– Звучит сложно, – говорю я, – если все барды знают, что ты докладываешь о них Каталу, разве ты не чувствуешь недоверия?
– Их доверие не имеет значения, – отвечает Равод, – они знают свой долг, а я знаю свой.
Я морщу лоб, почувствовав холод в его голосе.
И оглядываюсь на бардов на тренировочной площадке. Очевидно, что среди них существует подобие товарищества. Свободные от занятий барды перешептываются друг с другом и смеются, но почему-то между ними царит тот же безличный тон, который удивляет меня в поведении Равода. Вспоминая время, когда я впервые увидела, как он общается со своими товарищами в Астре, я думаю, что и тогда было то же.
– Это крыло бардов. – голос Равода прерывает мои размышления, когда мы достигаем другого конца тренировочной площадки и снова входим в замок. Металлические жаровни освещают пространство внутри, и залы кажутся здесь более старыми, как будто застывшими во времени.
Равод останавливается в центре главного зала, указывая на дверь слева.
– Трапезная. Еда подается на рассвете, в полдень и на закате, – его палец указывает на дверь в противоположном конце, – скрипторий. Единственный во всей Монтане.
Скрипторий. Я никогда не слышала этого слова, но он произносит его с абсолютным почтением.
Будто видя мое замешательство, он добавляет:
– Это хранилище письменных знаний Высшего совета. Именно здесь старшие барды учатся искусству письменного повествования. – Мои глаза расширяются от ужаса, но он продолжает: – Как бард, ты в конце концов будешь обучена письменному слову. Это одна из наших многочисленных обязанностей по поддержанию порядка в Высшем совете.
Холодный ужас сжимает мое горло. Воспоминания вещей, которые констебль Данн хранил в своем кабинете, мелькают у меня в голове, и я не могу сдержать дрожь. Я прерывисто выдыхаю, понимая, что незаметно отошла от двери скриптория.
– Так барды защищают Монтану, – говорит он с неожиданной мягкостью, – мы должны знать об опасности, если хотим защитить от нее других.
Он замолкает, и даже в тусклом свете я чувствую, как его глаза скользят по моему лицу. Он, вероятно, недоумевает, почему Катал оставил меня и как я смогу когда-нибудь доказать, что достойна учиться у него и других бардов.
Честно говоря, у меня те же вопросы. Я бы хотела свернуться калачиком и заставить все исчезнуть. Слишком много для меня. Не знаю, какой исход более ужасен – то, что я разочарую всех, или наоборот. Обе возможности ощущаются как тяжелые камни, тянущие меня на дно темного океана.
– Следуй за мной, – говорит Равод наконец, ведя меня через богато украшенную арку в длинный коридор, – я покажу тебе твою комнату.
Я иду следом за ним, зная, что, как бы мне ни было страшно, у меня нет выбора.
Слабый звук песнопений разносится по Крылу бардов. Медленный, глубокий, монотонный звук, одновременно красивый и завораживающий и такой тихий, что мне приходится напрягаться, чтобы услышать его.
– Что это за звук? – спрашиваю я.
– Старшие барды постоянно творят благословение, чтобы защитить Высший совет, – объясняет Равод, – если ты станешь достаточно опытной, начнешь слышать его отовсюду в замке.
– Потрясающе, – шепчу я, – чтобы стать таким могущественным, нужна целая жизнь.
Равод не отвечает, вместо этого сворачивает за угол в короткий коридор, вдоль которого тянутся простые деревянные двери.
– Это женские спальни, – говорит он, – поскольку женщин так мало, у каждой своя комната.
Я с удивлением смотрю на закрытые двери. Другие женщины.
Я хочу постучать в каждую дверь и встретиться с ними. Возможно, тогда я не буду чувствовать себя такой запуганной и одинокой. Он подходит к одной из крайних дверей, достает из замка маленький бронзовый ключик и протягивает мне.
– Знаю, как плохо ты справляешься с инструкциями, но поверь мне, лучше не терять это.
Я беру ключ и крепко сжимаю его. Не уверена, что он дразнит меня; выражение его лица остается обычным – смертельно серьезным.
Равод открывает дверь и жестом приглашает меня войти, оставаясь на пороге со скрещенными на груди руками.
– Надеюсь, тебе понравится.
Вероятно, по высоким стандартам это скромная комната, но это самая большая комната, в которой мне когда-либо приходилось жить. Как и в остальной части Крыла бардов, стены и потолок здесь каменные, но есть прекрасное окно с видом на тренировочную площадку и уютная маленькая кровать, застеленная хрустящими льняными простынями. Здесь также есть комод, письменный стол и стул, все из богатого темного дерева. Смежная дверь ведет в простую, но элегантную ванную комнату. Я ахаю, когда замечаю свой камин. Я бросаюсь к каждой вещи, пробегая пальцами по каждой поверхности, хотя бы для того, чтобы убедиться, что все это реально. Эта комната размером почти с весь мой дом в Астре.
– Это все для меня? – слова вырываются изумленным шепотом.
– В сундуке для тебя приготовлена тренировочная одежда, – Равод игнорирует мой вопрос, указывая на сундук. – Ты должна будешь надеть ее завтра, когда явишься с докладом. Мы можем переделать ее для тебя позже. Также там есть отдельная ванная комната…
– Ты что, собираешься стоять в дверях и все это объяснять? – спрашиваю я, поворачиваясь к барду, который не двигается с места с тех пор, как я вошла в комнату. На его лице появляется выражение удивления из-за моего вопроса, и слабый румянец окрашивает его щеки.
– Войти было бы крайне неприлично, – говорит он еще более суровым тоном, чем прежде. Он указывает на камин, – и, пожалуйста, не поджигай спальню. Такое случалось раньше.
Я закатываю глаза.
– Я знаю, как правильно разжечь камин.
– Не с помощью благословения, – поправляет меня Равод, – что, кстати, тебе строго-настрого запрещено практиковать в одиночку.
Мой нос начинает подергиваться от негодования, когда сказанное начинает укладываться у меня в голове. Ты можешь это сделать? Или думаешь, я смогу это сделать?
– Ты теперь в Высшем совете. Таковы правила, и ты будешь им подчиняться, – глаза Равода вспыхивают, и его молчание подчеркивает, что эта тема не подлежит дальнейшему обсуждению. Прежде чем я успеваю спросить что-нибудь еще, он делает шаг назад в холл.
– Твоя аттестация начнется завтра на тренировочной площадке. Явись к Кеннану утром после завтрака, – он закрывает дверь. Вслед за щелчком я слышу его шаги, удаляющиеся по коридору, оставляя меня одну.
Солнечный свет почти исчез из окна, я снимаю рюкзак с плеча и на мгновение расслабляюсь. Насколько могу. Только вчера вечером я чуть не попала в плен к бандитам. Всего несколько дней назад я была в Астре.
Мысли начинают бешено крутиться, и я останавливаю их быстрым движением головы. Я зажигаю факел на стене, прежде чем отважиться войти в ванную.
