Он ушел, а я вышла в коридор. «Уходим с бала! Ик!», - скомандовала бабушка. Рядом с залом снова толпился народ. Но я прошла мимо. Меня даже не заметили. Все обсуждали новость!
- Неужели все-таки жена Канцлера? — обсуждали они. — Я так понимаю, они с принцем были знакомы раньше. Вот он и выдал ее замуж за Канцлера.
- Да он ее прикончит, - хихикнула мадам, прикрывшись веером. - Вот будет зрелище!
- Дамы, господа! — выбежал какой-то мужичок в парике. — Сейчас начнется! Поспешите!
- Ой-е-ей! Я прямо предвкушаю! — изошлась жеманная кокетка. И тут же, подобрав юбку, бросилась в зал.
- А где ожерелье? — спросила я, идя по коридору в сторону выхода.
- Кажется, я беременна от принца! Ик! — выдохнула бабушка. — Короче, я его съела…
- Ой, - удивилась я, вспоминая кровожадное «ом-ном-ном».
- Это сначала ничего, а вот потом ой! Ик! — икнула бабушка. — Что не сделаешь ради любимой внучки! Все планы насмарку! Все насмарку! Мой гениальный, грандиозный план развестись с мужем при помощи принца впустую! У меня… Ик! Такое чувство, словно мне букет чеснока подарили! И на душе колья скребут!
- При дворе все так сложно, - вздохнула я, выходя на улицу. — Интриги, ложь, обман…
- Ничего, - всхлипнула бабушка. — Все бабы с изюмом, а я с … ик! Бриллиантом! Ой-е-ей!
Даже слуги покинули свой пост, бросаясь поближе к залу. Я прошмыгнула мимо них на улицу.
- Так, бабушка на одну минутку! А ты стой на стреме! Если кто-то идет — прячься за куст! Вон тот! Поняла? — выдохнула бабушка. Она вылезла из дырки, когда мы поравнялись с каким-то пьяным господином. Это был тот самый толстяк, испортивший платье жены.
Бабушка летела, как толстый голубь. Ее сносило, но она снова набирала высоту, усиленно размахивая крыльями. Она упала прямо на толстяка и поползла к нему в карман. Повертевшись, она высунула мордочку из чужого кармана.
Я не понимала, что она делает. Но осматривалась по сторонам. Пока что никого не было!
Глаза бабушки округлились.
- Так! — прокряхтела она, оглядываясь куда-то за спину. — Рожать было проще! Честное слово!
Я нервничала, постоянно оглядываясь. И немного дрожала от холода.
- О! — обрадовалась бабушка, снова сморщившись.
- А что ты делаешь? - спросила я, немного не понимая. У меня до сих пор гудела голова.
- Примеряю новый туалет! — усмехнулась бабушка. — Ик! Надеюсь, что принц будет в восторге! Ой, там кто-то идет?
- Нет, - мотнула я головой, грея руки дыханием. — А, нет, идет, но мимо!
- Бабушке еще сантиметра четыре осталось! — сморщилась бабушка. — Ай-я-яй! Застряла что ли?
- Бабушка, там кто-то идет! — встревожилась я. — Можешь побыстрее!
- Погоди, это очень торжественный момент назначения нового фаворита принца! Здесь спешка ни к чему! — простонала бабушка. — Все! Поздравляю, мужик! Тебе только что несказанно повезло!
- Пасиба, - пробурчал пьяный, приоткрыв глаза. — Это честь для меня… Большая честь…
И отрубился!
Я мчалась к каретам, которые стояли возле дворца.
- Так, я посмотрю, что там происходит! Во дворце! — ехидно заметила бабушка. — А ты ищи нашу карету! Быстро! И жди меня возле нее!
Я стала обходить кареты. И увидела две кареты, похожие на нашу. Такие же черные с красными сидениями. Как же понять, которая из них наша?
Глава двадцать первая. Заряд борзости
Глава двадцать первая. Заряд борзости
Бабушка вернулась через минут пять. И юркнула мне под юбку.
- Ну что там? — с тревогой спросила я, обходя кареты вокруг. Ни на одной не было герба.У обеих были красные сидения! Нет, ну надо же поставить их рядом!
- Потом! Все потом! — заметила бабушка. — Да бери уже любую! Времени мало!
И тут я почувствовала, как меня схватили сзади. Шеи коснулось что-то холодное: «Снимай драгоценности, красотуля!». Голос был хриплым и глухим. Я опустила глаза, видя нож возле моей шеи.
- А… - начала я, но мне зажали рот грубой шершавой рукой.
- Попробуй только пикнуть, красотуля! — в простуженном голосе послышалась угроза.
- Пик! — выдала бабушка противным голоском старой девы. Которую только что увидели голой. — Пикнула, и что?
Нож возле шеи дрогнул.
- Ты чем орешь? — удивился простуженный голос. И прокашлялся мне в плечо.
- Ыыыф! — выдала я, пытаясь укусить руку. Я пыталась сотворить бабочку, но ничего не вышло! Как можно прошептать заклинание, когда тебе зажимают рот?
- Маленькой, черной, сморщенной… - начала бабушка. — Есть у каждой женщины!
- Ты что орешь своей… - удивился разбойник. Но нож не опустил.
- Я — изюминка, пошляк! — заметила бабушка.
- А ты симпатичная! Пожалуй, позабавимся! Такой бабы у меня не было! Как засандалю в изюминку! — произнес тот самый простуженный голос. И снова прокашлялся.
- Какой у нас тут разгул преступности. Ну, преступность, разгуляйся! — дерзко выдала бабушка, пока я мычала в грязную руку. Я пыталась ударить локтем грабителя. Но удар был слишком слабым. Бабушка нырнула у меня между ног. И вынырнула сзади.
- Ам! — кокетливо произнесла бабушка.
Внезапно преступник заорал, так, что оглушил меня. «Ааааааа!!!», - кричал бандит, выронив нож на снег. Орал и трясся!
Я ловко отбросила ногой нож подальше! Под чью-то карету.
- Пустииииии!!! — пищал бандит, почему-то сгибаясь. И не прекращая орать.
Я дернулась, едва не потеряв равновесие. И попыталась бежать к карете! Но преступник бежал за мной!
- Пустии!!! — умолял он, рыдая, как ребенок.
- Не путю! Я гофорила, фто люблю оральные ласки! Муфик орет, а я еще лафковая! — послышался неразборчивый голос бабушки. Словно у нее во рту что-то было! — Любфлю, когфда муфина за мной бегаеф!
- Прошу вас, мадемуазель….- в голосе преступника слышалось отчаяние. Он пытался вырваться, но не мог.
- У фебя фкока дефей? — спросила бабушка. У нее что-то было во рту. — Мофефь не отфефять! Ф тебя хфатит!
- Ып! Ып! — всхлипывал бандит. — Пожалуйста! Пу-пустите! Я вас все отдам! Вот! К-к-колечки, ожерелья! И скажу, где зарыл прошлую добычу!
- Хорофо! — согласилась бабушка. — Гофори! Фтобы я закопала тебя рядом! Тьфу! Ам!
- Я больше не буду грабить и убивать! Я клянусь! Мамой клянусь! — взвыл мерзавец.
- Конефно не будеф! — игриво заметила бабушка. — Добрые дефофьки не грабят людей не улифах! Ам!
