— Я попросил вас собраться, — начал Гаррет. — Чтобы представить нового члена нашей команды. Это лейтенант Эдриан Харди, с сегодняшнего для он моя правая рука и начальник охраны.
Рет замолчал и в большом клубном зале повисла тишина. Эдриан мысленно закатил глаза. Зачем Гаррету понадобилось акцентировать внимание на одном лишнем слове? Эд прекрасно понимал, какое впечатление производит его одежда, длинные волосы и двухнедельная щетина, уже переходящая в бороду. И как не к месту сейчас звание лейтенанта. Но эффект получился забавный. Люди смотрели на него во все глаза, а у Рональда, стоящего в самых дверях, кажется, отвисла челюсть. Хорошо, что он вовремя ее подобрал и этого почти никто не заметил.
Сделав небольшой шаг вперед, Эд едва заметно улыбнулся.
— Привет, — негромко проговорил он, махнув публике коротким жестом и снова спрятав руку в карман. — Гаррет погорячился, — он на секунду обернулся к брату, а потом снова к толпе. — Лейтенант я уже только номинально, можно просто Эдриан или Эд. Кому как удобно. В свою очередь постараюсь запомнить всех.
— Можно вопрос? — подал голос охранник возле двери.
— Да, Рональд.
— Почему ушел из армии?
— Нет, Рональд, — все так же негромко, но веско ответил Эд. — Этот вопрос нельзя, — он перевел спокойный взгляд на толпу. — Что-то еще?
— А вопрос о возрасте разрешается, лейтенант? — томно промурлыкала рыжая красотка из стайки танцевальной труппы.
Эдриан не успел ответить, хотя ему не очень-то и хотелось.
— Думаю, на этом закончим, — сказал Гаррет, выступая вперед. — Возвращайтесь к своим обязанностям.
Спорить с ним никто не стал. Все дико боялись его бесцветных глаз за стеклами очков. Это была повальная фобия, которую Эдриан наблюдал с детства. И сейчас он ни капли не удивился, что рыжая стушевалась и будто попыталась спрятаться за спиной подружки. Эдриан иногда завидовал Гаррету. Он и сам хотел бы отпугивать от себя назойливых людей. Проблема заключалась в том, что Эдриан Харди был для этого слишком приятным на вид.
В общей гримерке за сценой царил хаос. Последняя новость настолько взбудоражила девушек, что они теперь не могли остановиться, обсуждая новое руководство. Танцовщицы перебивали друг друга, стремясь высказаться. Кто-то был в восторге от Лейтенанта (о, ему даже не пришлось придумывать прозвище), кто-то недоверчиво фыркал. Между традиционными репликами «Передай помаду» и «Кто забрал мой счастливый браслет?» сейчас летели другие, освежающие обычный рабочий вечер четверга.
— Боже, он такой милый!
— И загадочный… Кто-нибудь, помогите найти ту футболку с Микки-Маусом… Вы видели, с каким отрешенным видом он сидел?
— Ничего загадочного в нем нет. Он скорее странный, сам себе на уме.
— А какой голос, девочки! Пока молчал, он был просто симпатичный… Но когда заговорил, я была готова начать раздеваться! Такой мягкий, господи!
— А какие пальцы… М-м… Мишель, ты забрала мою тушь? Девочки, вы видели его пальцы? У него одна ладонь как мои две!
— Ты на что-то намекаешь, Диана?
Диана хихикнула.
— Только на то, что у него божественные пальцы, вот и все. А ты что скажешь, Лекс? Ты же тоже стояла близко.
Алексис сидела перед зеркалом и молча слушала весь галдеж, вычесывая узлы в волосах и стараясь казаться невидимой. Расческа застревала на середине длинны и дальше идти отказывалась. Стоило заплести косу перед выходом, но она в такой спешке вылетала вон из дома, что коса была последней ее проблемой.
Диана уже не смотрела на подругу. На самом деле она и не ждала, что Лекси что-то ответит. Это обсуждение приняло такой масштаб, что остановить его могло только что-то экстраординарное. Алексис была рада, что ее участия не требовалось. Было такое чувство, что в клубе появился не мужчина, а какое-то божество. Можно подумать, они ни разу не видели мужчин!
Да, Лекси стояла ближе многих и могла как следует рассмотреть лейтенанта Эдриана Харди. Она никому не сказала, что успела увидеть его раньше всех остальных. Но тогда, на улице, она была слишком ошарашена, чтобы обратить внимание на детали. Ее до чертей напугал странный мужчина с капюшоном, натянутым до самых глаз. Но когда после столкновения он поднял голову, вид у него был такой же оглушенный, как и у нее самой. Зеленые глаза уставились на Алексис на несколько мгновений прежде чем он пришел в себя и попросил прощения.
А потом, в зале, волна людей как-то вдруг вынесла ее в первый ряд. Лекс успела прыгнуть за спину Дианы как раз в тот момент, когда странный незнакомец будто вынырнул из своих мыслей и, подняв голову, взглянул на собравшихся. Так что да, Алексис рассмотрела его хорошо. И рост, и растрепанные волосы, доходящие почти до плеч, и неухоженную щетину. Узкое вытянутое лицо с пропорционально-тонким, чуть курносым носом и четкими скулами. А еще зеленые глаза с какой-то отрешенностью во взгляде.
Когда мужчина заговорил, Алексис услышала, как Диана резко вдохнула и тихонько пискнула. Похоже, она была солидарна с Рэйчел, готовой раздеваться. Голос и правда оказался приятным. Негромким, мягким, успокаивающим. Таким голосом говорят в тишине затемненной комнаты, чтобы не спугнуть идиллию.
— Хотела бы я поближе рассмотреть эти длинные пальцы, — вдруг вздохнула Диана, поставив локоток на столик и уперев подбородок в ладонь. Она картинно надула губы, глядя на свое отражение в зеркале.
— Забудь об этом, Диди, — внезапно раздалось из противоположного конца гримерки.
Диана откинулась на спинку стула, чтобы увидеть говорившую за спинами других девушек. Кэтрин, яркая рыжая красавица, связывала свою гриву в хвост, рассматривая в зеркале красивое лицо.
— Лейтенант абсолютно точно заметил меня, — продолжила она. — Если бы не Герцог, мы бы с ним уже тесно общались в каком-нибудь тихом уголке.
— Он на тебя даже не взглянул, — фыркнула Ди.
Кэтрин закатила глаза.
— Не будь такой наивной. Уже через неделю я буду знать все тайны, которые хранит милашка Эдди.
— Кто-то здесь обсуждает Эдди? — раздался новый голос в общем гуле.
В гримерке сразу стало тихо, все головы повернулись к двери. Мистраль Уиндэм, сестра Герцога и главная звезда зашла в помещение и остановилась на пороге. Многие ее недолюбливали, считая заносчивой и самовлюбленной. Алексис искренне не понимала, откуда такая неприязнь. Мистраль стояла у истоков клуба, она хорошо пела, хорошо танцевала, хорошо играла на нескольких инструментах. Она писала песни для клуба и ставила сценические номера. Возможно, все это вызывало обычную женскую зависть у большинства ее подчиненных, и никто не пытался увидеть в девушке доброго и искреннего человека. Проработав здесь год, Алексис была готова поверить психологам, утверждающим, что женской дружбы не существует.
Мистраль тем временем сделала шаг и обвела взглядом присутствующих. Кэтрин вздернула подбородок и посмотрела на девушку с вызовом.
