И пусть ни одно из магических учебных заведений, коих в Праге было около пары десятков, не нуждалось в охране, для четырёх из них это утверждение стоило возвести в куб. Высшая Академия Тёмных Искусств, Богемийский Университет Некромагии, Центр Изучения Внешнего Контура и, конечно же, сам Университет Смерти и Магии. Вместе они составляли, так называемую, Королевскую Четвёрку. И звание это было им было дано не за красивые глаза, а за огромную роль в обеспечении власти его величества.
Носить форму УСиМ — большая честь. И удостоиться этой чести мог далеко не каждый.
И как же много людей воспринимало эту честь, как данность. Вот прямо сейчас Броня прошла мимо группы из двух парней и девушки, обсуждавших собственную неготовность к одному из недавних промежуточных тестов. Чуть дальше, на лужайке расположилась ещё одна стайка в весьма праздном настроении. Впрочем, сегодня синеглазка смотрела на неё другим взглядом. Не безразлично-скучающим, а внимательным и изучающим. Ведь раньшей ей не было дела до этого клоуна в тёмных очках и его подпевал.
Вокруг Маллоя-Младшего всегда собиралось много людей. Слишком много. Вот и сейчас на склоне холма сидело восемь человек, дружно смеющихся над очередной шуточкой ректорского сынка. А что же сам сынок? А он, не дождавшись, пока его окружение вдоволь отсмеётся, держась за животики… кивнул в сторону Брони.
Синеглазая некромагичка, на всякий случай, оглянулась: вдруг кивок мог быть адресован не ей, а кому-то ещё? Пожалуй, что нет. Шансы — минимальны. Кроме самой слечны Глашек никаких объектов интереса на линии этого жеста обнаружить не удалось. Всё же, заметил взгляд, и дал об этом знать? Не важно. Девушка сделала вид, что не осознала факта ответного внимания и, глядя строго перед собой, продолжила шествие.
Некромагичка успела преодолеть всего один лестничный пролёт из четырёх, необходимых, чтобы добраться от ворот до парадных дверей дворца УСиМ, как общество, от которого она пыталась улизнуть, настигло беглянку.
— Слечна Глашек, можно вас на пару слов? — высокий голос, которым был задан вопрос, создавал неверное впечатление о его обладательнице.
Броня предпочитала держаться в стороне от тех, с кем училась, но за три года успела ознакомиться почти со всеми своими коллегами. Заочно. И, ясное дело, было сложно не запомнить шумную и высокомерную Ёлко Каппек.
— Чем-то могу помочь, слечна Каппек? — синеглазка послушно остановилась и обратила на непрошенную собеседницу всё своё внимание.
Игнорировать таких людей, как Ёлко во все времена было опасно. Воспалённая гордость своей фамилией из третьесортного магического рода, кричащий макияж, неформальная внешность: всё это были признаки человека, отчаянно жаждущего чуждого интереса и признания. И за недостаточно восторженный образ мыслей такие люди очень любили гадить в тапку.
Ёлко была одна. Никто больше из компании Маллоя-Младшего не преследовал осмелившуюся “посмотреть на небожителя” простолюдинку.
— Несомненно, можете, — начала нежелательная собеседница. — Но и мы можем помочь вам. Насколько я знаю, у вас имеются некоторые проблемы с паном Вульфом… — заметив недоумение на лице Брони, родовитая уточнила. — Вы не так давно устроили ему самосуд.
— Кажется, вы перепутали объект и субъект в наших с паном Вульфом взаимоотношениях, — пронырливость Ёлко совершенно не нравилась желающей избежать излишнего внимания к своей персоне слечне Глашек. — Пан Вульф недостаточно значим, чтобы доставить проблемы студенте УСиМ. Скорей, это у него проблемы со мной.
— Боюсь, что нет, — покачала головой “небожительница”. — Пан Вульф не собирается придерживаться версии о том, что это он является агрессором в рамках данного конфликта.
— Данный факт ничего не меняет, пока остальные трое рассказывают правильную версии, — синеглазка понимала, что её мало устраивал любой вариант, предполагавший хотя бы минимальное внимание со стороны семейства Сковронских. Однако, она предпочла блеф, чтобы отделаться поскорей от этой крайне навязчивой особы. — Даже если признают отсутствие агрессии, конкретно, со стороны Вульфа, он будет просто оформлен, как пострадавший “за компанию”. Нападение на некромага — это нарушение техники безопасности. В такие моменты лучше даже рядом не стоять.
— Свидетель свидетелю рознь, — у Ёлко был другой аргумент. — Вульф — самый богатый из всех, а, значит, его слово стоит дороже слова всех троих соучастников вместе взятых…
— И дешевле моего, — парировала Броня. — Будь Вульф хоть десять раз богат, он не шляхта. Пусть даже я безродная, но я уже практикующий некромаг, и ваши предположения о том, что моя персона беспомощна перед богатенькой челюдью и нуждается в опеке высокородных оскорбительны. Если вам от меня что-то нужно, слечна Каппек, лучше так и скажите: из уважения к вашей фамилии я сделаю больше, чем из благодарности за подобное прилюдное унижение.
Чтобы придать веса своим словам, в конце короткой речи синеглазая демонстративно вскинула подбородочек.
Не похоже, чтобы Ёлко аргумент убедил. Однако, она верно поняла нежелание оппонентки продолжать спор по данному вопросу.
— Я никоим образом не хотела вас оскорбить или унизить, слечна Глашек. Я просто беспокоилась, понимаете ли вы, в должной мере, последствия действий пана Вульфа. И я вижу, что у вас всё под контролем. Как вы относитесь к тому, чтобы после учёбы я вас угостила кофием, за упокой данного недоразумения?
— Я бы с удовольствием, однако у меня сразу после учёбы уже назначено свидание с моей lesis, — совершенно честно соврала Броня.
Как таковое, свидание не стояло в графике, ибо не были обговорены временные рамки. Но взаимный интерес и размытые планы оказались обозначены ещё вчера.
— Lesis? — зацепилась за незнакомое слово Ёлко.
— На богемийском языке нет аналога этому понятию, — синеглазая некромагичка не удержалась от улыбки. — Это из родного мира моей lesis. Однако, в контексте с упоминанием свидания вы можете понять, в каком направлении стоит думать, чтобы взять верные стартовые точки.
— Я понимаю, — “небожительница” продолжала вежливо улыбаться. Ей плохо давалось сокрытие истинных эмоций от неудачной конверсации. — Но я хотела бы поговорить о делах. Возможно, вы могли бы это сделать из уважения к моей фамилии?
— Бенэ. Быть может, завтра? — предложила она.
— Завтра? Да, почему бы и нет? Тогда встретимся сразу после учёбы?
— Да, до встречи, слечна Каппек.
— До завтра, слечна Глашек.
Ей-Форде, от этой беседы у Брони аж сахар на зубах заскрипел. Так противно. Она терпеть не могла такой тип общественных взаимоотношений, когда вместо того, чтобы высказывать в лицо истинные мысли и мотивы, люди прячутся за обтекаемыми формулировками и вместо причин озвучивают поводы. Но, раздери Семеро, так принято у людей в классе некромагов. В классе, к которому Броня сейчас двигалась из презираемой прослойки челяди. Для всех местных слечна Глашек — просто выскочка, которой следовало бы сиять от счастья, когда ей уделяет внимание шляхта двенадцатого эшелона.
