И вот сейчас они вдруг снова вспомнили этого Пейтона.
– Бедный Пейтон, – сказала Нора. – Сто лет мы о нем даже не упоминали.
– А от мальчиков, значит, ни слуху ни духу?
– Пока нет.
– Мне кажется, что ты и сама могла бы мне эту повозку показать.
Они вышли из дома. Вечер был холодным и ясным. Норе даже фонарь оказался не нужен, чтобы дорогу найти. Харлан шел следом, шаркая по земле сапогами. Она чувствовала, что его внимание окутывает ее со всех сторон, а потому держала себя в руках. Но думала, правда, больше о том, какая на ней старая невыглаженная рубашка и тяжелые сапоги. Желая выглядеть хоть чуточку лучше, она сунула руки в карманы – но от этого сразу опустила плечи и сгорбилась, так что руки пришлось из карманов вынуть и позволить им просто болтаться вдоль тела. А еще одна ошибка, думала она, что я так и не сняла брюки. Они весь день впивались грубыми швами в самые нежные участки ее тела, и сейчас ей казалось, что она похожа на батон колбасы, перетянутый веревками. Хорошо хоть, что сейчас темно.
Примерно на полпути Харлан вдруг остановился, оглянулся на ярко светящиеся окна дома и даже не пошевелился, когда Нора его окликнула. Потом сказал, что совершенно точно слышал голоса мальчиков, которые доносились откуда-то сверху. И хотя она твердила, что это совершенно невозможно, он продолжал стоять, глядя на свесы крыши и на маленькую тень Тоби, блуждавшую за занавешенным окном. Наконец Нора не выдержала:
– Харлан, здесь больше никого нет. Мы совершенно одни.
В сарае он действительно принялся осматривать бричку. Это была старая-престарая развалюха, и рессоры на ней скончались еще прошлым летом, но мальчики долго носились с идеей привести ее в порядок. В конце концов вопрос решился сам собой с течением времени, а не в результате семейного собрания: те части брички, которые еще можно спасти, следует продать тому, кто не может позволить себе новые. Однако Харлан в список подобных бедняков явно не входил.
– Да какой тебе смысл грохотать по городским улицам на этой дряхлой развалине! – возмущалась Нора. – Ты должен внушать уважение и доверие. Мне казалось, именно то, что ты стоишь на страже закона, должно, в глазах многих, сделать нашу Территорию достаточно респектабельной, чтобы заслужить звание штата.
– Я в этом совершенно не разбираюсь – в респектабельности, я хочу сказать, а не в статусе штатов и территорий. – По-прежнему стоя на коленях возле брички, Харлан поднял голову и улыбнулся Норе, демонстрируя все свои невероятные зубы. – Я же из Миссури, так что насчет присоединения-отсоединения все знаю.
Затем он сообщил, что внешний вид брички потребует, пожалуй, определенных усилий, однако он вполне в состоянии и оси выправить, и кузов песком отшлифовать, и заново все покрасить.
Наконец он поднялся, вытер руки о штаны и деловито спросил:
– Сколько они за нее просят?
– Не знаю, – честно призналась Нора. – А разве она чего-то стоит?
Харлан забрался в повозку и, крепко упершись широко расставленными ногами, покачал ее из стороны в сторону, чтобы проверить, достаточно ли она прочная.
– Ты выглядишь как клоун из цирка Барнума и Бейли, – сказала Нора. Это явно его развеселило, и он продолжил свою пантомиму, а потом подал ей руку, и она тоже влезла в повозку, и они еще немного попрыгали вместе, а бедная старая развалина скрипела и тряслась под ними до тех пор, пока из рессоры не вылетел какой-то болт.
Тогда они, словно расшалившиеся дети, вместе спрыгнули на землю, и обоим стало ясно, что стоимость повозки теперь существенно снизилась.
– Мне кажется, доллара три за нее вполне достаточно, – сказал Харлан. – Как, по-твоему, это справедливая цена?
– Три доллара?! – У нее даже дыхание слегка перехватило. – И это при том, что тебе с ней столько возиться придется?
– Вообще-то ты должна защищать интересы своих сыновей. Скажи лучше: давай три доллара, Харлан Белл, я согласна. Ну что, по рукам?
– Ты же знаешь, я не умею торговаться, как эти, из Алабамы, которые, не успеют с поезда сойти, сразу торговаться начинают.
– Тогда скажи так: Харлан Белл, я объявляю тебе свою цену, – не унимался Харлан. – Разве ты, Харлан, не знаешь, что эта бричка построена Робертом Кейдом Ларком – который в два года стал чемпионом родео в округе Картер и три года подряд это звание удерживал? Разве ты не знаешь, что они с братом всегда помогали друг другу в эту бричку забраться задолго до того, как Долан Майкл Ларк получил высшую судейскую оценку в Шайенне? Три доллара, Харлан Белл, – или убирайся.
– Наверное, ты прав, – засмеялась Нора. – Жаль, ребята не видят, как ловко их мать финансовые вопросы решает; возможно, это могло бы устранить кое-какие поводы для их недовольства.
Харлан терпеливо выждал, когда она отсмеется, и заметил:
– У всех мальчиков накапливаются поводы для недовольства своими матерями.
– Ну да! – усмехнулась она, но он остался серьезным.
– Нора, скажи честно: где они? На самом деле где?
– Да не знаю я! Единственное, что мне приходит в голову, это Прескотт.
Он встал с нею рядом и тут же принялся раскуривать трубку – совершенно непроизвольно, но она знала, что это означает: он действительно намерен внимательно ее слушать.
– А что им там могло понадобиться? В Прескотте?
– Они делали запрос в полицейское управление насчет непонятной задержки Эммета.
– И что-нибудь вразумительное оттуда получили?
– Нет. Но они совершенно убеждены, что ты недостаточно тщательно искал Эммета и его повозку.
Харлан вынул изо рта трубку и протянул к Норе свободную руку.
– Нора, ни тебе, ни мальчикам я не лгал. Я искал Эммета очень тщательно. И повсюду. Я тебе и тогда в этом поклялся, и сейчас готов еще раз поклясться.
– Я знаю. Просто они еще слишком молоды, вот им и кажется, будто я принимаю на веру абсолютно все, что ты мне ни скажешь. Да еще и в глупости меня обвиняют. А теперь, похоже, еще и кулаком по столу стучать научились. Во всяком случае, один уже дверь кулаком пробил.
– Так вот что, значит, с этой дверью случилось. Я просто спросить не решился.
– Долана работа! – усмехнулась Нора. – Можешь в это поверить?
Харлан ответил не сразу. Табачный дым бархатистым облачком окутывал его лицо.
– Понимаешь, – осторожно начал он, – в период засухи люди подвергаются порой самым странным и неожиданным испытаниям. Я, например, не уверен, что у нас весь округ не спятил из-за этих выборов.
Он внимательно осмотрел амбар, обойдя его кругом, а потом забрался на чердак и исчез. Нора слышала, как он в темноте передвигает какие-то вещи: то раздавался звук трения дерева о дерево, то скрежетали петли, то с грохотом открывалась какая-то дверца. Она просто представить себе не могла, что он там может найти. Старое гладкоствольное ружье и еще, возможно, парочку пистолетов кольт – арсенал Эммета на случай осады. Наверное, вытаскивает все это, вертит в руках, изучает…
