- Не сейчас, моя дорогая, - нарочито осмотрелся эльф по сторонам. Он всеми силами скрывал улыбку, пока бабушка пыталась сопротивляться и отползти в сторону. — А то я не сдержусь…
Меня поцеловали в лоб и отпустили. Эльф уже поднялся по лестнице и скрылся за поворотом. А я все еще стояла, шатаясь. Из-под юбки прямо на пол шлепнулась помятая бабушка.
- Я знал, что от таких объятий бывают дети! Поздравляю! У вас девочка! — радостно заметил ворон, который появился из ниоткуда, счищая снег с перьев. — Как назовете?
- Пнуть бы тебя тихо, чтоб сэкономил на кругосветке! — проворчала бабушка, охая и постанывая. Я взяла ее тельце на ладонь. И бережно понесла в комнату. Она подрагивала задней лапкой в такт моим шагам.
- Я имею право оставить предсмертную записку? — простонала она, глядя на меня вялым взглядом. Я положила ее на подушечку, пока она пыталась расправить мятые крылья.
— О…. Чувствую, что все холодеет…. Я только видела конец… И это — конец всего! - угасающим голосом прошептала бабушка. — Вся жизнь промелькнула у меня перед глазами… Такая, какая есть… Хреновенькая… Говорила мне мама, что я кончу плохо… А кто-то хорошо… Ах, умереть от… не рук… мужчины… Знаешь, однажды гадалка сказала мне, что я умру от мужчины… «Мужчина! Убейте ее чем-нибудь! Она вампир!». И сейчас я чувствую, что пророчество сбывается… Ах, где этот яркий свет в конце туннеля?
Я всхлипывала, стоя над бабушкой, которая распласталась на подушке. И не знала, что делать!
- Бабушка, - всхлипнула я, видя, как она слабо шевелит лапками. — Только не умирай!
- Запомни, - послышался ее слабый, угасающий голосом. Она, словно прощалась. И от ее прощания у меня горестно сжималось сердце.
Но все оборвало хлопанье крыльев. Бабушка подняла голову и прищурилась.
- Ну что, дорогие мышка и подмышка!- заметил ворон, пока я склонилась над бабушкой.
вспыхнула и покраснела от такой наглости.
— А что я не так сказал? Мышка, и та, которая без мышки боится даже шагу ступить! Есть подкаблучник, а ты — подмышка! — развел крыльями ворон, присаживаясь на трюмо.
- Кто тут решил на прощание насрать в моей биографии? — спросила бабушка, заметно оживая.
- Это был самый романтичный процесс лишения девственности, который я видел! Дорогая девственность, вы уже уходите? — спросил ворон. — Не попрощавшись? Ну тогда я вовремя! Хочу облегчиться на ваш торжественный уход из жизни! Я же как —никак некромант! Это моя святая обязанность!
Что? Он тоже некромант? Ничего себе!
- Иди, некромант! Поднимай армию старых и грязных носков! — воинственно прошипела бабушка. И тут же обратилась ко мне шепотом. — Я отвлекаю ворона, а ты спускаешься и проверяешь одежду мужа!
Я спустилась вниз. Убедилась, что никого нет. Нашла плащ, подбитый мехом. И пока искала карман, увидела длинный черный волнистый волос, прилипший к одежде.
- Любовница, - прошептала я, глядя на волос с ужасом.
Глава четырнадцатая. Раз будешь?
Глава четырнадцатая. Раз будешь?
Я думала, как поступить, рассматривая прядь своих волос. Нет, это не мои волосы! Мои тонкие и намного светлее! Бабушка называет мой цвет волос «кровавый блонд», а тут черный, толстый волос. Прямо как леска!
Почти рефлекторно я повернула в сторону лестницы. В голове пронеслось, как я рассказываю бабушке обо всем. Но перед первой ступенькой я затормозила.
- Бабушке об этом знать необязательно, - сама себе сказала я. И ужаснулась своим мыслям. Впервые за столько лет после того злополучного бала, я решила, что есть вещи, которые касаются только меня и моего … мужа.
Я повернулась к одежде, наматывая волос на палец. Из кармана торчало уголок бумажки. Подкравшись к плащу, я запустила руку в огромный карман.
Мне показалось, что там было все! Не было только одного — моей совести. Я нащупала какой-то маленький флакончик в дорогой оправе, цепочку с каким-то медальоном, бумажку со списком ингредиентов, вырванную страницу из книги, сложенную ветхим квадратиком и… Ой, а что это?
Я развернула в руках письмо. Оно пахло теми самыми сладкими духами. Я поднесла его к носу и убедилась в том, что это действительно они!
- Дорогая моя, бесценная, любимая Гаудика! — прочитала я шепотом, глядя на размашистый почерк. — Мое сердце замирает, когда я вижу тебя. Твои глаза напоминают аквамарины, а локоны — море. Твой нежный голос завораживает. И я могу вечно дарить тебе комплименты. Ты, словно солнце, которое внезапно осветило тронный зал. И кроме тебя, я ничего больше не вижу, ослепленный твоей красотой. Я надеюсь, что получив мое скромное послание, ты удостоишь чести подарить мне улыбку. И тогда я буду готов завоевать весь мир и бросить его к твоим ногам!
Отлично, главное ногу не сломать при этом девушке! А то потом будет хромать со словами: «Не обращайте внимания! Мне к ногам положили целый мир! Ну, немного не рассчитали!».
- Я готов защитить твою честь на дуэли! И пусть все видят, насколько сильна моя любовь! Я готов скрестить мечи за твою неземную красоту! — дочитала я, боясь вздохнуть.
Я скомкала письмо, пряча его в корсет. А потом вытащила и завернула в него длинный волос.
Следующей бумажкой было что-то вроде шпаргалки. «Колотая рана грудной клетки, множественные рубленые раны конечностей, удар по голове тупым предметом!».
Что бы это могло значить? Внизу была приписка: «Левая рука не поднимается. Посмотреть мышцы».
Я спрятала все обратно, чувствуя, как дрожат мои руки. На секунду я представила, что было бы, если бы меня поймали. Я прямо представляю, как эльф спускается по лестнице: «И что это мы тут делаем?». А я рассказываю ему, как учусь чистить одежду любимого мужа. При этом глажу ее, как котенка.
Но никто не спустился, а я стала подниматься по лестнице. Аккурат туда, где слышались крики ворона и бабушки. Теперь у меня появилась первая тайна ото всех. И я решила, что сама, лично поговорю с мужем! Это — моя жизнь, между прочим! И я сама должна во всем разобраться!
- Радуйтесь, что я сегодня слишком устал! — послышался хвастливый голос ворона, когда я открыла дверь.
На столике виднелись перья, а бабушка уже забиралась на свое любимое местечко.
- О, с вами настолько интересно, что разбудите утром! — ядовито заметила бабушка.
- Что значит «раз будете утром?» Кхе-кхе! Несмотря на мой возраст, мадам, я еще «два будете утром», и «три будете утром»! — нагло ответил ворон. — И даже иногда четыре!
Бабушка заинтересованно высунула мордочку, пока ворон пытался приладить выпавшие перья на место.
- Не переживай! Перья — не мозги, отрастут! — язвительно заметила бабушка. Он злилась, потому что ей приходилось спать ночью, а не днем, как она привыкла. Почему злился ворон — я не знаю.
