Письмо пришло в неурочный час: де Голль, начавший борьбу с иностранными разведчиками, опасался каких-то ответных действий со стороны ЦРУ. Он даже подозревал, что именно американцы поддерживают ультраправых террористов из ОАС, взрывавших пассажирские поезда во Франции и замышлявших убийство самого президента. И письмо от Кеннеди было им воспринято как провокация с целью дискредитировать французские спецслужбы и армию в глазах де Голля.
Но проверить сведения было необходимо. Де Голль поручил одному из офицеров разведки заняться этим делом; вскоре целая команда французских разведчиков отправилась в Америку, чтобы пообщаться с Голицыным. В тот момент его личность была строго засекречена (его имя обнародуют только летом 1963 года) и французам было сообщён лишь его псевдоним – «Мартель».
Проверки «Мартеля» дали неоднозначные результаты. С одной стороны, «Мартель»-Голицын действительно видел некоторые натовские отчёты и безошибочно определял их, отличая от фальшивых, которые ему подкладывали французы, проверяя степень его знаний. Голицын знал о внутренней реорганизации французской разведки, которая имела место в конце 1950-х годов и была тайной. Это подтверждало наличие серьёзных утечек в руководстве французской армии и разведки.
Но говоря о «кроте», Голицын мог только поведать о смутных намёках и сомнительных догадках. Никакой конкретики он сообщить не мог: либо он указывал на двойных агентов, о существовании которых французской разведке было известно годами, либо намекал, что завербован почти каждый член правительства Франции, а также большая часть парламентариев.
Если последние заявления Голицына были уже скорее выдумкой (у французов даже появились подозрения, что «Мартель» был советским провокатором, планирующим рассорить французов и американцев при помощи дезинформации), то информация о «кротах» в НАТО точно была правдой. И хотя сведения были расплывчатыми, рассказы Голицына были подтверждены позднее, когда британская и американская контрразведки смогли идентифицировать двойного агента – им оказался канадец Хью Хэмблтон, экономист и советский агент. Раскрыть, правда, его удалось лишь в конце 1970-х – то есть через 15 с лишним лет после заявлений Голицына.
Но у этой истории были и иные последствия – прежде всего для французско-американских отношений. Де Голль, посчитавший произошедшее американской провокацией, направленной против намерений страны вернуть себе былое влияние и статус мировой державы, прервал обмен разведданными с американской и британской разведкой на три года. Он пойдёт дальше: начнёт относительное сближение с Советским Союзом, а в 1966 году Франция прекратила участвовать в военном командовании НАТО (продолжив участвовать в работе альянса на политическом уровне); из-за этого штаб-квартира военного союза вынужденно была перемещена из Парижа в Бельгию. Де Голля спрашивали, не хочет ли он отправить восвояси не только живых американских военных, но и 50 тысяч мёртвых, погибших при освобождении Франции? Де Голль, впрочем, на такие вещи не реагировал.
Франция вернулась к военному участию в НАТО лишь спустя полвека – в 2009 году, уже при президенте Саркози. А вот подробности интриги с «Мартелем» стали известны гораздо раньше: французский разведчик Филипп Тиро де Восжоли, принимавший непосредственное участие в работе с Голицыным, ушёл со службы из-за того, что отчасти поверил его словам о том, что в руководстве французской разведки есть немало советских агентов. В 1968 году он решил придать историю огласке – и рассказал о деталях журналу Life.
А за год до того приятель де Восжоли писатель Леон Урис опубликовал роман «Топаз», сюжет которого отчасти был основан на этой же истории. В романе рассказывалось о французском разведчике Андре Девро, который в 1962 году узнаёт о том, что СССР и Куба готовятся к переброске ядерных ракет на Остров свободы. Но руководство Девро, узнав об этом, ничего не предпринимает, что заставляет отважного французского разведчика понять – наверху действует тайный советский агент.
Книга Уриса ненадолго стала бестселлером и привлекла внимание крупных голливудских студий. Одна из них буквально навязала проект Хичкоку, который в спешке начал снимать одноимённый фильм. Французского разведчика играл Фредерик Стаффорд, постоянно снимавшийся в шпионских фильмах; русского перебежчика – шведский актёр-эпизодник Пер-Аксель Аросениус. Фильм откровенно не получился – оказался слишком затянутым и сырым; публика его тоже не оценила, хотя некоторые критики и отмечали некоторые неплохие моменты.
Так или иначе, это неважно. Важно то, что Голицын оставил свой след в кинематографе, который останется заметным спустя десятилетия.
Британские круги: заговоры, убийства и попытки переворота
Люди, готовые слушать рассказы Голицына, нашлись и в другой европейской стране. В феврале 1963 года Голицын с женой отправились в Великобританию; в ЦРУ в нём нуждались уже не очень сильно – там посчитали, что большую часть информации он уже сообщил; Энглтон не смог настоять на том, что Голицын ему был необходим. В Лондоне чету Голицыных встречал руководитель департамента контрразведки MI5 Артур Мартин. Он надеялся, что всё-таки какую-то информацию русский перебежчик приберёг для него.
Майор КГБ поведал, что незадолго до своего побега, он общался с людьми, занимавшимися организацией убийств за рубежом. От них он услышал разговоры о том, что КГБ планировал убить какую-то крупную политическую фигуру, чтобы помочь продвинуть советского агента вверх по политической лестнице. По мнению Голицына, речь шла о бывшем лидере Лейбористской партии Великобритании Хью Гейтскелле – ярком и харизматичном политике, который был очень популярен и, вероятно, выиграл бы парламентские выборы и возглавил правительство. Но я январе 1963 года он скоропостижно скончался, угаснув буквально за несколько недель от последствий впервые возникшего аутоиммунного заболевания – волчанки.
По словам Голицына, смерть Гейсткелла была не случайностью, но спланированным КГБ убийством (причем за несколько недель до смерти Гейсткелл ездил в СССР, где встречался с Никитой Хрущёвым). А соответственно, советским агентом, ради продвижения которого старались советские спецслужбы, был Гарольд Макмиллан – оппонент Гейтскелла, возглавивший лейбористов после смерти последнего и уверенно шедший к победе на приближавшихся парламентских выборах. Это было не всё, что имел сказать майор КГБ: он поведал и о «кротах» в самой британской разведке – по его словам был завербован директор MI5.
Эта информация не только запустила в британских спецслужбах механизмы поиска предателей и двойных агентов, но и обеспечила безбедное существование самому Голицыну: ему стали ежемесячно выплачивать 10 тысяч фунтов и организовали неплохое жильё в Лондоне.
В MI5 же тем временем энергично шли по следу, на который указал бывший советский разведчик. Как и в ЦРУ, в контрразведке MI5 была небольшая группа офицеров, полностью уверенная в том, что агенты КГБ проникли на все уровни власти. Информация, переданная Голицыным, была воспринята ими как абсолютная правда, не нуждающаяся в каких-то дополнительных доказательствах и аргументах. По их мнению, перед страной всерьёз замаячила угроза тайного советского «вторжения» – агент КГБ в кресле премьер-министра.
