– Это моя боль и вина! Я забираю эту боль твою – себе! – отвечает он. – Прости меня! Я люблю тебя!
– Нет! Нет! Нет! Не надо! Я – грязная! Я не могу! Не смей! Я в бой пойду! С Оскалом! Насмерть!
– И я! С тобой! Начнём заново! В будущей жизни я буду искать тебя!
– А я – тебя! Ой, что с тобой? Кто так тебя? Милый мой! Любимый!
Так! Пора гасить «лампочку» и валить тихой сапой. Иначе я вместе с этими двумя полоумными свихнусь. И так у меня критический загиб сознания. Того и гляди – щёлкнут извилины, переломившись – рассмеюсь и побегу. Да так и буду до конца отведённого срока бегать и смеяться.
Глава 5
Фух! Хорошо тут. Оказалось – там душно.
Проклятье! Ещё двое.
– Своими придирками, – говорю я красноголовой высокой девочке, прежде чем она открыла рот и озадачила меня очередной мутной и запутанной душевной заботой, – ты не дала ей оскотиниться после того, как твой брат её морально растоптал.
Огнянка опускает глаза, наливается краской, манерно поклонившись, благодарит. Но не уходит. Эх, какая упрямая девочка!
– У меня уже самой сомнение в своей линии поведения, – говорит она, косясь на Волчонка. – Может, я зря отказываюсь от жизни?
– Может и зря, – пожимаю я плечами, – а может, и верно поступаешь – не мне судить, я не Чистильщик. Но «распечатываться» только для того, чтобы не быть «запечатанной», глупо, как по мне. Но и носиться с печатью сургучовой, как дурак с яйцом крашеным – ещё глупее. Ты жила разумно и неплохо – зачем что-то менять? Не вкусив этой жизни – легче.
– Не легче! – воскликнула она, но тут же смутилась.
– Слушай, – вздыхаю я, – это твоя жизнь. Если так тебе в такой своей шкуре тесно – скинь её. Главное – не оказаться без кожи под палящим светилом или под ливнем. Вот видишь – помощник стоит, тайком небось, мечтает помочь тебе в этом вопросе.
– И не тайком! – буркнул Волчонок.
– Это твоя жизнь, – продолжил я, не обратив внимания на слова Оскала, – никто за тебя не вправе решить. Помни только, что за всё придётся платить. За всё придётся рассчитаться. За ошибки, за слова, за действия и даже – за бездействие. Эти двое заплатили так, что дрожь берёт! До грани потери морального облика и гибели души. И ещё неизвестно, удастся ли собрать осколки её личности и души в единое целое. За всё – расплата. Помни это.
Опять огнеголовая приседает, чуть разведя платье. Отходит.
Оскал, княжич Волка, а точнее – уже князь Волк, стоит и молчит, выстукивая нервный ритм по яблоку меча.
– Ещё нужна помощь в наведении порядка в твоих подразделениях? – спрашиваю я.
Дёргается, как от пощёчины, но тут же берёт себя в руки – всё же его неплохо выдрессировали, оскаливается, кивает:
– Благодарю вас. Ваша помощь – молниеносна, точна, мудра. И от вашей помощи отказываться – предел неразумности, владыка.
– Я тебе не владыка, – поморщился я. Хорошо, он не видит в темноте так же хорошо, как я. – Я лишь указал путь. Пройти его вы должны сами. Вы заварили эту кашу, вам и расхлёбывать.
– И всё же я прошу вас ходатайствовать за меня перед властительницей Лилией Медногорской, главой Дома Медной Горы в её благословлении на родство наших Домов.
И опять кланяется.
– Погоди, что-то ты попутал, – останавливаю я. – Дом Медной Горы не входит даже в Малые Дома. И это я должен ходатайствовать перед тобой и Старой Волчицей за возможность породниться браком с Княжеским Домом.
– Отец учил меня судить о людях не только по длине свитка родословной отпрыска рода, но и по его делам и по потенциалу его Дома. Тяжести Казны Дома, количеству не столько башен, сколько пашен и столбов дыма кузнечных горнов, и не только по копьям, но и по сытости щитоносцев и пахарей.
– Твой отец был мудр, – не мог не согласиться я.
– Именно поэтому он поддержал незначительный род Порубежья, на который обрушился гнев, казалось, всего Мира. Да, наш Дом заплатил за это. Вы – правы. За всё приходится платить. И я очень гневился на отца за его, казалось мне, безрассудные, сумасбродные решения и поступки. Но только сейчас я понял, что Благословение Богов – дороже мечей и квадратов пашни. И по этому фактору Дом Медной Горы более велик, чем какой-то там Дом Волков. Какие силы откликнулись на крик Медной Горы, что и подумать, трепетно!
– Сегодня определённо день открытий! – воскликнул я. – Всё оказывается не тем, чем казалось! О каких силах ты говоришь, князь?
– Вы, Красная Звезда и её легендарные основатели, Благословение Богов, Престолов…
– Хорошо «благословение» – опустошить земли Порубежья Святым Воинством и убить самый цвет порубежной знати! – возмутился я.
– Отец, старый мудрый Волчара, поддержал Светогора, разбив его на поле брани, наказав за несвоевременное властолюбие, но дал мне целый выводок верных спутников на всю жизнь – красноголовых магов! Этим начав объединение наших Домов. Именно мне, хотя наследником Дома я не был. Тогда. И не собирался даже, хотел полки под стягом волчьим водить. А оно вон как всё вышло. Пришла пора делать следующий шаг – соединить наши Дома – кровью и семенем. Я бы очень хотел сам взять Огонёк в жены, но боюсь однажды оставить Дом на совсем малых братьев, проснувшись с клинком в паху – Огонёк ещё более дикая, чем моя сестра, но скрытная. Упрямая – своего добивается не горлом, а хитростью. И мстит так же. Прирежет ночью. За то что – не по её. Не девка, а Светогор в юбках!
Оскал вздохнул, продолжил:
– Теперь-то я понимаю, почему Старые Волки потворствовали союзу Лапки и Сируса, зримо и яро – осуждая их единение. Потому надо загнать их под венец, пока моя сумасбродная сестричка опять не выдумала чего сбивающего с ног! Это с вида она – чихни – снесёт. Хребет у неё – стальной. Чего задумала – не вытравишь из головы и кислотой. Не мытьём, так катаньем, но добьётся своего!
– Почему тогда не осадил Сируса в его разрушающем заблуждении? – спрашиваю я.
– То, что очевидно мне сейчас, было скрытым тогда. Боюсь, что то, что я упускаю сейчас, отзовётся болью и потерями – завтра. Как не хватает мне отца! – воскликнул Оскал, поклонился мне, пошёл, понуро повесив голову.
– Постой, – тихо говорю я. Мне его даже стало жалко, – так и быть, подскажу тебе то, что будет очевидно тебе чуть позже. Количество штыков, то есть копий, это, безусловно, важно. Да, тут я обязан просветить тебя. Лилии не было при штурме детинца Логова, ничего она не видела. Размер вашего двора ты должен помнить. И он был битком забит вашими врагами. Ворота выламывало порождение Тьмы. Не знаю, что это, но его оружие мы бы и втроём с Сирусом не подняли бы. И там были Тёмные маги. Нет, не смотри так. Магов я убил, сброд во дворе раскидал одним заклинанием, которому меня научил один знакомый демон. Ну, а порождение, думаю, воины вашего Дома оприходовали. Я от него просто сбежал. Как видишь, я тоже мараю штаны от ужаса. Я тебе это рассказал, чтобы ты мог представить уровень угроз, с которыми придётся сражаться. Не сотни пахарей с вилами в руках, а – Тьма, в полный рост. И главное то, на что ты, скорее всего, не обратил внимания, но самое коварное – почему ты узнал о случившемся из наших уст, а не из письма матери? Или ты думаешь, мать может забыть предупредить детей о подобном?
