— О как!
— Стас, может, в гости нагрянешь? Погудим немного, молодость вспомним.
— Может, чуть позже.
— Тогда я пошел.
— Куда?
— Водку пить и шашлык трескать, куда же еще?
— Тогда до связи.
— И тебе того же.
Значит, все обвинения сняты и никаких претензий нет. Браво, Степаныч. Теперь и мне деваться некуда. Я взял трубку и набрал номер.
— Концерн «Росмед», слушаю вас, — раздался ангельский голосок. Где они только таких набирают, интересно?
— Соедините меня, пожалуйста, с приемной Германа Константиновича.
— Вам назначено?
— Да.
— Как вас представить? — очень хотелось ответить хамским: «Представьте меня очень неодетым и в сауне», — но я сдержался.
— Пожалуйста, соедините меня с его личным секретарем, я ей все подробно объясню.
— Минутку, — заиграла чудная музыка, должно быть, офисный вариант «Пер Гюнта». Не успел я толком насладиться прекрасным, как меня уведомили, что я соединен с приемной господина Бацунина.
— Добрый день, — заискивающе проблеял я.
— Добрый, — согласился со мной хорошо поставленный строгий женский голос.
— Будьте добры, соедините меня с Германом Константиновичем.
— Он сейчас проводит совещание.
— Мне почему-то кажется, — нахально заявил я, — что он найдет для меня пару минут.
— Да? — усомнился строгий голос.
— Да, — уверил я свою собеседницу, вполне, впрочем, допуская, что никто меня не узнает и к сердцу не прижмет. Бывали, знаете ли, случаи.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Я человек, с которым господин Бацунин катался в ноябре девяностого года по набережной Фрогнер Странд в Осло. — «В пьяном виде», — едва не добавил я.
— Именно так и доложить?
— Слово в слово, пожалуйста. — Наступила пауза, прерванная голосом, которого я не слышал семнадцать лет:
— Ты?
— Я.
— Рад тебя слышать. Как ты?
— Нормально. Ты-то как?
— Скриплю потихоньку. Давай увидимся?
— Как раз об этом я и хотел попросить.
— Через полтора часа на Полянке у «Молодой гвардии», номер моей машины…
— До встречи.
— Как я тебя узнаю?
— Я буду держать в зубах чайную розу.
— Все шутишь, Верещагин, — хмыкнул мой собеседник и отключился.
Я грелся на солнышке у автостоянки перед «Молодой гвардией» и вспоминал тот холодный ветреный вечер в Норвегии, едва не ставший для меня последним.
Глава 15
Норвегия, Осло, 9 ноября 1990 года, если не ошибаюсь. Вечер
Я спускался по тросику вниз по скале, все больше отдаляясь от виллы на ее вершине. Сверху меня омывал ласковый и холодный дождище, смывая грим с физиономии. Из-за налетевшего ветра я раскачивался, как на качелях, и разок-другой здорово приложился о камни. В общем, я не получал ни малейшего удовольствия от всей этой физкультуры, и еще мне здорово мешали две дырки в организме. Впрочем, по порядку.
В тот вечер я притворялся официантом. Как сейчас помню, мой прототип был шведом по имени Уле Олафсон. Сам он во всей этой дискотеке не участвовал, так как спал у себя дома без всякой перспективы пробудиться раньше чем через двенадцать часов, начиная с того момента, когда он вздумал попить пивка в моей компании. Слава богу, физия у него оказалась вполне простецкая, без особых примет, поэтому гримировался я недолго, правда, пришлось немного осветлить шевелюру и двигаться на полусогнутых, потому что этот потомок викингов умудрился оказаться ниже меня на добрых пять сантиметров. Небольшой частный прием, на котором я подменял так некстати занемогшего работника тамошнего общепита, начался в девять вечера. Инструктаж перед его началом с обслуживающим персоналом проводил один милый человек с добрым лицом отцеубийцы. Нам строго-настрого запрещалось отлучаться куда-либо из холла, снимать с лацкана белого форменного кителя бейдж с фотографией, а самое главное — оставаться на вилле после половины одиннадцатого.
В этот вечер прием посетили девять человек, не считая охраны. Что интересно, среди них не было ни одной дамы. Гости степенно выпивали и закусывали, прогуливались по холлу и слушали что-то трогательно-национальное в исполнении струнного секстета. Все ждали еще одного, как я понял, важного чиновника тамошнего правительства. Лично меня его персона волновала постольку-поскольку, так как нужный мне человек, американец, уже был на месте. Вернее, его документы.
Полчаса я добросовестно притворялся халдеем, разнося напитки и легкие закуски, потом зашел за новой порцией вкусненького на кухню, вывернул китель наизнанку, засунул в правое ухо миниатюрный наушник на витом проводке, сделал решительное лицо и притворился охранником. Свою трансформацию я приурочил к загрузке сервировочного столика в грузовой лифт.
Уже в обличье охранника я поднялся на второй этаж, где и встретил катящего столик официанта. Когда он проследовал мимо меня, я оглушил его ударом по голове, быстро связал и оставил в стенном шкафу среди швабр и ведерок. После чего я вернулся в образ официанта и бодро покатил столик к нужной мне комнате.
Находящаяся внутри охрана, видать, здорово оголодала, потому что впустили меня сразу, не успел я на чудовищном английском произнести магическое заклинание, постучав в дверь: «Обслуживание». Их было двое, как я и ожидал — высоченный рыжий здоровяк, стоящий в центре комнаты с пистолетом в руке, и его чернокожий напарник, развалившийся в кресле. Оружия у него не наблюдалось, зато к левой руке был прикован наручником металлический кейс.
Испуганно глядя на здоровяка, я дрожащим голосом произнес:
— Ваш ужин, джентльмены.
— Спрячь ствол, Род, а то парень сейчас обделается.
— Да не трусь ты так. — Возвращая пистолет в подмышечную кобуру, он хлопнул меня по плечу. И тут же умер, потому что, поднырнув под его руку, я сократил дистанцию и вонзил ему в сонную артерию пилочку для ногтей, не вызвавшую, кстати, никаких вопросов у охраны при обыске.
И тут же повернулся ко второму. Реакция у парня оказалась на зависть — его правая рука молниеносно нырнула за пазуху. Он уже почти достал ствол, но я успел бросить ему в голову тяжелый столовый нож. Получив рукояткой в лоб, он на некоторое время впал в ступор, я подскочил к нему и ударом локтя проломил височную кость. Извините, ребята, если что не так. Работа такая.
Ключ от наручников, естественно, находился у их шефа, я даже не стал его искать. В брючном ремне у меня для этого случая была припасена отмычка.
Замочек, кстати, оказался достаточно заковыристым, провозился я с ним минут пять, не меньше. Обшарил карманы убиенных, обнаружил у верзилы отличный метательный нож, который и прихватил на всякий случай.
