Брент замолчал.
В кабинете стало тихо. Солнечный луч пробил тучи и засветил в окно. Упал на стол с глянцевым ноутбуком, отразился от его поверхности. Ударил точно в глаза. Брент прищурился.
— Кстати, погода там — полный отстой, — добавил он. Опёрся о подлокотники кресла и сложил ладони «домиком». — Это главная моя жалоба. Если можешь как-то повлиять на погоду — валяй.
Майрон шутку не оценил. На его лице не дрогнул ни один мускул. Брат сидел напротив, их снова разделяла широкая столешница, Рон откинулся на спинку кресла и направил задумчивый взгляд в монитор. Обычная манера общения. Брент всегда был подвижным и разговорчивым, Майрон всегда напоминал спокойного питона.
Брент четыре дня отказывался выходить на связь с братом. Тот звонил, писал сообщения, но натыкался на глухую стену. В какой-то момент Рон задействовал маму, и тогда пришлось ответить на звонок. Брент наплёл что-то про то, что устал и отсыпается, и от него отстали на несколько дней. Он даже кота не забрал. Может поэтому Майрон обрывал телефоны? Чтобы вручить животное хозяину?
В тот день, первого мая, Брент приполз домой за полночь. После того, как вдоволь насмотрелся на растерзанный уличным движением блокнот, он завернул в ближайший паб и просидел до закрытия. Такси ему вызывал бармен. И грузиться в такси помогал он же. Потом был долгий подъем по ступенькам в квартиру, и все эти муки сопровождал долбаный рюкзак.
Брент очень хотел, чтобы ему отшибло память. Однако как назло наутро он помнил всё. Каждое движение Эммы, то, как она говорила и как хладнокровно прозвучало её прощание. «Удачи, мистер Рейнер». Брент разрушил хрупкие отношения, которые смог по кирпичику выстроить за десять дней.
Ему было плохо. Да и сейчас это состояние никуда не делось. Оно не походило на то, в котором Брент пребывал, когда спустил с лестницы любовника Амелии. Тогда в нём клокотали злость и обида. Злость удерживала его еще долгое время, не давала упасть, заставляла двигаться, принимать решения...
Сейчас он мог злиться только на себя.
— Почему ты не отвечал на звонки? — заговорил Майрон.
Брент опомнился. Моргнул. Только сейчас понял, что брат уже какое-то время его рассматривает. «Потому что не хотел ни с кем общаться» — такой ответ вряд может устроить.
— Я же сказал маме, — нарочито безмятежно пожал плечами Брент. — Отдыхал. Спал. Думал об эссе.
— Эссе? — одна тёмная бровь Рона дёрнулась.
— А как еще назвать то, что сейчас было?
На самом деле это почти правда. В те минуты, когда Брент не занимался самобичеванием и не разрабатывал план по возвращению Эммы, он пытался как-то собрать в голове все впечатления от похода. И решить, что нужно сказать Майрону, а о чём умолчать.
— Ладно… — Рон потянулся к ноутбуку, быстро что-то напечатал, и снова посмотрел на Брента. — Кофе хочешь? Забыл предложить сразу.
— Нет. Я сейчас ухожу.
Брат флегматично кивнул.
— Как хочешь. А что насчёт условий в походе? Как оно?
— Каких условий? — Брент невесело хохотнул. — О чём ты? Палатки, спальники, вокруг всё сыро и мокро. Я бы предпочел все ночи проводить в отелях, учитывая, что мы постоянно ночевали рядом с населенными пунктами. Какой смысл спать в лесу, если в полумиле есть свободные кровати? — он вопросительно развёл руками. — Кстати, вот тебе еще одна причина не покупать тур, а организовать самостоятельно.
Воспоминания о лесных ночёвках поплыли перед глазами. Падающие на головы палатки; капли дождя, бьющие по тенту; твёрдая земля… Не к месту в голове всплыл образ Эммы, стоящей на крыльце деревянного домика, и со спокойным видом объясняющей, что ей не хватило жилья.
Брент оттолкнулся ногами от пола, и кресло закрутилось вокруг своей оси.
— А ты знаешь, что во время ночёвки в кемпинге твоему гиду пришлось спать на улице, потому что твоя же фирма не оплатила ей номер?
И снова почти правда. Ей пришлось бы спать на улице. И она действительно спала. Сидя. Опёршись о стену. Но это детали.
— Так бывает, — Майрон снова пробежал пальцами по клавиатуре ноутбука. — Лагеря и отели не резиновые, мы не единственные, кто водит группы по Вэст Хайлэнд Уэй.
— То есть ты уверен, что ей просто не хватило места? И это не чьи-то махинации?
— Уверен. Но спасибо, что сказал. Я проверю.
— Экономить на удобствах инструктора — мелочно.
Рон перестал печатать. Его карие глаза сощурились и стали похожи на два куска угля. Проницательного угля.
— Я не экономлю на инструкторах, — безапелляционно заявил брат. — Но мне интересно, почему тебя это так беспокоит.
Почти попался. Всё еще держа ладони «домиком», Брент бесцельно посмотрел в потолок.
— Мы коллеги, — проговорил он первое, что пришло в голову. — Если бы я оказался на месте мисс Маршалл, ты бы лишился такой идеальной формы носа.
Майрон задумчиво побарабанил пальцами по столу. Звук глухо пронёсся по кабинету.
— На этом всё?
— В смысле? — вздёрнул брови Брент.
— Больше никаких наблюдений?
Вопрос ему не понравился, из него буквально сочился подвох.
— Нет.
И снова в Брента впился прищуренный угольный взгляд.
— То есть ты не хочешь рассказать, что двое туристов нарушили условия договора?
Твою же мать…
Несколько бесконечных мгновений Брент тупо пялился в лицо брата. Это нужно осознать… Фрэнсис Долбаный Марлоу. Только он мог так подставить всех. Брент разомкнул «домик», размашисто потёр лицо ладонями и прочесал волосы пальцами. Так долго старался проявлять безразличие, и вот, Майрон своим вопросом снёс все старания.
— Только не трогай Эмму, — устало пробормотал Брент. – Пожалуйста. Не знаю, как ты узнал, но не наказывай её. Она действительно хороший гид, и…
— Стоп, — Майрон перебил поток речи. — О чём ты?
Неожиданно…
— А ты о чём?
— О том, что американцы напились под Инверарнаном.
— Я тоже. И ты не собираешься оштрафовать Эмму?
— За что? — нахмурился Майрон.
Разговор стал походить на общение немого и слепого.
— Ну… — протянул Брент. — Это вроде как тайна. Была.
Спокойствие и собранность покинули Рона. Это выразилось в лёгком удивлении, проступившем на лице — редком проявлении эмоций для его закрытого на сто замков характера.
— Мисс Маршалл сама рассказала обо всём, — с недоумением сообщил брат. — Я только не понимаю, почему не услышал то же самое от тебя.
Брент поморщился и прикрыл глаза рукой. Примерно так чувствует себя провинившийся школьник перед учителем с розгами. Что можно ответить на такое замечание? Он так долго метался между интересами Эммы и интересами Майрона, а выходит, зря. Но ведь она не собиралась сдавать американцев, почему передумала?
