Простодушный ёж рассказал дядюшке Биллу, что каждый погожий летний день он приходит на канал с удочкой и корзинкой.
– Ах, господин Барсук, сэр, здесь я чувствую такое умиротворение! К тому же тут растут бальзамические тополя. Ах, как сладко пахнут они в июне – словно дикий мёд! А маленькие синие стрекозы, порхающие над водой, – просто загляденье!
Так они и болтали, вспоминая радости ушедшего лета и мечтая о радостях лета грядущего.
Когда они съели жареные сосиски, ёж, которого, как вскоре узнал дядюшка Билл, звали Буззи-Пуззи, настоял на том, чтобы принести свой утренний улов, дабы зажарить и его. Дядюшка Билл всегда считал, что у него отменный аппетит, но Буззи-Пуззи обставил барсука: он уплетал огромное для такого маленького зверька количество пищи.
Мэтти Макгрыз – или, скорее, его жена, – позаботились о том, чтобы к началу путешествия кладовая «Вольного ветра» была заполнена и едой, и напитками. Там были шипучий лимонад и имбирное вино в маленьких приземистых стеклянных бутылках, настоящее имбирное пиво, сваренное по старинному рецепту, а также дюжина бутылок старого доброго ячменного вина и апельсинового сквоша, поэтому обед получился отменным. Оба зверька съели так много, что едва могли передвигаться, а после завершения трапезы и вовсе расстегнули жилеты, положили лапы на стулья и зажгли трубки.
– Ты – просто счастливчик, если хочешь знать, – сказал барсуку Буззи-Пуззи, выпуская плотные облачка голубого дыма, наполнявшие маленькую каюту дивным ароматом. – Капитан собственного судна, всегда в пути, жизнь полна приключений. Не сомневаюсь, что где-то тебя ждёт жена и уютный дом у канала – осмелюсь предположить, с большим садом и кучей детишек. А вот я – настоящий старый холостяк, сам по себе, снимаю жилье в домике вон там, у тропинки, где день-деньской – ни души, не с кем даже поговорить! Это одна из причин, почему я хожу рыбачить. На берегу канала я хоть немного вижу жизнь и могу перекинуться парой слов с лодочниками – они, конечно, грубоватые ребята, но с добрыми сердцами. Возят грузы вверх и вниз по течению. Но ты, по всей видимости, джентльмен зажиточный – не похож ты на лодочника. Ты наверняка весьма состоятельный барсук и ходишь по каналам лишь ради удовольствия, верно? А вот про себя скажу, что одиночество мне порядком надоело, и теперь, когда я живу на маленькую пенсию, жизнь моя порой бывает довольно скучной, особенно зимой, когда канал замерзает, и я не могу рыбачить.
Буззи-Пуззи говорил без умолку, и дядюшка Билл не мог вставить ни словечка. Несколько раз он открывал было рот, чтобы ответить, но ёж не унимался и продолжал:
– Но такова жизнь, нечего жаловаться, ведь не у всех водятся деньги и собственные баржи. Сдаётся мне, так я и буду жить в одиночестве, еле сводя концы с концами, на маленькую пенсию. Ах, если бы я мог найти какую-нибудь работу, может, подручным на барже – лучшего и желать нельзя. Вот если бы мне попался хороший шкипер, который взял бы меня в помощники; лучше работы не придумаешь!
Буззи-Пуззи так много болтал, что его трубка погасла. Пока он зажигал её снова, дядюшке Биллу наконец удалось высказаться. Барсук подумал, что они очень похожи: живут сами по себе, оба бедны и у обоих почти нет друзей. Простак Буззи-Пуззи, очевидно, решил, что он, барсук, – состоятельный зверь с кругленькой суммой на банковском счёте. Это очень льстило дядюшке Биллу, ведь всем нам нравится, когда другие думают, будто мы богаты.
– Дружище, некоторым образом мы, вероятно, похожи. Ведь и я, можно сказать, сам по себе, без жены и семьи, о которых надо заботиться. Как и тебе, Буззи-Пуззи, мне временами одиноко. Я не могу сказать, что я богат – вовсе нет, но эта баржа принадлежит мне, и очень скоро мои дела пойдут в гору. Вот что я тебе скажу! Почему бы тебе не присоединиться ко мне в этом путешествии? Поглядим, как тебе это понравится, а потом, если мы поладим, ты можешь остаться и помогать мне! Имей в виду, что зарплату я тебе платить не смогу, но мы составим друг другу компанию и, по твоим же словам, это будет здорово!
Буззи-Пуззи вынул трубку изо рта и уставился на дядюшку Билла сквозь табачную дымку. Коричневые глазки на маленькой мордочке ежа весело поблёскивали, вздёрнутый носик-пятачок не шевелился. Было видно, что Буззи-Пуззи тщательно обдумывает это предложение.
Чем дольше ёж думал, тем замечательнее казалось ему то, что предлагал барсук! Как хорошо было бы оставить своё убогое жилище (Буззи-Пуззи снимал комнатку в доме крота-работяги, занимавшегося починкой дорог)! Вот здорово было бы обзавестись таким умным компаньоном, как дядюшка Билл, с которым можно беседовать по вечерам! Недолго думая, ёж решился.
– Что ж… Это очень любезное предложение с твоей стороны, шкипер, и выпади мои иголки, если я его не приму!
Дядюшка Билл протянул ежу лапу.
– Тогда решено: ты отправляешься со мной. Я рад, что ты будешь рядом. Сходи домой, возьми с собой всё что пожелаешь и поскорее возвращайся!
Глава пятая
Дядюшку Билла немного позабавило то, с какой прытью его новый друг засеменил по бечевникý в направлении своего дома. Потом он принёс удочку Буззи-Пуззи на лодку, заново насадил наживку и закинул крючок в воду среди кувшинок. Он также достал свою удочку, и, взяв в каюте маленькую баночку из-под какао, в которой держал червяков и мох, насадил наживку на крючок и закинул его за борт. Вскоре у него на тарелке, почищенные и разделанные, лежали три жирных линя.
Прошло совсем немного времени, и дядюшка Билл снова увидел ежа, который вразвалочку семенил обратно по бечевникý с маленьким полосатым матрасом на спине. Кроме матраса он навьючил на спину множество других предметов: сковородку, чайник, барометр в дубовой оправе, фотографию родителей в рамке и большую связку книг. Пыхтя и тяжело дыша, ёж свалил свои пожитки на берегу возле баржи и тут же убежал за маленьким плетёным креслом из ивовой лозы, которым, по его словам, пользовались несколько поколений его предков.
Было видно, что Буззи-Пуззи намерен «поселиться» на лодке надолго и хотел устроиться как у себя дома. «Будет очень неловко, – подумал осторожный барсук, – если мы не поладим. Впрочем, на вид он приятный малый. Будем надеяться на лучшее».
Тем не менее, груда багажа на бечевникé казалась уж очень большой. Им пришлось изрядно потрудиться, чтобы занести все пожитки Буззи-Пуззи на борт. Плетёное кресло свалилось в воду, и его пришлось вылавливать и очищать от зелёной ряски.
Вскоре дядюшка Билл расставил все вещи ежа по местам – поселившись на барже, где пространство было ограничено, он научился действовать очень методично. Это было весьма кстати, потому что Буззи-Пуззи оказался ужасно неряшлив и самым возмутительным образом бросал свои вещи где попало. Когда на борту воцарился полный порядок, Буззи-Пуззи уселся в своё плетёное кресло, и они пожарили линей – приправленные дикой водной мятой с берегов канала, они были изумительны на вкус. К тому времени, когда барсук и ёж вымыли посуду, солнце уже закатилось за кусты тёрна, возвышавшиеся на берегу, а над водой стал собираться туман, благодаря чему всё вокруг выглядело загадочным и таинственным. Деревья вдали казались парусами кораблей, плывущих по молочному морю. В небе над ними пролетела стая гусей.
