— Он его величества, — усмехнулась я, сокращая дистанцию. — Был он здесь десять минут. Этого вполне хватило! Девять минут он раздевал меня, одну минуту сопел!
Пока стражник недоумевал, я благодарила природу за его умственные способности, мои губы уже нашли его. Привстав на цыпочки и положив руку на доспех, я целовала его, убеждая его выйти, постоять в карауле, потом задумчиво сказать, что чемодан может стать причиной побега, и вынести его в сад. Предварительно застегнуть его в комнате и расстегнуть в саду! И ждать дальнейших указаний.
Мне казалось, что в конкурсе самый долгий поцелуй я бы одержала первое место, перечисляя свой хитрый план. На меня смотрели сначала обескураженные глаза молодого стражника. Два круглых голубых блюдца постепенно превращались в хитрые щелки, и я выдохнула, оторвавшись от его губ. Дело сделано!
Я еще раз перетряхнула содержимое чемодана, поставила его в центре комнаты, встала в него ногами и стала приседать, расправляя остатки платья. Створки сомкнулись, а замочек слегка прищелкнул. Правильно говорят — женщину нужно носить на руках!
Время шло, и я начинала понимать, что слегка погорячилась. Отдуваясь от духоты, чувствуя себя спрессованным брикетом быстрого магического питания, я терпеливо ждала, когда дверь откроется. Так! Кажется, открылась! По полу слышались тяжелые шаги. Чемодан защелкнулся, и я вздохнула с облегчением.
— Ыыых! — послышалось надо мной, а меня потянуло вверх, чтобы тут же болезненно опустить на копчик.
— Ооох! — послышалось наше почти одновременное. Болезненный поцелуй копчика и пола давал о себе знать. — Ууух!
Меня снова опустило на ковер, а кто-то сверху дышал так, словно убегал от своры оборотней! И тут до меня стало доходить! Это же оборотни! И, судя по тому, что произошло, в меня запечатлились! Его величество запечатлился в меня! И теперь понятно, почему он попытался меня убить. Он же на принцессе собрался жениться!
— Иииих! — выдал стражник, а меня закинуло на бок. Неужели я слишком много ем? Или его так плохо кормят?
Через минуту я почувствовала, как меня почти волоком потащили. Порожек встретился с ногой, а я простонала.
— Правильно, выбрось чемодан подальше! А не то сбежит! — слышались голоса, пока меня тянули по коридору. — Что она туда напихала?
Пока коридор был ровный, я готовилась к лестнице. «Выбрось его в окно! Я всегда так делал!», — подал идею какой-то мужик, пока мною считали ступеньки.
До меня доносились шаги, слова, обрывки фраз: «Его величество отдыхает! Смена караула возле его покоев!». Лестница закончилась, здоровьице почти тоже!
Я чувствовала, как меня несут, а потом ставят на что-то мягкое. Немного расслабившись, я услышала щелчки застежек. Встав во весь рост и пошатываясь, я видела знакомые кусты роз и глаза мужика, который смотрел так, словно только что отдал все долги. И государственные и супружеские.
— Отлично, — выдохнула я, все еще пытаясь прийти в себя. — Сможешь провести меня в покои его величества?
— Не знаю, — пожал плечами стражник, несказанно радуя меня своей исполнительностью. На улице уже был глубокий вечер. Сквозь облака сверкали звезды, ветерок шевелил листиками и пробирал меня до мурашек холодком.
Мимо нас пробежал какой-то слуга, уставившись во все глаза на меня.
— Я обязан доложить! — начал он, намекая, что где-то уже наложил, но недостаточно! В два прыжка я настигла его, схватила и поцеловала. Пока слуга пытался проморгаться, свыкаясь с новой ролью поджигателя дворца и разжигателя восстания против королевского произвола, я уже знала, что отчет принцессу не порадует!
— Мне нужно попасть в покои его величества, — произнесла я, решительно вытаскивая линейки. Стражник кивнул, и через полчаса мне принесли… доспехи стражника, сгрузив их на траву.
С горем пополам я нацепила их, и, громыхая всей уставшей массой, поплелась вслед за стражем. В коридорах дворца царила умиротворенная тишина. Слуги ползали вдоль стеночки, боясь поднять глаза. На некоторых слугах были перчатки, на некоторых нет. Они, словно муравьишки исчезали в комнатах, потом появлялись снова. Миновав два лестничных пролета, мы остановились возле роскошных дверей, уходящих чувством собственной важности прямо в потолок. Маленькие блестящие ручки были отполированы до блеска, а по обе стороны дверей стояли молчаливые доспехи. Из одного доспеха слышался тихий храп.
— Смена караула! — произнесла моя жертва, заставив встрепенуться одного из сопящих. Он отдал честь, едва не зарядив себе в челюсть, помотал котелком, глухо зевая, и позвенел тяжелым шагом в сторону соседнего коридора. Его напарник так и стоял, похрапывая и бормоча что-то про то, что Марлеты грудь больше, чем у ее сестры…
Осторожно приоткрыв дверь, я вошла в огромные покои. Стараясь не громыхать сапогами, я тут же разулась, мысленно вытирая ноги о чужую самооценку. Мягкий ковер, похожий на болото затягивал меня, но я кралась, на ходу раздеваясь. Перчатки были бесшумно сброшены.
В комнате царило то самое спокойствие, которое бывает в те редкие моменты, когда владелец видит десятый сон. Тяжелый кованый подсвечник стоявший на красивом столике, вспыхнул магическим огнем, освещая огромную кровать стоящую на пьедестале. Под мрачными сводами балдахина, расшитого под звездное небо и сверкающего драгоценностями, покоилась тушка моей жертвы. Распластавшись по периметру, пытаясь сгрести под себя все, до чего можно было дотянуться, его величество спало. Темные волосы разметались по подушке пауком, тяжелая прядь волос прикрывала половину лица. Кружевная маска валялась на подушке рядом. Глазик был закрыт, зато черные ресницы подрагивали в такт сновидениям.
Вытащив линейки и пузырьки, я залезла на кровать, рассматривать, что прихватила. Так, это у нас что? Зелье, уничтожающее ткань? Отлично! Не распылять вблизи открытого окна, открытого огня и открытого рта. При попадании на волосы — стригитесь на лысо… Я распечатала пузырек, понюхала его, сморщилась и решила капнуть на одеяло, собранное в чужой кулак.
Ого! Если это то, что я думаю, то… Нет, место вроде бы правильное… Ой! Я почему-то начала нервничать, видя, как в мою сторону что-то ползет под одеялом в районе вздымающегося от мерного дыхания живота и груди… «Если при виде вас он встрепенулся, значит, вы ему нравитесь!», — поддакнули книги, которые долго молчали.
Судя по размерам, его хватит, чтобы задушить меня. Я, конечно, не знаток мужской анатомии, но даже тут мне казалось, что это перебор! Линейка, зажатая в зубах, тоже намекала, что в этом случае она бессильна. Его Величество уже лежало на боку, а «вы ему нравитесь», уже приближалось ко мне под одеялом сантиметр за сантиметром.
Пузырек в моих руках был открыт, ожидая своего звездного часа! Линейка была зажата в зубах, пока будущая радость принцессы ползла в мою сторону.
Внезапно одеяло слетело, а меня за горло схватила рука, не давая мне возможности сбежать. Содержимое флакона подскочило вверх, расплескиваясь вокруг. Ядовито малиновое зелье обдало часть взъерошенной после сна прически. Да! То, о чем я подумала, оказалось рукой. Синяя сорочка с кружевным воротником съехала, а на меня смотрел сощуренный фиолетовый глаз. Второй снова прятался за прядью волос.
