Все это время игрушечный принц смотрел на нас глазками — бусинками. Я не знаю, что он чувствовал, в этот момент. Но в самый разгар он упал на пол вместе с подушкой.
- Я всегда знала, что Совесть — это мое второе имя! Когда меня нет, всегда происходят неприятности, - злобно заметила она. Окно было настежь распахнуто. И я укуталась в одеяло.
Эльфа рядом не было. Кровать была смята. А сверху на покрывале лежала сухая роза. Откуда он знает, что я обожаю сухие цветы? Я бережно взяла розу, боясь повредить. Покрывало сползло, обнажая грудь.
- Я уже поняла! Можешь не рассказывать! - буркнула бабушка. — Что вы воспользовались моим отсутствием! Поздравляю! У нас есть проблема поважнее!
На улице было уже темно. Сколько же я проспала? И почему так не хочется вставать? Все тело ломило. Сердце шептало, что у нас будет тысяча таких ночей. Тысячи сладких ночей, от которых мои губы непроизвольно приоткрывались. Словно готовясь к поцелуям.
- Вот! Письма твоего деда! — задохнулась от ненависти бабушка.
Она бросила ворох писем, которые я уже видела. Мне их показывал принц.
Письма полетели прямо на кровать. Бабушка обернулась человеком.
- Старая плешивая нахухоль! — процедила бабушка. Она злилась. Очень злилась.
- Бабушка, - прошептала я, беря одно из писем. Там почерком дедушки было написано: «Не смотря на мое глубокое уважение к вам, я считаю цену за услугу, слишком незначительной. Сейчас она находится под моим присмотром. И содержание ее обходится недешево!», - прочитала я.
- Они настоящие? — спросила я, глядя на герб дедушки. И его роспись.
- Да, - нервно сглотнула бабушка. — Гнилой носок с двумя бубонами сшитый из дряблой драконьей задницы! Да я тебе такое устрою! Это ж надо! Прямо купец гильдии мышиного помета!
- Ты уверена? — спросила я, испугавшись не на шутку. Я была уверена, что письма — подделка!
- Этот старый енот-потаскун, отрывает кусок любой бумажки, чтобы поковыряться среди поредевших желтых зубцов своей кариозной крепости! Болезнь у него такая! — процедила бабушка.
Я посмотрела на уголки писем. Все они действительно были оборваны! А это означало, что письма настоящие!
- … оторву обвисшие морщинистые помидоры со вкусом прелой соломы! — цедила бабушка, расхаживая по комнате.
- Ты хочешь сказать, - прошептала я, перебирая пачку писем и читая их. — Что дедушка хотел меня продать, как только я родилась?
- Этот крысогадский урюк, у которого помидоры болтаются на уровне колен, собирался продать тебя с самого рождения! — прошептала бабушка, злясь неимоверно. — И не просто продать!
Я не верила своим глазам. В письмах дед торговался за каждый золотой. «Обязуюсь предоставить ее, как только она войдет в полную силу. Поверьте, я — бывший охотник на вампиров. И самый расцвет сил у дампиров и эльпиров наступает к двадцати годам!».
- Собирайся! — внезапно произнесла бабушка. — Мы едем выяснять у этого шоркающего, пахнущего какашками лысого дятла, все подробности!
- Что тебя так встревожило? — спросила я, сползая с кровати вместе с покрывалом.
- Вот это! Чтоб каждый голубь при виде его памятника начинал страдать моментальным поносом! — бабушка ткнула мне еще одно письмо со следами крови.
«Приношу извинения. Возникли непредвиденные обстоятельства. Но я их устранил. Поэтому, если ваше предложение еще в силе, я готов продолжить наше сотрудничество! Уверяю вас, на строго конфиденциальной основе!», - прочитала я, не увидев ничего странного.
- Дата, - бабушка ткнула пальцем в дату письма.
- Это… Через день после того, как пропала мама! Ты хочешь сказать, что дедушка что-то знает… И нам не сказал? — вспомнила я слова ворона про тайну.
Бабушка уже перетряхивала платья. Одно она бросила мне. Второе надела сама. «Карету можно украсть!», - бубнила она.
- Но… нужно сказать Ноэлю, - дернулась я, глядя на дорожное платье.
- А куда это вы собрали? — послышался голос ворона. Он появился посреди комнаты. Из черного дыма, разлетающегося перьями, вырисовывался силуэт.
- Ах, у нас горе, - елейно произнесла бабушка. Она даже промокнула уголок глаза салфеткой. — Мой драгоценный муж при смерти!
- Я недавно проверял. Жив он и здоров! — заметил ворон.
- Вот приедем, и будет при смерти! — гадким голосом отозвалась бабушка, расправляя платье и собирая волосы в прическу.
Я держала в руках хрупкую розу и кусала губы. Я чувствовала, что должна ехать! Дело касается моей мамы и моего папы. Дедушка хитер. Он — охотник на вампиров. А бабушка — вампир. Я не отпущу ее одну! Есть у меня плохое предчувствие…
- А Ноэль дома? — спросила я. И с замиранием сердца ждала ответа.
- Нет. Уехал утром. Срочные дела! Сказал, что будет только вечером! — отмахнулся ворон, глядя на воинственную бабушку.
- Это сугубо семейное дело! — отрезала она, смерив взглядом чародея.
- Выходи за меня замуж! — произнес Ворон, поправляя темные волосы с проседью.
- Что?!! — округлила глаза бабушка. Шпилька выпала у нее изо рта на пол.
- И тогда это будет уже семейным делом! Готов жениться, чтобы узнать, что происходит! — перегородил нам дорогу Ворон.
Он нахмурился, пока я пыталась ему объяснить то, что знаю. Бабушка ругалась и собирала вещи. Где-то, видимо, икал дедушка.
- Мы ведь ненадолго? — спросила я, прикидывая по времени. Во всей этой суматохе я чуть не забыла о самом главном!
- Думаю, до полуночи управимся! — отозвалась бабушка, решительно вооружаясь уликами.
Я понимала, что бабушку не остановить. И если дедушка действительно что-то знает про маму и папу, я должна быть там! И защитить бабушку!
- Ноэль в курсе. Он обещал заняться этим делом, когда дойдут руки, - пытался остановить нас ворон. — Просто потерпеть никак?
- Когда у Ноэля дойдут руки, этот старый выпердыш больной самки дракона уже сдохнет! И мы так ничего и не узнаем! Я почти двадцать лет ищу свою дочь! Двадцать лет! И нигде не могу найти! — закричала бабушка. — И если он знает, где она, то я высосу из него правду!
Она раскрыла медальон с портретом мамы и тут же закрыла. Медальон был сжат в ее дрожащей бледной руке.
- Пойдем, Тирания, - дернула меня бабушка. Она проверила, не затерялось ли какое-нибудь письмо возле кровати.
- Одну минуту, бабушка! — крикнула я, хватая перо и чернильницу.
- Я бы полетел с вами, - с сожалением произнес ворон, присев на столик. — Но … Короче, сознаюсь! Никуда я не летал. Просто наблюдал за дедом при помощи зеркала. В связи с некоторыми событиями я официально числюсь почетным трупом. И лучше бы мне не показываться на людях… Поэтому я и изображаю домашнюю зверюшку. Как умею.
