– Не имею к этому никакого отношения, – с усмешкой ответила я, прежде чем заключить в объятия сначала Лили, а потом Грейсона. Оба пахли свежим воздухом и были довольно замерзшими.
– Могу я взять ваше пальто? – спросил Уилфред, только что закрывший за моими друзьями дверь.
– С величайшим удовольствием, – ответила Лили таким же тоном, в то время как Грейсон выглядел так, словно совсем не хотел расставаться со своим пальто.
– В чем дело? – спросила я. – Неужели ты пришел пешком?
– Нет, но, пожалуй, так было бы лучше, – бодро ответил Грейсон. – Тогда движение хоть немного согрело бы меня.
– Не будь сейчас таким слабаком, – сказала Лили. – Это было не так уж плохо.
– Что было не так уж плохо? – я непонимающе уставилась на них.
– Печка в моей машине сломалась, – объяснила Лили. – К сожалению, Перри забыл свои потные спортивные вещи и футбольные бутсы на заднем сиденье, поэтому по дороге сюда запах был не очень.
– Немного? – недоверчиво ответил Грейсон. – В машине воняло так, будто в ней ночевала целая футбольная команда.
– Вот почему у нас были открыты окна.
– Что, к сожалению, оказалось не самым оптимальным решением. – Грейсон схватился за свои красные уши.
Невольно мне пришлось рассмеяться.
– Неужели было так плохо?
– Нет, хуже. Если ты мне не веришь, выйди на улицу и понюхай машину Лили. После этого ты уже не захочешь есть. – Грейсон вручил Уилфреду свое пальто, а его взгляд был с упреком устремлен на Лили.
– Во-первых, строго говоря, это вовсе не моя машина, а Трэвиса, – защищалась моя подруга. – А во‑вторых, я предложила тебе свою шапку, но ты не захотел ее надевать.
Грейсон бросил быстрый взгляд на голову Лили.
– Прости, дорогуша, но фиолетовый – не мой цвет.
– О, я все еще в ней. – Лили быстро сняла шапку и положила ее на груду одежды, которую Уилфред терпеливо держал в руках.
– Спасибо, – сказал дворецкий, прежде чем отнести пальто в гардероб.
– Итак, рассказывай. Как было во Франкфурте? – спросила Лили, едва Уилфред скрылся за одной из дверей.
– Прекрасно, – ответила я, опираясь на перила лестницы. Блейк и Престон уже были в гостиной с дядей Эдгаром и остальными гостями, но мне хотелось еще совсем немного поговорить с Лили и Грейсоном наедине. – Быть дома легко. Это ведь дом.
Лили взъерошила свою рыжую челку.
– Именно, и в этом проблема. У нас снова разразился полный хаос. Елка, правда, сохранилась, но борьба за рождественское жаркое была по-настоящему жестокой.
Грейсон с серьезным видом кивнул.
– По крайней мере, на этот раз вы не сожгли свою гостиную.
Лили рассмеялась.
– Да ладно. Это было не так уж и плохо. Кроме того, тогда это была просто одна ветка.
С улыбкой я посмотрела на своих друзей. Хорошо было снова оказаться здесь. Лили подошла ко мне и села на предпоследнюю ступеньку широкой лестницы.
– А как же ты, Джун? Никаких рождественских сражений за жаркое или открытого огня?
Улыбаясь, я села рядом с ней и разгладила юбку своего короткого черного коктейльного платья.
– Было довольно спокойно. Мне очень нравится проводить время с семьей.
– Ты встречалась с Карлой? – спросил Грейсон, который один остался стоять.
– Да, я встречалась с ней в кафе, хотя у меня не было особого желания.
Лили с любопытством посмотрела на меня.
– И? Как все прошло?
– Все было неплохо. Не так, как раньше, но и не так уж страшно. Мы даже немного поговорили о Джаспере. Теперь у него есть новая девушка, которая, видимо, большая собственница, потому что с тех пор, как они вместе, между ним и Карлой царит радиомолчание. Впрочем, речь шла больше о сплетнях в моей старой школе.
– Вау. Не знаю, удалось бы мне так спокойно поговорить с ней?
– Мои тетя и дядя не поладили, – сухо заметил Грейсон. – От них буквально перья летели. Тетя Ширли снова слишком много пила гоголь-моголь, что стало чем-то вроде семейного ритуала. Но на этот раз, к удивлению, мой дядя был не так спокоен по этому поводу.
– Наверное, это не случайно, – пробормотала я. – Наше отсутствие, похоже, не особо повлияло на проклятие. – Я бросила быстрый взгляд через плечо. Из гостиной доносились тихие голоса. Мы по-прежнему были одни в большом холле, слегка пахнущем сосновой хвоей.
– Возможно. Мои родители тоже ссорились больше, чем обычно, возможно, из-за негативной ауры.
Я медленно кивнула.
– Вайолет или Аманда выяснили еще что-то? – спросила я Лили без особой надежды. Если бы кто-то из них наткнулся на новаторское открытие, она наверняка уже дала бы мне знать.
Как и ожидалось, Лили покачала головой.
– Аманда обзвонила всех по телефону, но это, к сожалению, ни к чему не привело. А бабушка пересмотрела кучу старых книг, которые только подтвердили ее первоначальное мнение. Она не верит, что список твоей тети Катарины действительно может нам помочь. И она сильно сомневается, что уничтожение медальона может разрушить проклятие, поскольку само украшение не проклято. Она также просмотрела книги тети Катарины, но не нашла ничего, что могло бы нам пригодиться. Мне жаль, Джун.
– Хорошо. – Хотя я уже настроилась на такой ответ, все равно была разочарована. – А Вайолет абсолютно уверена, что Блейк не может просто покинуть страну? В конце концов, если он и Престон не рядом, проклятие может не исполниться.
Лили вздохнула.
– Я знаю, ты хочешь услышать что-то еще, но бабушка считает, что от такого мощного проклятия нельзя сбежать. Она убеждена, что ведьма не позволит тебе перехитрить ее билетом на самолет.
– Ты права, я действительно хотела услышать что-то другое, – удрученно ответила я.
– Тем не менее я должна передать тебе привет от бабушки. И я должна была принести тебе шоколадку, но, к сожалению, забыла об этом. – Лили сделала грустное лицо.
– Ничего страшного. По крайней мере, ты не забыла свою вязаную шапочку. Она ведь от нее, не так ли?
Лили усмехнулась.
– Бабушка из принципа дарит только фиолетовые вещи. Фиолетовая шапочка, фиолетовый лак для ногтей, – она указала на свои ногти, – и фиолетовые тетради. Кроме того, ее подарки, как и твой шоколад, всегда упакованы в фиолетовую бумагу.
Я рассмеялась. Бабушка Лили была действительно восхитительна.
– А что получил ты? – спросила я Грейсона.
– Никаких фиолетовых подарков. Родители затащили меня в театр импровизаций и сразу же записали на курсы. Чтобы пробудить мою скрытую дремлющую страсть к актерскому мастерству.
