– Другие варианты? – мой голос что-то охрип.
– К сожалению, – развел руками тот.
– Благодарю за откровенность, – я бросил взгляд на корабельные часы на стене. – Позвольте обдумать ваше предложение. Минут десять, не больше.
– Не смешите меня, как вас там? А, неважно, – добавил металла в голос Арсений. – Начинайте говорить.
– Ну, что ж, – я вяло вполголоса выматерился. – Спрашивайте.
А ведь действительно придется петь как кенарю в клетке. Минут восемнадцать как минимум, чтобы Виктор с Мариной успели понять, что я вляпался. Очень хочется верить, что, когда я не выйду в условленное время на связь, эта парочка не вздумает спешить на всех парах меня спасать. Хотя, как бы я поступил на их месте?
– Итак, вопрос номер один… – я так и не успел узнать, что такого Арсений хотел узнать в первую очередь.
Дверь, та, что вела в какое-то техническое помещение, приотворилась. Из всей честной компании это заметил только я, да и то краем глаза. Здоровяк в это время смотрел только на меня, второй из их команды стоял спиной к двери. А сам Арсений как раз в это самое время все-таки определился с тем, что хотел выпить. И наливал себе виски в квадратный стакан.
Два негромких хлопка слились в один, и тут же прозвучал третий.
Здоровяк сзади меня среагировал достаточно оперативно. Для здоровяка. Выбросил вперед руку, стараясь прихватить меня и укрыться как щитом. И одновременно направил ствол в сторону стрелявшего. Или стрелявших.
Тут и я протер мозги и включился в общее веселье. Поднырнул, разрывая дистанцию, под его ручищу. И тут же вылетели из головы все советы старшего прапорщика Перетятько. Зато вспомнилось многое из того, чему тот меня целых два года обучал.
Я буквально вырвал из руки выпавшего из реальности качка пистолет и направил в сторону двери. Хотелось бы, конечно, чтобы враги моих врагов оказались моими союзниками. А вдруг нет?
– Говорил же я тебе, не ходи в тот бар, – в дверях стоял тот самый коротышка со стволом в руке. И говорил он уже вполне нормальным голосом.
Глава двадцать восьмая
Кончен бал
В расстегнутом до пояса гидрокостюме он совсем не выглядел пузырем. Скорее, квадратом или даже кубом. Короткие, мощные, как колонны, ноги, ручищи, что лапы у медведя. Очень бы не хотелось угодить в такие. И грудная клетка как у гориллы.
– Кто ты? – я присел на краешек стола. Что-то ноги ослабли.
– Зови меня… Пусть будет Игорь. Один твой друг прислал меня присмотреть, чтобы тебя ненароком не обидели. Я послушал, о чем ты разговаривал в том нехорошем баре и решил тебя подстраховать.
Как послушал? Элементарно! Недаром же он так старательно цеплялся за мой рукав. Посадил небось «клопика». Сейчас делают такие, мощные и компактные. Работают несколько часов, потом «умирают» и отваливаются.
– Вот я и заглянул на огонек чуть раньше всех этих, – продолжил, может быть, Игорь. – И сидел часок среди швабр и тряпок. Что было дальше, сам знаешь.
– Спасибо.
– Ерунда, – отмахнулся тот. – Друга благодари.
– Которого из них?
– Того, кто первым встретил тебя на воле. Тебе еще не понравилось, как он кофе заваривает.
Ну, Котов! Ну, погоди!
Как бы Игорь подошел к валявшемуся без движения здоровяку. Наклонился, дотронулся до шеи.
– Отошел, болезный, – сообщил он. – Ну, ты и зверь, брат.
– Нервы, – пояснил я. Тут как раз начали подрагивать ноги с руками. Пошел отходняк.
– Итак, что мы имеем? – он окинул взглядом поле битвы.
Я тоже: окончательно впавший то ли в ступор, то ли в сидячую кому фальшивый румын. Мертвый здоровяк. И двое раненых: потерявший сознание от боли в простреленном колене Арсений и третий, шипящий что-то, не воспринимаемое на слух. С двумя простреленными плечами.
– А ты не слишком с ним? – я кивнул в его сторону.
– С ним слишком не бывает, – отозвался как бы Игорь. – С одной пулей в организме он бы нас тут всех положил.
– Да ну?
– Уж поверь. Когда-то он был старшим тройки и обучал меня ремеслу. Тот еще умелец. Я его, если честно, и продырявленного опасаюсь. – Он достал из стенного шкафа аптечку и перебросил мне моток бинта.
– Работай.
Я принялся бинтовать так и не пришедшего в себя Арсения, а мой спаситель взялся за бывшего наставника. С опаской, сразу было видно.
– Что теперь?
– Оставляем девушек и матроса на яхте, остальных забираем. – Включил рацию: – Левша, прием! Давай сюда! – повернулся ко мне: – Ты как?
– Уже лучше, но пока хреново.
– Тогда сходи, прими швартовые.
– А тех, остальных, усыплять будем?
– Не надо, – ухмыльнулся как бы Игорь. – Ужрались все в хлам. До утра не очнутся.
– И матрос?
– И он.
Я вышел наружу и принялся с большим удовольствием вдыхать свежий соленый морской воздух. Не ожидал, честно говоря, что еще доведется это делать. Приятно, однако.
Небольшой катер бесшумно вынырнул из темноты и пришвартовался к яхте бортом к борту.
– Держи, – высокий тощий мужик бросил левой рукой мне конец. На правой руке у него была перчатка.
Я помог Игорю перегрузить всех четверых на катер. Вернулся в кают-компанию, глянул на часы – пора. Включил рацию и постучал ногтем по мембране: раз – раз, два – раз.
– На связи, – прозвучал голос Чернова.
– Подходи.
– Есть.
Я опустился на раскладной стул на корме и принялся сидеть, ни о чем не думая. Так бы и не поднимался до утра. Дождался, когда подойдет катер и, держась за переборку, встал. Без особой, замечу, легкости.
– А где клиент? – удивился Витя.
– Убыл, – лаконично ответил я.
– А это что?
– А это вместо него.
Осторожно, чтобы не уронить трофей с места битвы, литровую бутыль Джонни Уокера с черной этикеткой, я на слабых ногах перешел с борта на борт.
– Трогай.
– А?..
– Подробности потом, – я опустился на палубу и принялся отвинчивать крышку.
Глава двадцать девятая
Сеанс одновременной игры с последующим разоблачением
«Котов, сука, во что ты нас втравил?» – должен был первым делом спросить при встрече я. А тот, в свою очередь, должен был через губу ответить, что никому и ничего не должен. Оправдываться и что-то кому-то объяснять в том числе. Мы наемники, и нам платят за работу деньги, весьма порой приличные. А потому мы всегда должны быть готовы к тому, что нас в любой момент могут не только послать в какую угодно задницу, но и при необходимости подтереть ее же нами же.
