– Странно, что в городе о подобных налетах никто не слышал, – буркнула Нора.
– Я не врала! – вдруг быстро сказала Джози.
– Что, прости?
– Я не врала, когда сказала, что бабушка сама умеет передвигаться!
– Но ведь даже тебе, конечно же, ясно, что этого не может быть.
– Ясно-то ясно, мэм. Только я говорю чистую правду.
– Из-за твоих фантазий и суеверий мы все теперь выглядим безмозглыми болванами.
– Ей-богу, миссис Ларк, она умеет самостоятельно передвигаться! Честное слово! Уж о миссис Харриет я бы точно врать не стала. Как и о том заблудившемся человеке. Или о том чудовище.
– Нет, все-таки тебя сто лет назад надо было отсюда куда-нибудь отправить! – рассердилась Нора. – Ну что ты все время твердишь, будто нас кто-то преследует? Да еще и Тоби всякой чепухой пичкаешь?
– Честно говоря, мэм, я думала, вы меня уже прогнали – просто мне об этом еще не сообщили. Особенно если учесть, что я работаю, а вы мне неделями жалованье не платите. – Джози одну за другой выжимала над ведром насквозь промокшие тряпки. – Но мне, конечно же, приятно слышать, что у меня еще есть время исправиться.
Нора внимательно оглядела ее с головы до ног. Однако не обнаружила в ее пылающем от жары личике ничего похожего на вызов.
– Здесь у нас существует вполне определенный порядок, а плату ты скоро получишь, – поспешила сказать Нора, и Джози охотно ей поверила. Жаловаться она, собственно, и не собиралась.
– Конечно. Да и на что они мне здесь, деньги-то?
– Так, может, ты поэтому и оставила дверь холодного сарая открытой? В качестве упрека?
– Что вы, мэм… как вы могли подумать! Нет, вы мне просто сердце этим разбиваете! Вчера все были так ошарашены поступком мистера Долана, у меня так даже в голове помутилось, вот я и не поняла, как много времени прошло. А солнце-то уже село, и мне стало боязно наружу выходить… В общем, вот она, правда.
– Кстати, ты затронула весьма важную тему, – сказала Нора. – Ты прекрасно знаешь, что Тоби плохо видит, что у него с одним глазом беда… – Джози согласно закивала; это она очень хорошо знала, ведь именно она ездила за Доком Альменарой, когда с Тоби беда случилась. – И я понимаю твое искреннее желание его побаловать, приласкать…
– Я его всем сердцем люблю!
– …но именно поэтому ты не должна подыгрывать его дурацким выдумкам!
– Мэ-эм?
– Да-да, Джози!
– Но он очень боится.
– Без причины. Вся эта чушь насчет чудовища станет поистине вредоносной, если мы все станем всяким фантазиям потакать. – Интересно, подумала Нора, а у Джози хватит мозгов, чтобы догадаться, что сейчас я уже, пожалуй, сама себя упрекаю? Ведь, в конце концов, не Джози лазила с ним по ущелью сегодня утром, не Джози забралась в колючие заросли, делая вид, будто старательно ищет там некие следы. Не Джози, а я сама вызвалась сыграть для Тоби эту пантомиму. – Ты же девочка сообразительная, – льстиво сказала она, сама себе не веря. – Я уверена, что ты можешь помочь мне избавить нашего мальчика от этих нелепых фантазий.
Джози задумалась.
– Вы хотите, чтобы я ему солгала?
– Я хочу, чтобы ты сыграла вполне определенную роль в том, чтобы вместе со мной заставить его понять, что никакого чудовища не существует.
Джози посмотрела на нее – как-то по-настоящему посмотрела. Словно только сейчас до нее дошло, что они обе пытаются перехитрить друг друга. Впрочем, и сама Нора слишком поздно это поняла.
– Но, миссис Ларк, – твердо заявила Джози, – оно на самом деле существует. Я его видела.
Нора с облегчением вздохнула, почувствовав, что гнев, охвативший ее вначале, уже уступил место усталости, разочарованию и опьяняющему запаху маринада, царившему в холодном сарае.
– И что же, оно мимо твоего окна пролетело? – устало пошутила она.
Она опустилась на колени и потянула на себя сетку с грудой битого стекла. Бутыль из-под виски окончательно развалилась. «Что же это такое? – думала Нора. – Ведь тут, кажется, все совершенно очевидно. Однако Джози снова темнит».
– Нет. Оно было в точности таким, каким его Тоби описывал.
Нора потянулась, покрутила головой, чувствуя, как затекла шея. Тоби никогда не говорил ей, что видел чудовище. Все его рассказы сводились к описанию оставленных чудовищем следов. Были, правда, еще какие-то неясные упоминания о незнакомом запахе, словно прилипшем к зарослям виргинской черемухи, которая разрослась вокруг бывшего огорода Флоресов, однако Нора решила, что это, скорее всего, запах очумелого лося в период гона.
– И как же он его описывал? – спросила она.
Джози тут же с энтузиазмом принялась рассказывать: оно огромное, на ногах у него будто гофрированные оборки, а за спиной большие сложенные крылья. В общем, зрелище такое невероятное, что Тоби собственным глазам не поверил и даже подумал, что братья, должно быть, правы, когда над ним подшучивают. Вот только ей, Джози, страшно жаль, что старшие братья так грубо с мальчиком обращаются, вот она и решила просмотреть все имеющиеся в доме книжки сказок, чтобы определить, какая картинка могла навести Тоби на мысль о существе, образ которого настолько укоренился в его душе, да только ничего подходящего так и не нашла. Однако она ни за что не хотела оставлять Тоби в таком расстройстве, когда он даже себе самому толком поверить не мог, но все же продолжал твердить, что видел чудовище. И на призрак оно было совсем не похоже, так что мальчик решил, что, может, оно ему просто приснилось.
– Вот именно! – вставила Нора.
– Нет, мэм.
А потом она, Джози, собственными глазами увидела это чудовище. Она долго не могла уснуть – такое с ней иногда бывает – и чувствовала себя ужасно одинокой здесь, вдали от привычного городского шума. Она села в кровати и, даже не посмотрев, который час, отодвинула занавеску. За окном сияла лунная ночь – это ведь было пару недель назад, как раз в полнолуние, – и вдруг из-за боковой стены амбара выползла чудовищная черная тень. Такого огромного существа Джози никогда в жизни не видела: его гигантские крылья, сложенные за спиной, почти касались окон верхнего этажа.
– Поразительно, как это ты не закричала, – язвительно заметила Нора.
– А я закричала – про себя. И все время кричала, кричала там, внутри, словно кто-то разрывал в клочья мое бедное сердце. Только вот голос мой словно в горле застрял. – Джози тогда показалось, будто не только ее голос, но и все прочие звуки мира это огромное черное нечто как бы всосало в себя. И она подумала: вполне возможно, уже одно то, что она это чудовище видит, означает, что она попала в царство мертвых, а значит, больше не может считать себя живой…
– Но вот же ты, прямо передо мной, – насмешливо прервала ее Нора, несколько разочарованная этим рассказом.
– По правде говоря, мэм, я на чем угодно поклясться готова, что спасло меня только мое желание выжить и непременно рассказать все мистеру Тоби. Мне хотелось, чтобы он знал, что говорил чистую правду, потому что я ужасно жалела, что тогда перешла на вашу сторону и вместе со всеми сомневалась в правдивости его слов.
