— Все в порядке?
«Нет, мать твою, не в порядке».
— Да. Все отлично. Пожалуйста, мне нужно запереть дверь, — я шагнула к ней, всем своим видом показывая, что пора на выход.
— Вы вроде бы говорили, что он не пускает вас сюда.
— Он изменился после того, как я перестала принимать таблетки. Наши… наши отношения улучшились, — мой голос сорвался.
— Элли…
— Послушайте, я не забыла о том, что он бил меня, хорошо? Я… мы можем поговорить в другом месте?
Я заперла дверь кабинета и проводила ее в гостиную. Ключи я положила в карман шортов и заметила, что Уиллоу проследила за этим. Потом я заметила, что она принесла большой пакет, из которого выглядывал коричневый конверт.
— Что вы здесь делаете? — спросила я. — Вы напугали меня.
— Я же сказала, что постучалась перед тем, как войти. Никто не ответил. Дверь была открыта, и я решила, что вы где-то здесь.
— Ну, хорошо, — я откинула со лба влажные пряди волос. — Я говорила, что мне нужны доказательства. Я искала… материалы.
— Что вы нашли?
— Пока ничего, — мои мысли разбегались в разные стороны. Я пыталась решить, как много я могу ей рассказать и как это может помочь или осложнить мое положение. — Что там у вас? — я кивнула в сторону пакета с коричневым конвертом.
Она поджала губы.
— Это от частного сыщика. Я решила, что вы захотите немедленно увидеть результаты.
— Что там?
Уиллоу заколебалась.
— Вы уверены, что нормально себя чувствуете, Элли? Хотите посмотреть прямо сейчас?
— Да, — отрезала я.
— Тогда давайте присядем.
Я обвела взглядом белую клетку новенького дома на берегу Бонни-Ривер, дома, который теперь принадлежал банку, если я не умру; тогда все окупится, и деньги достанутся Мартину. Я положила руку на живот.
Она прикоснулась к моей руке, участливо и озабоченно глядя на меня.
— Элли?
— Моя студия, — сказала я. — Давайте поговорим в моей студии.
Здесь я по-прежнему ощущала слежку, хотя и не могла объяснить, почему. Но я читала, что это ощущение реально. И после того, что я видела в папках Мартина, моя паранойя уже не казалась наигранной. Я ничему не верила. Прямо сейчас я чувствовала, что у этой комнаты есть глаза.
* * *
— А здесь хорошо, Элли, — сказала Уиллоу, когда вошла в мою студию следом за мной. Я открыла стеклянную дверь, ведущую к маленькому причалу. Я поежилась, когда увидела устье реки там, где она впадала в море, — канал, где мы преодолевали волны, разрушавшие песчаную косу.
Теперь я была стопроцентно уверена, что Мартин пытался терроризировать меня. Он был социопатом и ловким лжецом. Мошенником. Жестоким и жадным садистом, наслаждавшимся властью над другими людьми. Я также была уверена, что он не раз насиловал меня, пока я была одурманена. Да, теперь я была совершенно уверена, что он травил меня и перестал лишь после того, как я объявила об отказе от спиртного и таблеток. Ему стало гораздо труднее убеждать меня, что я самостоятельно затуманиваю свой мозг.
Я жестом предложила Уиллоу сесть на кровать, но сначала она внимательно рассмотрела фотографии, которые я вставила в рамки и развесила на стене над кроватью.
— Кто на этой фотографии? — спросила она.
— Моя подруга Дана, — ровным голосом ответила я.
Она взглянула на меня.
— Та, кто не любит Мартина?
— Да, мы поссорились из-за него.
Дана была права насчет Мартина. Она с самого начала ощутила перемены, происходившие со мной под его влиянием.
— Но вы все равно повесили ее фотографию.
— Она, наконец, ответила на мои звонки, — сказала я. — Она приняла мои извинения. Мы стараемся восстановить наши отношения.
Мы с Даной более часа разговаривали через океан, пока я тоскливо смотрела на эту фотографию, где бармен снял нас обеих в «Малларде» в тот самый вечер, когда я познакомилась с Мартином. Пока я слушала ее голос, где-то на краю моего подсознания снова возник диссонанс, связанный с фотографией в баре — слабое ощущение чего-то важного, но упущенного, — и я не могла определить, что это такое.
— Так что в конверте?
Уиллоу опустилась на кровать. Я села напротив нее; нас разделял лишь кофейный столик. Она открыла конверт и достала несколько глянцевых фотографий, но снова заколебалась.
— Вы уверены, Элли?
— Просто покажите, и все.
Она разложила фотографии веером, развернув их лицом ко мне. Большие. Глянцевые. Мне никак не удавалось распознать, что изображено на этих фотографиях. Время как будто растянулось. У меня в ушах снова послышался жужжащий звук. По краю стола пробежал паук, и Уиллоу раздавила его.
— Красноспинный, — заметила она. — Ненавижу этих тварей. Их самки убивают самцов после спаривания.
Ее слова кружились у меня в голове, пока я с тупой ненавистью смотрела на фотографии Мартина, моего мужа и делового партнера, вместе с Боди «Рабз» Рабинович. Вот он выходит вместе с ней из взятого напрокат автомобиля в Сиднее. Рука Мартина лежит на ее пояснице — жест, хорошо знакомый мне по собственному опыту. Смеющееся лицо Рабз, запрокинутое к небу. Его ответная улыбка, танцующие огоньки в глазах. Золотистый солнечный свет на его волосах. Я придвинула к себе одну фотографию, где они с Рабз целовались. Судя по всему, дело происходило в подземном гараже. На другой фотографии они входили в отель; его рука лежала у нее на плечах. Дальше фотограф запечатлел их на прогулке, с вафельными стаканчиками мороженого в руках. Они находились возле моста в Сиднейской гавани, с видом на знаменитый оперный театр. Я выбрала снимок, сделанный через окно, очевидно, с помощью мощного телеобъектива. Рабз и Мартин жарко обнимались; она была частично раздета.
Я сглотнула и отложила фотографию.
— Значит… Рабз тоже отправилась в Сидней.
— Мне очень жаль, Элли.
Я глубоко вздохнула.
— По крайней мере, теперь вы знаете, — в голубых глазах Уиллоу светилось искреннее сочувствие. Она выставила подбородок. — Теперь у вас есть доказательства.
Я облизнула губы, стараясь уложить все это у себя в голове. Кусочки головоломки, маленькие фрагменты причудливой формы, вставали на место и складывались в общую картину, которая выглядела ужасающе. Без сомнения, он одурманивал меня и держал в сумеречном состоянии сознания. Пытался ли он убить меня или сделать так, чтобы я покончила с собой? Каким был его эндшпиль, некий финальный план, прежде чем он отправится на Острова Зеленого Мыса?
— Есть кое-что еще, Элли.
— Что? — прошептала я.
— Частный сыщик узнал, что Рабз продала «Пагго». Новый владелец появится в следующем месяце.
