Спустя какое-то время Ян вообще перестал чувствовать границу между густой темнотой и собственным телом. Он вцепился в лямки рюкзаков, но пальцы будто стали с ними единым целым. Холод уже не чувствовался так сильно. Ян даже не особо понимал, в каком положении сейчас находится его голова. Он с усилием приказал себе повернуть башку вправо, а потом влево. Дезориентация? Вот так быстро?
Он перебирал ногами, уже не отдавая себе в этом отчёта. Тело окончательно слилось с густой тьмой, а ритм шагов вводил в транс. Хлюп… Хлюп… Хлюп… И так до бесконечности. Ему почему-то представилось, что он стал секундной стрелкой на гигантских часах и идёт по кругу, отсчитывая время. Хлюп… Хлюп… Хлюп…
— Всё, включай фонарь.
Ян услышал голос Нейтана, но не сразу сообразил, что тот от него хочет.
— Ты уснул что ли? — его тряхнули за плечо.
— А? — Ян пришёл в себя и дотянулся до фонарика.
На секунду он почувствовал себя ослеплённой летучей мышью, затем глаза немного привыкли к свету, а загипнотизированный мозг очнулся. Рядом уже стоял Мозес и смотрел куда-то сквозь Яна, блаженно улыбаясь.
— Что? — Ян ещё проморгался.
— Тоннель уходит вниз и там вода, — выдал проводник и почесал затылок.
— И что? — Ян перевёл взгляд с него на Нейта.
— И всё, — Мозес хрюкнул. — Не, там не затоплено под потолок, но придётся намочить свои пипирки!
Проводник загоготал, и по своду, кажется, даже прошла вибрация, а глухое эхо разнеслось во все стороны. Как бы из-за этого дебила потолок не обвалился. Ян подтянул лямки так, чтобы нагруженные на оба плеча рюкзаки оказались как можно выше. Спуск обещал быть весёлым.
Тоннель и вправду слегка накренился, а вода уже достигла края голенища ботинка и ухнула внутрь, будто только этого и дожидалась. Ноги стали ещё тяжелее, а хлюпанье шагов стихало, превращаясь в протяжный плеск. Наклон тоннеля оказался не слишком большим, но ноги то и дело скользили по поросшему илом полу. Со дна всплывала серо-зелёная муть и спустя несколько минут идти стало ещё трудней — вода поднялась выше колен.
Ян поджал губы и зажмурился, прежде чем сделать несколько решающих шагов и оказаться в ледяной мути по самую задницу. «Пипирку» намочить всё-таки пришлось. Спустившись ещё, они остановились — тоннель вилял влево и уходил ещё глубже. Одной «пипиркой» точно не отделаешься, а намочить рюкзаки — остаться вообще без единой сухой шмотки.
— Давай я слезу, — прохрипел очнувшийся Вильям.
— Давай ты помолчишь, — огрызнулся Нейт, зыркнув на пацана через плечо. — Опять отключишься и унесёт тебя к херам. Я тут водолазом не собираюсь подрабатывать.
— По-о-онял, — протянул Вил.
— Ты как? — приложив усилие, Ян догнал Нейтана и оказался совсем рядом.
— Так себе, — лицо Вила всё ещё было бледным. — Но жить, кажется, буду.
— Ты же сказал, что поведёшь самым безопасным путём? — Ян впился взглядом в проводника.
— Потоп — вещь непредсказуемая, — Мозес развёл руками. — Но тут уже совсем близко до подъёма и следующей станции, так что…
Он потёр костлявые ладошки, и прошёл вперёд чуть дальше, намокая уже по пояс. Вода вдруг отступила и её уровень снизился до половины голеней. Мутная толща расползлась ближе к стенам свода и мерно покачивалась.
— Мать моя, — Ян крякнул.
— Я так долго не смогу, — Мозес обернулся на них. — Шевелите булками.
Ян никогда бы не подумал, что этот утырок сможет удерживать толщу воды в таком положении, и при этом ещё передвигаться так быстро. Мозес почти бежал впереди, и Ян старался держать темп, слушая, как где-то за спиной вода с громким плеском отливает от стен. Если он отстанет хоть немного, то окажется там, где телекинез проводника уже не действует и… Внезапно стало тяжело бежать. Наклон изменился и теперь тоннель устремился вверх. Вода уходила сама по себе, и Ян вытер со лба выступившие холодные капли пота. Захлебнуться протухшей жижей и умереть где-то в тоннелях брошенного метро не хотелось совершенно.
Ян был готов чуть ли не танцевать, когда они выбрались на платформу станции, хотя его колотила дрожь, а с одежды стекали литры воды. Грёбанный морозильник, чтоб его!
— Прива-а-ал, — протянул Мозес и, сев на пол, прислонился спиной к одной из колонн. — Поговорю пока с высшими сферами.
Он достал из нагрудного кармашка колбочку со шприцом-стимулятором и уехал на нём в дальние дали. Вот кому хорошо — не заботит ни мерзкий холод, ни мокрые штаны.
Нейтан опустил Вильяма на пол и тот поёжился. Ян подошёл к пацану поближе и посветил на ноги и обувь. Ну, вроде не намок.
— Жрать хочу, — заключил Нейтан, перехватывая у Яна один из рюкзаков.
— Как высохнуть-то теперь? — он разулся и попытался слить воду из ботинок.
— Никак, надевай сухие штаны, выжимай, как можешь, ботинки. Пожрём и дальше, — Нейтан тоже стягивал с себя защиту голеней и обувь.
Кое-как переодевшись и пока оставив мокрые ботинки в стороне, Ян пошарился в рюкзаке и нашёл там тёплый бомбер. Расстелил его и укутал охреневшие лодыжки в рукава. Так-то лучше. Нейтан бросил ему и Вильяму по два тюбика с синтетикой и протянул плоскую бутылку воды. Если бы сейчас тут был хотя бы самый слабенький костёр…
— А что, всё-таки, случилось? — Вильям повернулся к Нейту. — Куда мы?
— Есть одно сложное и хорошо оплачиваемое дело в третьем, — ответил тот и выдавил в рот всё содержимое тюбика сразу. — И ты в этом деле охренеть, как важен.
— То есть, — Вильям пождал губы. — Если бы не дело, вы бы не стали меня искать?
Нейтан хмыкнул и отвернулся, делая вид, что старательно ищет вкус у солёной картонной пасты. Вил перевёл взгляд на Яна. Ну и что ему сказать? Откуда бы Ян узнал, что пацан пропал? Зная его привычки, можно было решить, что он просто занимается своими нехитрыми делишками.
— Понимаешь, — Ян постарался выдавить из себя улыбку. — Ну, я же знал, что ты вообще мог пропасть и…
— Да всё в порядке, — Вил отмахнулся и опустил голову, надолго замолчав.
— Слушай, — Нейтан покосился на пацана. — Случилось, как случилось. В этом чёртовом гигаполисе сгинуло столько народу без следа. Мы тебя нашли, но могли и не вешать на себя Густаво и его ублюдков. Теперь они от нас не отвянут — это надолго. Так что не распускай сопли. Радуйся, что не подрабатываешь сейчас игрушкой-потрахушкой на Но́ва И́нсуле, усёк?
Ян хотел что-то сказать, но, набрав воздух в лёгкие, так и не смог ничего из себя выдавить. Вильям всё ещё молчал и крутил в руке не открытый тюбик.
— Ешь давай. Дальше своими ногами пойдёшь, — отрезал Нейтан.
Наступила неприятная и давящая тишина. На станции почти не было слышно плеска воды, вокруг были только старые своды и понемногу осыпающиеся колонны.
