– Вверх! – приказал Саймон.
Сыщик запрыгнул на первую ступеньку и начал подниматься. Саймон уперся Дженне в спину.
– И ты тоже, вперед!
Дженна пошла вверх по ступеням. К стене была приделана толстая веревка, и девочка цеплялась за нее, чтобы подниматься все выше и выше вслед за неутомимым мячиком. Саймон не отставал ни на шаг, и она слышала, как его дыхание становится учащенным. Вскоре воздух стал свежее, и Дженна немного воспряла духом, поняв, что они вновь поднимаются на белый свет. Наконец Сыщик допрыгал до последней ступеньки, и Саймон схватил Дженну за плечо.
– Подожди здесь, – сказал он, отшвырнул шарик в сторону и зашагал через высокий свод, исчезая в темноте.
Дженна стояла на верхней ступеньке, дрожала от холода и усталости. Она завернулась в плащ и уставилась в полумрак, но ничего не смогла разглядеть, хотя чувствовала, как в лицо ударили несколько дождевых капель. Дженна высунула язык, ловя капельки и вкус свежего воздуха.
Саймон вернулся через несколько минут с тусклым светильником, который представлял собой длинную стеклянную трубку, где во множестве копошились светящиеся личинки – их он торопливо наловил в бочке и запихал в склянку. Свеженькие, прямо из бочки, личинки горели зеленым светом.
Саймон поманил Дженну под свод, но она попятилась.
– Можешь сидеть тут всю ночь, если хочешь, – сказал он, – хотя я не советую. Там внизу жилище магогов. Видела?
Дженна вспомнила магогов – она видела их на борту корабля Дом Дэниела. Неохотно, но она решила, что и на этот раз Саймон – меньшее из двух зол.
И шагнула вслед за Саймоном под свод.
18
Камера-обскура
– Добро пожаловать в Обсерваторию! – сказал Саймон и на миг превратился в прежнего старшего брата, который любит хвастаться перед своей сестрой. – Заходи и смотри!
Дженна прошла под аркой, и ее охватил сильный страх. Она всматривалась в полумрак, там было холодно и жутко. Дженна чувствовала в самом воздухе присутствие черной магики. Несмотря на все усилия светящихся личинок, Дженна почти ничего не могла разглядеть, кроме огромного белого круга, который, точно луна, светился и парил над полом.
Саймон подтолкнул ее к кругу, но Дженна упиралась.
– Да иди же ты, – сказал Саймон, направляя ее вперед.
Она совсем запуталась: сейчас он говорил совсем как раньше.
– Тебе понравится, всем детям нравится!
– Я не ребенок, – возразила Дженна. – Я…
– Да знаю: ты принцесса, великая и могущественная. Ладно, тебе все равно понравится. Какая разница, кто ты? Я открою линзу, и ты увидишь… мою Камеру-обскуру.
У Дженны по спине пробежал холодок. Где же она слышала это слово раньше? Конечно, тот ужасный мальчишка, ученик Дом Дэниела, хвастался, будто у них есть Камера-обскура!
Откуда-то сверху донесся странный шум. Дженна подняла голову и разглядела только высокий купол крыши, посредине которой свисал деревянный шест. Что же это такое?
– Хватит спать, смотри на блюдо! – прикрикнул Саймон.
Дженна перевела взгляд на огромный белый круг перед ней, и, к ее удивлению, там оказалось подробно прорисованное изображение ущелья, по которому они недавно ехали.
– Здорово? – ухмыльнулся Саймон. – Даже лучше, чем вся эта ведьминская ерунда, которую наколдовывала старуха Зельда. Это, сестричка, настоящий мир.
Дженна поняла, что он говорит о той ночи, когда все Хипы стояли на шатком мосту и смотрели на свои отражения в свете полной луны, а тетушка Зельда, белая ведьма, попросила показать им семью маленького солдатика, Мальчика номер 412. Дженна решила, что умнее будет сейчас ничего не говорить.
Саймон взялся за шест и начал медленно ходить вокруг блюда. Шест двигался за ним, а высоко над головами что-то заскрипело. Это начала вращаться по кругу линза, которая фокусировала сцену на белом блюде Камеры-обскуры. Линза поворачивалась, и изображения менялись. Как ни сопротивлялась Дженна, но это зрелище ее очаровало. Она еще никогда такого не видела: картина была ясная и четко прорисованная, но совершенно беззвучная.
– Вот видишь, – сказал Саймон и отодвинулся, показывая Дженне разные сцены, – от меня у тебя нет секретов. Я вижу абсолютно все. Вижу Замок, вижу твой драгоценный Дворец и даже сумасшедшую Марсию в Башне Волшебников с этим учеником-выскочкой, который считает себя моим братом. Я все вижу.
Дженна внимательно смотрела в круг. Картина была прекрасна, но все выглядело очень маленьким и далеким. Девочка совсем не понимала, как это Саймон видит все.
Вдалеке, за Дурными Землями и Фермерскими угодьями, она смогла различить очертания Замка на фоне заходящего солнца. Дженна пристально посмотрела на это изображение и представила чаек, бесшумно летящих по небу, лодки, плывущие по реке. Она узнала Дворец только по широким зеленым лужайкам, которые тянулись до самой реки. И вдруг сильно затосковала по дому.
– Хочешь посмотреть поближе? – глумливо предложил Саймон. – Хочешь узнать, как они по тебе скучают?
Дженна не ответила, но Саймон открыл ящик в подставке под блюдом и достал большую латунную лупу. Он занес ее над кругом, щелкнул пальцами и пробормотал: «Видим что, все увеличь…»
Изображение на белом блюде резко увеличилось.
– Смотри, – сказал Саймон, – теперь я все отлично вижу. Это сделал Главный писец-алхимик из Архива «Манускрипториум». Он коллекционирует обратные реликвии. Кажется, это увеличительное стекло принадлежало первому черному магу. А ты знаешь, кто это был, сестричка? Тебе об этом рассказывали на уроках истории для принцесс?
Дженна не ответила. С недавних пор она переняла у Септимуса неприязнь к любым разговорам о другой стороне. Септимус считал, что одним упоминанием можно привлечь внимание темных сил.
– Ну, я все равно тебе расскажу, – продолжил Саймон. – Это был не кто иной, как Хотеп-Ра. Самый первый Архиволшебник. Тот самый, который привез сюда лодку-дракона. Не надо так удивляться! Как видишь, другая сторона – это и есть истинные наследники Замка. И не думай, что снова увидишь свою драгоценную лодку-дракона. Этого не будет никогда.
Саймон захохотал, довольный впечатлением, произведенным на Дженну. Она совсем побелела. Ей не хотелось смотреть в глаза Саймону, поэтому она уставилась на картину в блюде.
Он проследил за ее взглядом, и вновь его внимание обратилось на Камеру-обскуру. А потом, точно кто-то дернул переключатель, он опять превратился в обычного старшего брата.
– Нравится? – сказал он и махнул увеличительным стеклом над блюдом, выискивая сцены, которые тут же становились больше в размере. – Вот это Лес… а тут лодка привязана к берегу. Тут обычно рыбачит Сэм. Скучаю по Сэму… в Лесу больше не на что смотреть. Слишком дремучий. Хотя по ночам иногда видно глаза росомах… А теперь поднимемся по реке к Замку… Вот лодочная мастерская старухи Янни… И где мой младший брат Нико? Он сегодня вернулся с Рупертом. Ты знала об этом, Дженна? Наверное, нет. А я знал. Я видел, как они плыли по реке. И… ах да, вот и Северные ворота. Вот идиот Гриндж ругается с болваном сыном… А где же моя Люси? Вот она, сидит у берега. Ждет. Но придется ей подождать меня еще немного. А вот Башня Волшебников. Посмотри в это окно – это кабинет Марсии, а Тень составляет ей компанию, как и все хорошие тени. Видишь, как следит за каждым движением Марсии? А теперь пойдем в то место, которое ты очень хорошо знаешь. Вот и пришли… Дворец. Дом, милый дом. Ха! Если не ошибаюсь, вон там на крыше мои дорогие растерянные родители. Как думаешь, они любуются закатом или ждут, когда же их сын и наследник вернет назад маленького кукушонка?
