Отслеживаю, сколько маны накопилось и понимаю, что скорость восстановления вернулась к привычным показателем. Как у обычной грани сейчас. А значит…
Раньше, чем успеваю додумать мысль, ощущаю, как рвется воздух вверху. А следом за ним долетает свист и последующие взрывы. Сначала где-то вдалеке, а потом всё ближе и ближе.
– Щиты! – ору, но меня уже не слышно.
В этот момент мы в каком-то дворе, укрыться негде. Я прыгаю на Марту, закрываю её собой, а наверх кидаю одну стену воздуха за другой. Тяну из накопителей и продолжаю ставить многослойную броню.
Пять секунд. Ровно столько нам выпало на подготовку. Снаряд вошёл четко в середину щита. Словно в нас и целились, но это всего лишь глупая случайность. Щиты проломило, но они задачу выполнили. Дали время Алисе поставить основательную защиту. Вокруг нас запылал купол, взрывы набирали обороты, в ушах заложило.
Сколько это длилось – я не знаю. Чем думали военные и кто отдавал приказ – тоже. Но как же это было страшно, когда земля дрожала. Здания рядом складывались, как карточные домики. Зевса снесло одним из взрывов и я остался без разведчика. Обстрел шёл и шёл, казалось, он не закончится никогда.
Мелькнула мысль, что я на самом деле умер, меня никто не оживлял и это ад. Мой персональный ад в виде бесконечных сражений.
Но всему приходит конец. Обстрел закончился. Мана на нуле. Ничего не слышу. Броня просела до жалких единиц. Вокруг пыль и ни черта не видно.
Ощупал Марту. Та живая, но дрожит, как лист на ветру. Глаза по пять рублей, у девушки шок. Да и у меня тоже.
Как подкопил сил, первым делом новую защиту поставил. Алиса тоже обновила щиты.
Вся группа жмется друг к другу. Купол пришлось ужать, чтобы силы сэкономить. Алиса об это не говорила, просто втащила нас силой друг к другу своими щитами.
Руки целителя вспыхнули светом, волна тепла пришла. А с ней и слух вернулся.
– Уходим, – почти спокойно говорит он.
В этот момент понимаю, почему именно он – лидер. Остальные ошарашены, я в том числе. Мысль, что город обстреляли и, по сути, снесли подчистую – придавливает похлеще, чем сами взрывы. Это что там происходит, что принимают такие решения?! Радует, что не ядерную бомбу сбросили. Пока не сбросили, – поправляю себя мысленно.
Как бы это не звучало цинично, по руинам бежать проще. Те группировки, что были – их снесли артобстрелом. Как накопил ману, призвал заново Зевса. Что сказать… Вид города… Пугал до усрачки. Руины куда не глянь… Сплошные руины. Уцелела дай бог треть зданий.
Но отдаю военным должное. Стреляли они прицельно и в основном по базам чужих искателей. Те места, где грани находятся – перекопаны в хламину. Увидел, что главный киборг выжил, выбирается из под завалов, но он единственный, кто движется в округе. Оставаться он здесь не стал. Направился в сторону своей грани и скрылся. Отлично. Туда ему и дорога.
Бежать проще это в том плане, что меньше риск нарваться на кого-то. Современное оружие победило монстров. Бежим без оглядок, я корректирую курс, но дорога осложняется завалами. Не так легко перебраться через свежие руины. Того и гляди, провалишься куда-то или что-то тебе на голову обрушится.
Остановились через час. Последние километры шли быстрым шагом. Этот бесконечный день доконал всех. Не скажу, что добрались до окраин, но центр города давно покинули. Здесь и зданий больше сохранилось. Грани тоже встречались, но вокруг них воронки из руин образовались. Спрятались в одном из домов, требовалась передышка и разведка.
– Что это было? – выпустила Алиса эмоции наружу.
– Бомбандировка. Накрыли весь город, – тихо сказал аналитик. Слова сбивало прерывистое дыхание.
– Да я поняла! – рявкнула Алиса, – Эмоции ни к черту. Хочу убраться отсюда.
– У нас это почти получилось, осталось немного, – ответил ей лидер.
– Это немного почти сутки длится.
– А куда деваться, – пожал плечами Герман. – Эрнест, что там вокруг?
– Руины.
– Выжившие есть?
– Да. Постепенно из граней новые партии выходят. Базы пока никто не решается строить новые, но разведчиков отправили.
Я таких разведчиков, пока бежали, пару десятков видел.
– И что, много разрушений? – нахмурился Иван.
– Почти весь город.
– Жесть, – бросила Алиса, прижимаясь к стенке подъезда. – Хочу в душ, переодеться и есть. Давайте в квартиру зайдем, чего здесь сидеть?
– А если новый обстрел? – напрягся аналитик.
– Тогда плевать, где быть. Дома или вне дома. Ещё бы пара ударов и всё, отбегались бы. Отдых. Нужен отдых. А то сляжем в ближайшей серьезной драке.
Женщина права. Сил не осталось. Я слишком часто применял кару, выкладывался, получал ранения и заколебался так, что дальше некуда. А ведь прошло сколько? Часов десять с момента начала сражений, не больше.
Первым поднялся Герман. Квартиры открывали легко. Либо воин прошивал замок насквозь и выламывал дверь, либо Иван своей магией металла вскрывал. У аналитика получалось аккуратнее, но всем было плевать на чистоту. Заботиться о городе, который только что разрушили – это последнее, о чем думали в отряде.
Так было, пока не вошли в квартиру, где… Нашли женщину с ребенком. Они сидели, забившись в кладовке и не отсвечивали. Это была третья квартира, куда зашли. В первых двух хозяева забрали ценности и еды на всех не нашлось.
– Тут жители, – заметила Марта, показывая на кладовку.
– В смысле? – повернулась к ней Алиса.
Следом повернулись и остальные. Напряженные, я видел, что каждый готов сорваться и атаковать. Этот день и правда натянул нервы до предела.
– Спокойнее, – ответила Марта, – Женщина и ребенок. В кладовке. Выходите.
Вперед шагнул Герман и открыл створки. Черт… Проблем хватало, но судьба решила подкинуть их ещё. В кладовке нашлась испуганная тётка, на у неё руках дочка, лет десяти.
– Вы что тут делаете? – проговорил спокойно Герман.
– П-прячемся.
– Это я заметил. Почему вы в городе остались?
– Н-некуда и-дти, – её голос дрожал.
А вот девочка смотрела молча. Глаза полны ужаса, но молчит.
– И что теперь, погибать? – сказал прямо Герман.
– П-погибать? – губы женщины затряслись.
Представляю, какой ужас они пережили, когда всё началось. Но что с ними делать? Стоим, переглядываемся.
– Вам помощь врача нужна? – подошел лидер.
– Н-нет.
– Уверены?
Женщина закивала, как ненормальная. Кажется, мы её до одури пугаем.
– Что делать с ними будете? – задала вопрос Марта. И то, как она это сказало, намекало, что проблему на себя брать она не особо хочет.
