Тед начинал за несколько лет до появления первых сетевых технологий, так что ему пришлось выстроить весь этот чертов цифровой мир с нуля. Он назвал свой проект Xanadu
[108], предвосхитив возникновение новых выразительных форм на базе оцифрованной информации. Видение Теда не ограничивалось уровнем отдельного человека, сидящего за компьютером. Он предвидел появление новых сетевых форматов культуры и сотрудничества: люди будут создавать информационные структуры, пригодные для совместного и многоразового использования, с которыми можно будет взаимодействовать, в том числе и коллективно. На сегодняшний день его идеи вполне привычны для слуха, но тогда лишь немногие понимали, в чем их суть. Когда в 70-х я еще подростком ввязался в это дело, было практически нереально найти кого-то, с кем можно было обсудить подобные вещи.
Лучшая мысль
Существовало несколько версий гипертекстовой системы Xanadu, которые возникали по ходу ее развития, продолжавшегося десятки лет. Когда начали появляться персональные компьютеры, интернет и других привычные для нас цифровые продукты, она становилась все более сложной для понимания. Я не берусь пересказывать всю историю проекта; остановлюсь лишь на некоторых принципах работы системы, которые, на мой взгляд, особенно важны для ее функционирования. Первый принцип заключается в том, что каждый файл или любая другая единица информации, из которых конструируется тот или иной объект, существует лишь в единственном экземпляре. Нельзя сделать копию чего-либо.
Всем нам хорошо известны три базовых действия: вырезать, копировать и вставить. В сфере цифрового авторского права копирование файлов в интернете рассматривается как одна из форм свободы слова; даже сам интернет характеризуется как огромный копировальный аппарат [1].
Однако в действительности копирование информации в сети, как оно мыслилось изначально, выглядит довольно несуразно и воспринимается, по меньшей мере, как нечто совершенно ненужное и устаревшее. В конце концов, оригинал по-прежнему доступен, ведь это сеть!
На протяжении многих лет едва ли можно было представить, что в сетевом мире не будет необходимости в копировании. За последние годы с этой мыслью успели свыкнуться, так как этот принцип должен соблюдаться при работе большинства информационных сервисов, зарабатывающих непосредственно на информации.
К примеру, Netflix не позволит кому-либо из клиентов загрузить видеофайл, идентичный уже имеющемуся на серверах компании. Взамен предоставляется программное обеспечение, которое воспроизводит видео посредством сетевого доступа к эталонному файлу в режиме реального времени и демонстрирует его клиенту. Хотя Netflix и может использовать кэшированные зеркала данных для создания резервных копий или ускорения передачи данных, это совсем не похоже на создание множественных копий, которым занимаются пользователи файлообменника BitTorrent.
Приложения, выставленные на продажу в магазине Apple, также представлены одной «логической копией»: можно приобрести локальный кэш для установки на телефон. У Apple, несомненно, припасена копия, но управление всеми остальными приложениями осуществляет один-единственный эталонный экземпляр. Само собой разумеется, что после обновления эталонной версии в магазине происходит одновременное обновление всех копий на всех телефонах. Приложение, которое существует на вашем телефоне, больше похоже на «зеркало», чем на копию оригинала.
Как правило, при большом желании можно скопировать даже те данные, которые недоступны для копирования, а тот, кто размещал их, не предусматривал такой возможности. Суть в том, что устройства будут функционировать и без снятия копий.
Право на гибридный контент и право на копию -
это не одно и то же
Для Теда было крайне важно, чтобы пользователь мог извлечь именно тот фрагмент, который ему нужен; это было принципиально. Первоначальная идея гипертекста, предложенная Тедом, подразумевала, что нужно обеспечить возможность компиляций; должна быть возможность взять фрагмент речи какого-нибудь политика и вставить его в документальный фильм, даже если сама по себе выдержка содержит ложные сведения. Тед признавал за людьми право использовать чужие труды в собственных целях, а цифровые технологии могли бы расширить арсенал доступных приемов. Расширение пределов способностей человека предполагает уверенность в том, что люди в целом способны грамотно распорядиться новообретенными возможностями, так что Тед выступал в поддержку свободы самовыражения, даже если она подчас давала волю человеческим слабостям.
Доцифровое общество выработало своды законов и моральных предписаний, регулирующих реакции людей на высказывания друг друга и их повторное использование. Сюда относится общеизвестная громоздкая система институтов и практик, включая авторское право, правила добросовестного использования информации, законы против клеветы и так далее. Как отмечалось выше, эта система служила финансовой запрудой среднего класса для целых поколений авторов, и потому не стоит ее демонизировать, расценивая как абсолютное зло. И даже при всем быстродействии и мобильности цифрового обмена данными, эти старорежимные структуры сегодня воспринимаются как неуместные ограничения и часто игнорируются.
В СФЕРЕ ЦИФРОВОГО АВТОРСКОГО ПРАВА КОПИРОВАНИЕ ФАЙЛОВ В ИНТЕРНЕТЕ РАССМАТРИВАЕТСЯ КАК ОДНА ИЗ ФОРМ СВОБОДЫ СЛОВА. ОДНАКО В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ КОПИРОВАНИЕ ИНФОРМАЦИИ В СЕТИ ВОСПРИНИМАЕТСЯ, ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ, КАК НЕЧТО СОВЕРШЕННО НЕНУЖНОЕ И УСТАРЕВШЕЕ.
Тед хотел, чтобы право на гибридные приложения стало данностью, а многоразовое и беспрепятственное использование информации было само собой разумеющимся. Даже сейчас меня впечатляют его рассуждения на тему эволюции представлений об авторском праве в цифровую эпоху и тому подобных вещах, которые представляются мне куда более взвешенными, чем привычные наивные призывы к освобождению и открытости всей информации, накопленной человечеством.
В рамках модели Теда было бы проще извлечь выгоду из ранее наработанного материала, чем сейчас. Для этого была бы разработана последовательная процедура, а технические возможности возникли бы естественным путем. При этом права производителя гибридных приложений и поставщика исходных материалов для гибридизации уравновешивали бы друг друга.
В системе, подобной Xanadu, можно вырезать из видеозаписи с выступлением политического деятеля фрагмент, который мог бы ввести аудиторию в заблуждение, будучи вырванным из контекста, потому что это считается реализацией права на свободу слова. На это не потребовалось бы разрешения. Однако сам фрагмент сопровождался бы обратной ссылкой на исходный материал, так что ввести публику в заблуждение за счет недостоверных гибридных текстов было бы не в пример сложнее.
