– У тебя… – прошептала я в смятении, одновременно с этим пытаясь понять, что здесь происходит. – У тебя он был все это время!
Невозмутимо Грейс снова убрала медальон в декольте свадебного платья. Мое сердце колотилось в груди как сумасшедшее. Недоверие и гнев смешались, пока кусочки головоломки медленно складывались в одну картину.
– Откуда у тебя медальон? Что ты делала с его помощью? – Вопросы просто выплескивались из меня, пока я гневно уставилась на Грейс. На долю секунды ее глаза застыли в хрустале, прежде чем она превратилась в невесту «Сваровски».
– Скажи мне, для чего ты его использовала? – закричала я Грейс, в то время как сверкающее стекло с бешеной скоростью распространилось и по остальному магазину свадебной моды, покрывая все жестким, переливающимся слоем. Ковер, мягкая мебель, бархатные портьеры перед примерочными – каждый предмет утратил свою мягкость и сиял отточенным блеском.
Но правда Грейс оставалась скрыта от меня. Словно сама собой поднялась моя рука. Все подавленные чувства собрались в этом одном движении, когда я со всей силы ударила Грейс по лицу.
Моя забота о Блейке.
Боль от его отказа.
Страх за всех, кто пострадал от проклятия.
Тут же на щеке Грейс образовалась трещина, которая с хрустом расползлась во все стороны. По прелестному свадебному платью, по ковру, по звонящей Мадлен, по примерочным. С громким скрежетом окружающий мир, наконец, рассыпался на бесчисленные сверкающие осколки, которые вращались вокруг меня, прежде чем с мелодичным звоном упали на землю и перенесли меня в другое место.
Грейс в джинсах и шелковой блузке с короткими рукавами стояла перед открытой дверью кабинета, мягко постукивая костяшками пальцев по дереву.
– Папа? Мистер Пауэлл здесь. Он говорит, что у вас назначена встреча.
Видимо, мы были дома у Грейс. В оклеенном яркими обоями коридоре перед рабочим кабинетом отца висели различные рамки с множеством черно-белых фотографий матери и семейных фотографий, на которых Грейс была значительно младше.
– Черт, – тихо прошептал мистер Кэмпелл и одним отрывистым движением захлопнул мелко исписанную черную тетрадь. – Я совершенно забыл об этом.
– Все в порядке? – хмуро спросила Грейс, подойдя к его столу. – Ты выглядишь немного расстроенным.
– Да, это… – Мистер Кэмпелл провел рукой по лбу и покачал головой. – Ничего страшного. Я только что оказался в тупике во время исследований. Снова, – при этих словах он бросил разочарованный взгляд на маленькую шкатулку на столешнице. Потом глубоко вздохнул. – Где же Пауэлл?
– Он ждет тебя в гостиной. – Грейс шагнула в сторону, чтобы пропустить отца.
– Спасибо, что впустила его.
– Без проблем. По крайней мере, твое интервью с лордом Масгрейвом прошло хорошо?
Мистер Кэмпелл вздохнул.
– Если честно, я ожидал большего. – Он легонько поцеловал ее в лоб и быстро исчез. Вскоре после этого можно было услышать, как он приветствовал кого-то дружелюбным голосом.
Грейс бросила еще один взгляд через плечо, а затем направилась к письменному столу отца. Я последовала за ней с колотящимся сердцем и сглотнула, когда Грейс взяла в руки золотую шкатулку. Она выглядела довольно старой, а крышка была украшена аметистами, расположенными в форме цветка и слабо светившимися фиолетовым в свете настольной лампы. Мое сердце остановилось. Видимо, это был антиквариат, исчезнувший из Дункан-Хауса. Как бы то ни было, лорд Масгрейв не придумал эту кражу, чтобы избавиться от своей горничной. Льюис Кэмпелл украл шкатулку в надежде найти в ней намек на сокровища. Сиреневые инкрустации, видимо, навели его на эту мысль.
С любопытством Грейс распахнула коробочку. При этом она издала удивленный звук, от которого у меня сжалось сердце. Потому что внутри шкатулки, обитой бархатом, не было ничего, кроме медальона Скарлетт.
Грейс, казалось, задержала дыхание на мгновение, прежде чем осторожно вынуть драгоценный камень и надеть филигранную серебряную цепочку через голову. Когда она это сделала, ее серые глаза на мгновение ярко загорелись, как если бы сила медальона соединилась с его новым владельцем.
Внезапно сцена снова распалась. Как будто истина хотела показать мне еще больше, как будто это еще не все.
Вскоре я оказалась в комнате Блейка, где Грейс медленно осматривалась.
– Значит, это твое царство. Стильно… – кончиками пальцев она погладила темный комод.
Блейк улыбнулся ей так, что меня это больно укололо.
– Мне здесь тоже очень комфортно. Вернемся вниз и продолжим работу над выпускным балом?
Грейс покачала головой.
– Думаю, что мы уже довольно далеко зашли в планировании. Короткий перерыв пойдет нам на пользу. – Она вцепилась в свою блузку, под которой, по-видимому, был медальон.
Блейк уставился на Грейс. Странная пелена легла на его глаза.
– Ты права, нам следует немного расслабиться.
Грейс села на кровать. Нехотя я наблюдала, как Блейк без промедления последовал за ней. Как будто он с трудом мог отвести от нее взгляд. В следующее мгновение он схватил ее руку и нежно провел большим пальцем по ее коже. Когда Грейс ободряюще улыбнулась ему, он притянул ее к себе и поцеловал. В этот момент и эта сцена оборвалась, и я оказалась у конюшен Грин-Манор. Блейк и Грейс как раз направлялись к лошадям. Казалось, они ссорились, что было лучше, чем смотреть, как они целуются.
– Все идут. Это из-за нее. Потому что она тоже будет там? – сердито спросила Грейс.
Блейк повел жеребца в его стойло.
– Ты имеешь в виду Джун?
– Конечно, я имею в виду Джун. Она хочет встать между нами.
Блейк глубоко вдохнул.
– Это чушь.
Грейс погладила свою кобылу.
– Ты должен забыть о ней, Блейк. Я знаю, что между вами что-то произошло, но это уже в прошлом, понимаешь? – Одним незаметным движением она коснулась серебряной цепочки, блеснувшей под курткой. Действие медальона проявилось мгновенно. Взгляд Блейка затуманился, прежде чем он задумчиво кивнул.
– Ты права. Нам стоит пойти на хёрлинг.
Мгновение спустя сцена снова оборвалась, и я оказалась в больничной палате Блейка. Он сел в своей постели и радостно обнял дядю Эдгара.
– Если удар по голове не убил меня, то ты сделаешь это сейчас, папа.
Неохотно дядя Эдгар отпустил сына и украдкой смахнул с лица слезу.
– Я так невероятно благодарен, что с тобой все в порядке.
– Мы все благодарны, – сказала Грейс, стоя по другую сторону кровати. На ее усталом лице читалось огромное облегчение. Несмотря на все свои манипуляции, она, казалось, действительно любила его.
Дядя Эдгар кивнул и с нежностью посмотрел на Грейс.
