По скромному мнению Брента, она была в полном порядке. Или почти в полном, но не было ничего такого, что не смог бы решить хороший сон. Брент взял её подбородок и приподнял.
— У тебя просто охренительно красивые синяки под глазами, — пробормотал он.
Сейчас она ткнёт его кулаком под рёбра, и будет права. Он напряг мышцы, приготовившись отразить удар… Но его не последовало.
— Ты самый ужасный, мерзкий, гадкий тролль из всех, кто мне попадался, — прошептала Эмма. Затем неожиданно потянулась вперед и чмокнула Брента в кривую ухмылку. — Зачем ты помешал мне спать?
Она отступила назад, наклонилась к распахнутой палаточной двери, взяла валяющуюся на земле бутылку, и открутила пробку. Брент с интересом проследил за её движениями.
— Чтобы ты рассказала мне про «дерево желаний».
— Я же вчера рассказывала, — сдвинула брови Эмма.
— Да?
Она плеснула воду себе в ладонь и быстро прихлопнула её к лицу.
— Да, — растёрла щёки, подбородок, спустилась на шею и небольшое декольте. Кожа заблестела от влаги. — Чем ты слушал?
Глядя, как одна большая капля стекла по виску, подбородку и шее, Брент облизал губы.
— Я не слушал, — бросил он, всё еще не отрывая взгляд от капли: та преодолела всё расстояние и впиталась в ткань водолазки.
— Ты на меня пялишься? — вдруг прозвучал вопрос.
Бренту пришлось моргнуть. Он оторвался от созерцания траектории капли и только сейчас увидел иронично вздёрнутую правую бровь.
— Да, — не задумываясь выпалил он. — Пялюсь.
— Мне нужно вылить на себя всю бутылку, как в рекламе?
— Пожалуйста.
Эмма фыркнула, хлопнула его по плечу и обошла по широкому кругу.
— Дурак, — услышал Брент.
Еще какой дурак. С молчаливым согласием он увязался следом за девушкой к «дереву желаний», беззастенчиво глядя, как покачиваются её бёдра. Много лет прошло с тех пор, как Бренту можно было вот так открыто рассматривать чьи-то бёдра. Он был женат, для него это многое значило. Конечно, со вступлением в брак в организме не отключается функция, отвечающая за симпатию к красивым женщинам, но это всегда была всего лишь симпатия, ровным счётом ничего не значащая. Замечать, но не запоминать. И после развода привычка «замечать, но не запоминать» никуда не делась.
До того, как Брент присел на тротуаре, чтобы завязать шнурки, и о него споткнулась курносая, глазастая Эмма Маршалл. Тот пинок вытолкнул его из анабиоза в жизнь.
В очередной раз ветер оживил «дерево желаний». Сотни лент зашелестели, как сухие листья, однако вблизи стал слышен еще один странный звук. Что-то вроде перезвона или тонкого лязганья металла о металл. Эмма остановилась в полушаге от украшенных веток, подняла руку и медленно провела ладонью по радуге завязок.
— Ты правда не слышал, что я о нём рассказывала? — обернулась девушка.
Брент стал за её спиной, обхватил за талию и притянул к себе.
— Правда. Не знаю, как так вышло. Что это за звон?
— Присмотрись, — Эмма откинулась назад, положив голову на его плечо.
Он вытянул шею и прищурился. На ветках терновника среди разноцветной тесьмы поблёскивали самые разные ювелирные изделия и другие мелочи из металла. В лентах путались одинокие женские серьги, цепочки с кулонами, брелок в виде индийского слона, шаманское перо… и еще много-много всяких мелочей, способных затеряться в карманах и найтись в самый неожиданный момент. Брент тихо присвистнул.
— Как в ломбарде.
— Почти, — хмыкнула Эмма. Голова на плече Брента повернулась, и он ощутил на шее короткий поцелуй. — Каждый цвет лент отвечает за отдельный вид желания, — снова заговорила девушка, согревая кожу дыханием. — Зеленый — процветание, синий — здоровье, красный — любовь. Но вместе с лентами дереву нужно оставить что-то от себя. Так что да, здесь действительно что-то вроде ломбарда.
И процветание, и любовь были очень кстати для одинокого безработного неудачника. Брент повернулся и ткнулся носом в кудрявый висок.
— Давай загадывать, — пробормотал он.
— У нас нет лент.
— Есть.
Он опустил руку в карман, захватил всю охапку и вытянул её наружу. Эмма отстранилась. Посмотрела на торчащие из кулака Брента лоскуты, глаза её округлились.
— Где ты взял?
— Срезал с шеста, — пожал плечами он. — Выбирай. Здесь есть и синие, и зеленые, и красные.
— Я вижу, но…
— Что? Никто не видел, как я их резал.
Эмма закусила губу. Очевидно разрывалась между озорным авантюризмом и чопорной правильностью. Авантюризм победил: не приклеивать же эти ленты назад, в самом деле. Осторожно, чтобы не рассыпать, Эмма вытянула из кучи три лоскута, но тут же замерла. Ленты повисли в пальцах.
— Мне нечего отдать дереву, — опомнилась она. — Всё осталось в палатке.
Такая ерунда не могла помешать осуществлению ритуала.
— Сейчас найдём.
Свободной рукой Брент хлопнул себя по бокам, потом по бедрам, и запустил пальцы в карман джинсов. Сразу нащупал маленький кругляш. Подцепил его, вытянул и поднёс к глазам.
Один фунт, профиль королевы сверкнул на аверсе.
— Держи, — он протянул монету Эмме.
Она посмотрела на него со сдерживаемой улыбкой. Но фунт забрала. Развернулась на пятках, бросила монету в прикорневое основание куста, и принялась осторожно навязывать свои ленты на переполненные ветки. Шипы терновника схватились за рукава водолазки, но Эмма легко увернулась от них.
— А ты? — обернулась она через плечо, придерживая одну ветку двумя пальцами.
В кулаке еще остались ленты. Достаточно цветов, чтобы загадать все возможные блага для кармы. Брент снова хлопнул себя по карманам в поисках подношения. Проверил джинсы, куртку. Но ничего не нашёл.
— У меня больше ничего нет, — пробормотал он. — Хотя…
Остался еще внутренний карман. И в нём кое-что должно было быть…
Металл согрел подушечки пальцев, легко лёг в ладонь, и через секунду на поверхности появился маленький золотой ободок. Белый след на безымянном пальце уже сравнялся по цвету с остальной кожей, но случилось это только недавно. Долгие месяцы обручальное кольцо напоминало о себе незагоревшей полоской.
Ленты Эммы уже были навязаны. Она полностью развернулась к Бренту, и её зеленый взгляд замер на его раскрытой ладони.
— Это-о… — неуверенно протянула она.
— Кольцо, — коротко кивнул он. — Хотел зашвырнуть его в Ломонд, но забыл.
Давно пора было от него избавиться. Одно время Брент даже хотел спустить символ любви и верности в унитаз, но побоялся, что испортит канализацию, поэтому засунул кольцо в какой-то карман и забыл, в какой. А потом оно вывалилось непонятно откуда, когда Брент собирал вещи в поход. Опаздывая на автобус, он спрятал кольцо во внутренний карман куртки, решив, что в походе уж точно избавится от него.
