– Орешник, ты не должна ради Росянки превращаться в королеву, – сказала Ива.
– Нет, должна! – возразила старая дракониха, когда правнучка начала опускать крылья, и та сразу же вновь изогнула их изящной дугой. – Это хорошая практика. И никто из нас не знаком с дочерью Белладонны так хорошо, как, по всей видимости, Ива.
– Я…. мы познакомились… – замялась Ива.
– Случайно, – встряла Росянка. – Это моя вина… хотя нам не за что извиняться! Кто-то сказал, что мы не имели права знакомиться? Ну и глупо!
– Я полагала, так хочет Белладонна, – ответила Секвойя, потирая лоб. – Разве нет? Ядокрылам с листокрылами дружить запрещено.
– Мы не ядокрылы, – отрезала Росянка. – Даже если она так хочет, всё равно запрет глупый. Вдобавок его не было, когда я встретила Иву… и вообще, Белладонна не имеет права указывать мне, что делать и кого любить, – это её не касается!
– Она твой командир и твоя мать, а значит, всё же немножко касается, – укоризненно покачала головой Секвойя. – На самом деле меня мало интересует, как вы с Ивой познакомились и почему она который вечер убегает из деревни вздыхать над пустым прудом. – Королева нацелила на Росянку длинный коготь. – Я слышала, как ты упомянула Книгу, огнешёлк и сожжённый улей. Теперь давай все подробности, живо!
Росянка не обязана была что-либо рассказывать: раз племя разделилось, Секвойя не могла считаться её королевой. Однако, если уж выбирать, кому подчиняться, королеве или матери, первое было больше по душе. И потом, ей понадобится помощь, чтобы определить ядовитую лиану королевы Осы. Иначе план Сверчок по освобождению разума ядожалов не удастся. Вдобавок Белладонна будет вне себя от ярости – так ей и надо!
Росянка рассказала королеве всё: как они покинули джунгли, прятались в оранжерее и встретили Синя и Сверчок, потом украли Книгу, спасли Синя, пробрались в улей Златки, нашли подпольщиков из «Хризалиды» и рассказали всем правду о Книге и подлости Осы. Рассказала, как Сверчок зачем-то похитила яйцо; как они сбежали; как выяснили, что контроль разума связан со странной лианой; как наблюдали издалека за горящим ульем Сколопендры; как воспользовались тем, что ядожалы отвлеклись на пожар, чтобы уничтожить оранжерею Осы с опасными лианами.
– А потом вернулись домой, – закончила она. – Никто за нами не следил, всё в порядке. Задание выполнено. Мы мстим!
Королева утомлённо откинулась на спинку трона. Росянка невольно задалась вопросом, сколько же старухе лет. Да нет, не должна она быть такой уж старой! Древесные войны закончились всего пятьдесят лет назад, а когда Оса попыталась украсть власть и подчинить племя, Секвойя была ещё молодой… вроде бы на уроках истории шла об этом речь.
– Не могу поверить, что Белладонна всё-таки решилась! – прошипела королева. – После всех наших встреч… После всего, что я рассказала! Её мать была так предана мне, но эта гадюка… – Она осеклась и сделала глубокий, долгий вдох.
– Бабушка… – робко начала Орешник.
– Не разговаривай со мной, когда я пытаюсь успокоиться! – рявкнула Секвойя.
Три юных листокрылых переглянулись и вновь уставились на королеву. Продолжая шумно вдыхать и выдыхать через нос, Секвойя так пристально смотрела в одну точку на троне, что Росянка испугалась, как бы тот не вспыхнул.
– Бабушка, ты уже… – снова подала голос Орешник.
– Нет, ещё нет! – прорычала королева. – Цыц!
– Придётся подождать, – шепнула Орешник Росянке.
– Часто с ней такое?
– Только когда сильно злится. Обычно она неплохо справляется и без подобных представлений.
– Я всё равно вас слышу! – Секвойя ударила хвостом по трону. – Я считаю каждый вдох и выдох! И буду считать, пока чуть-чуть не успокоюсь и не раздумаю всех поубивать!
– Каждый вдох и выдох? – повторила Росянка, озадаченно глянув на подругу.
– Вот почему встречи с Белладонной всегда так затягиваются, – пошутила Орешник. – Если не считать каждый вдох и выдох, дело закончится тем, что бабушка её придушит.
– Можно подумать, это так просто, – хмыкнула Росянка. – А почему бы просто на неё не наорать… или на нас?
– Я не хочу, чтобы она орала на нас! – встревоженно взглянула Ива.
– Но так ей стало бы легче.
– Мне бы не стало! – фыркнула Ива. – И ей тоже, думаю. Как от крика вообще может стать легче? Когда я кричу, потом ужасно себя чувствую!
– Ради всех деревьев! – оживилась Росянка. – Ты должна мне рассказать про каждый случай, когда на кого-то кричала! Немедленно!
Ива сморщила нос.
– Я была очень маленькой, и это случилось всего один раз. До сих пор чувствую себя виноватой.
– На кого бы ты ни кричала, он это заслужил, – преданно сказала Росянка.
– Прабабушка очень старается ни на кого не орать, – произнесла Орешник официальным «королевским» тоном… – Во времена Древесных войн она была куда раздражительней. Это привело даже к нескольким смертям, поэтому она решила править мудрее и спокойнее, по большей части благодаря счёту от одного до десяти.
– Она давно должна была досчитать, – заметила Росянка. – Я бы за это время до тысячи дошла.
– Я тоже, если бы меня постоянно не сбивали со счёта три молодые сороки! – сурово сообщила королева Секвойя и сделала ещё один глубокий вдох. – Ну что ж, я спокойна. Всё в порядке.
– Хочу только ещё сказать, – начала Росянка, – что очень рада вашей раздражительности во время Древесных войн! Вы сражались против королевы Осы, не перевернулись на спину, как королева Монарх! Я счастлива, что вам хватило злости бороться за своё племя и защищать нас. Иначе мы оказались бы в том же положении, что бесхребетные шелкопряды, и я ненавидела бы себя за то, что являюсь листокрылой! Спасибо вам за то, что были сердитой, и не надо от этого отказываться! Надо продолжать борьбу!
Королева долго разглядывала её в молчании, а затем слегка улыбнулась.
– Пожалуй, Белладонна неправа, что не брала тебя на наши встречи. Ты намного убедительней.
Росянка горделиво встопорщила гребень и просияла.
Вот так-то, Белладонна! Я знала, что меня надо брать. Говорила же тебе!
– Но нет, – сказала королева Секвойя, и Росянка тут же сдулась. – Я не стану втягивать моих листокрылов в новую войну.
– А есть ли выбор? – спросила Ива. – Разве после того, что случилось с ульем Сколопендры, королева Оса не нападёт на нас?
– Подозреваю, она в ярости скорее из-за оранжереи, чем из-за улья, – задумчиво ответила Секвойя. – Особенно если эту загадочную лиану больше взять негде. Покажи-ка её мне!
Росянка в который раз вытащила из мешочка отрезок лианы, уже довольно помятый, и положила королеве на протянутые лапы. В тусклом сиянии ночных цветов было непросто разобрать быстро промелькнувшее выражение. Однако показалось, будто в глазах королевы вспыхнул страх. Её когти непроизвольно сжались, сдавив стебель, и, заметив это, она торопливо разжала их и снова сделала глубокий вдох.
