Но девушка лишь фыркнула и застучала каблуками по порогу. Она ещё и на каблуках! Тут всюду – грязь и будыжники! Ноги переломаешь! Вместе с шеей!
И только тогда я обернулся. Не хотел смущать девушек своими взглядами. Тем более что это Огнянка меня приняла за слугу, а Волчица – уже знает, что это не совсем так. Как я заметил, прислугу тут стесняются не намного больше, чем домашних питомцев. Нужду при них не справляют, конечно, но вот разговоров не стесняются. И это – находка для шпиона. Косяк. Однозначно!
– Мама! – кричит Огнянка, крепко обнимая мать. Вся надменность – побоку! Мама же! Соскучилась девочка!
– Ну, хоть дочь у меня не с кашей подгоревшей в голове! – вздыхает Лилия, отстраняя дочь, осматривая её. – Выросла, похорошела. Ты где бедствуешь, пока эти бесстыдники свинячат?
При этом лица всех «бесстыдников» кисло сморщиваются.
– Мне университет комнату выделил, – мотнула головой Огнянка. – Как ты? Как дорога? Как так получилось с сестрёнкой?
Глаза Лилии заволокло плёнкой слёз. Она даже носом шмыгнула, крепко обняла Огнянку.
– Дочка! Вот что значит – мужики! Даже не спросили, как я доехала!
Повернулась к Сирусу, строго смотря на него:
– А ещё и Властителем называется! Именно, что называется! Свинячит тут, пока Медная Гора – с голоду пухнет! А ты не скалься, сучок! У вас тоже кровь, что водица в ливень – все улицы залила! Владыки! Горе от вас вашим ленам! Кто из вас задумался, почему при матери только один страж? А? Как мать попала в столицу без охраны? А когда такое было, чтобы Светогор снарядил поезд без сотни стражи? Дети вы ещё! Только играете во взрослых! Пить да тыкать друг друга в хвосты – взрослые вы! А так дети неразумные! Что мать и младшего убили бы, как и всю стражу Медной Горы, как пал Водяной! И что если бы не сей великий воин, над которым вы потешались, вам бы пришлось срочно скакать домой и сутки напролёт, без сна и отдыха учиться – править!
На ребят жалко смотреть.
– Так всё страшно? – прошептала Огнянка. Но Лилия лишь помотала головой. Весь её запал закончился. Теперь она не могла рта раскрыть, чтобы не разреветься.
– Прежняя жизнь закончилась, мальчики и девочки, – сказал я. – Мир – изменился. В Мир пришла Смута. И уже ничего не будет, как прежде. Идёмте за стол. Только вот не прибрано тут. А жалованье слуг вы пропили?
Парни пожали плечами.
– Ну, – тоже пожал плечами я, – за все свои действия и даже бездействия придётся расплатиться. Потому – мётла и тряпки в зубы – и вперёд! И – с песней!
– Эй! Мужик! – они подбоченились. Лилия взметнулась, но я придержал её, положив руку её на плечо. Совсем по-хозяйски.
– Ты чего себе позволяешь? – продолжил Сирус. – Мы – не слуги! Нужна уборка – найми поломоек!
А вот Волчонок оказался хитрее – смолчал, лишь щуря глаза. Удивлённый старший сын Светогора обернулся к другу, не услышав привычной поддержки.
– Да, – кивнул я и пошёл вдоль стен. Собрал влагу из воздуха и с пола, эта влага тонкой водяной пленкой скользила по поверхностям, собирая пыль и грязь, – мужик. И вы – не слуги. Вы пока вообще – никто. Вы лишь зародыши людей, личинки ваших родителей. Всё, что в вас есть ценного – кровь ваших великих родителей. К сожалению, это всё!
У всех – огромные глаза. Только Пламя гордо задрала нос – типа вот какой у меня дед, всем магам нос утёр! Большинство присутствующих – маги. Оба сына и дочери Светогора – урождённые маги Огня, Волчица – маг Воздуха. Лишь Волчонок и Лилия – не учились магии. Хотя относительно княжича – напрасно. У него есть потенциал. Дар Света, Сила Духа. Не разглядели или не захотели его отдавать Церкви. Паладины – рабы Триединого.
– Вы возомнили из себя хозяев, – продолжил я неспешно чистить пол и выговаривать, – но это – лишь самообман. Не может быть хозяином чего бы то ни было, кого бы то ни было – тот, кто не является слугой. Слугой богов, своего народа, Воли Предков. Тот, кто не стал слугой Закона и Традиции, не может стать владыкой собственной воли. Не имея волю – не удержать власть. Вы – никто. Вы – даже не слуги. Вы – мотыльки…
– Замолчи! – вдруг закричала Лилия. – Немедленно!
– …Мотыльки, танцующие у огня. Гнус, который сметёт пришедшая в Мир буря. Смута.
– Ёжик! Прошу! Не будь так жесток! – сложив руки умоляюще, просила Лилия.
– Нет, мам, пусть говорит, – твёрдо сказал Сирус. Черты лица юношей и девушек ожесточились, взгляды – прожигали, скулы – ходили желваками.
– Сейчас привычный Мир – рухнул. Брат пошёл на брата, сын – на отца. Челядь – на владык. Чистильщики жгут друг друга на кострах. Тёмные и демоны – надели белые сутаны. При Смуте твоё урождённое право, девочка, – я указываю пальцем на Волчицу, – пустой выдох кишечника. Сегодня люди не пойдут за достоинствами предков. А только – за тобой, лично. Или – не пойдут. За вашим отцом, Медной Горой – пошли. Но он – не князь. А вот на Старую Волчицу поднялся её же город. Да, мятеж утоплен в крови, сожжён на площадях. Но нужны ли были эти смерти? Даже Смерть мне говорит, что даже для неё все эти смерти были преждевременны. И лучше бы эти люди жили и работали. Ну, владыка Западного Порубежья, ты сможешь прямо сейчас принять свой лен, добытый тебе подвигом предков, и не потерять его в Смуте? Нет? Ты же – не слуга! Ты даже не слуга!
Ком черной грязи сжался, застыл, смёрзся, поплыл к ночному ведру.
– Не слуга, – повторил я, когда ледяная глыба грохнулась в ведро, заморозив то, что там было. Зато камин вспыхнул давно прогоревшими углями. – Вот ваш отец – был слуга. Слуга чести, слуга Императора, покорный слуга собственной семьи и своего народа. Потому и славят его имя даже после его героической гибели. Тот, кто не несёт долг служения, не имеет права перед миром людей на владение. Чему служите вы, молодые люди, кроме собственных прихотей? То-то! Тряпки в зубы – вперёд! Нет, вам, барышня, особое задание. Пламя, пошли!
Огнянка искренне собралась драить полы, заблёванные дружками и подругами братьев. Но уж больно платье хорошо на ней сидит! Не девочка, а украшение Мира! Что? Извиняется, что приняла меня за слугу.
– Не надо, девочка, ты не ошиблась. Я – слуга. Потому тебе не за что извиняться, – махнул я рукой, той самой, что продолжила говорить, даже оказавшись далеко от моего рта. А как она смотрела на эту руку!
– Дед, а что значит «барышня»? – спросила Пламя.
– Уважительное обращение к молодой особе женского пола знатного рода, – ответил я.
А вот девушку-мага интересовало другое – мой магический потенциал и статус, соответствующий этому. А в моём случае – не соответствующий.
– Я поняла ваши слова – про служение. Я и братьям так же говорила. Да они и сами знают. Но они надеются, что всё это будет когда-нибудь, позже. Но, я вас приняла за прислугу. Но столь великий маг не может быть прислугой. Я готовлюсь к сдаче испытаний на степень боевого мага. Но ваш потенциал я даже не ощущаю! И магия ваша! Так буднично, для мытья пола! Сколько стихий и школ! Вы же подожгли камин! Это моя стихия! Но я даже не почувствовала применение заклинания! Это меньшее, чем на две ступени выше меня! Самое меньшее – две ступени! Прошу прощения.
