, формируя слова на губах:
Я люблю тебя.
Я едва не произнесла эти слова вслух, но удержала их при себе, как обычно делала с тайными и приятными вещами. Я была осторожной, и эта мысль неожиданно напомнила мне об отце.
«Элли пассивна… Тихоня, о которых люди обычно не беспокоятся. Как змея в траве».
Мартин откинул мне волосы с лица и заглянул в глаза. Я посчитала, что увидела в его взгляде те же самые слова: Я люблю тебя. Мое сердце сжалось от счастья. На каком-то уровне я знала, что это действие природных наркотиков — эндорфинов. Нейрохимический любовный коктейль. Вызывающий привыкание, потому что мне хотелось еще.
Мартин встал и спустил шорты.
— Пойдем поплаваем?
Я заколебалась. Моя внутренняя музыка вдруг стала дисгармоничной, словно фальшивые ноты на фортепиано. Страх, холодный и черный страх змеей извивался во мне.
Он увидел выражение моего лица.
— Элли?
— Я… — У меня неожиданно перехватило горло.
Он опустился обратно. Его лицо приобрело озабоченный вид, пока он щурился под ярким солнцем.
— Знаешь, я ведь даже не спросил тебя, любишь ли ты плавать.
«Ты еще многого не знаешь обо мне, Мартин. А когда узнаешь, захочешь ли ты, чтобы я оставалась рядом с тобой?»
— Тебе нравится? — спросил он. — Я имею в виду плавать.
Я невесело рассмеялась. Мир качнулся куда-то вбок, и собственный смех показался мне отвратительным стрекочущим шумом у меня в голове. Демон воспоминаний поднял голову и соленой волной захлестнул меня. Я почувствовала руку Хлои в моей руке. Я ощутила, как она выскальзывает из моих пальцев.
— Мне пока не хочется в воду, — сказала я. — Но ты иди, а я посмотрю.
— Здесь жарко, как в печи, — возразил он. — Посмотри на себя: ты вся блестишь от пота, лицо покраснело. Разве тебе не хочется освежиться? Пошли, — сказал он. Он потянулся за моей рукой и поднял меня на ноги, этот золотистый, почти обнаженный полубог в мужском облике. — Здесь нет волн. Нет течений. Нет акул и другой крупной живности. Это лагуна, Элли. Вода будет доходить тебе до талии, максимум до плеч. Я поддержу тебя, если ты испугаешься.
«Нет волн. Нет волн, нет волн, нет сильных течений».
— Я… раньше я плавала, — сказала я. — Много плавала. Я была хорошей пловчихой и выступала за школьную команду…
Мой голос стих, когда я смотрела на ширь солоноводной лагуны. Я слышала грохот волн, но они были далеко, за пределами рифа. Они также грохотали в моей памяти. Он попытался отвести меня к воде, но я уперлась. Я ничего не могла с собой поделать.
