— Вы… бесконечно добры, пани Маллой, — сказала Лешая, чтобы… наверное, сказать хоть что-то.
У неё, право, не было слов. Сколь бы дружелюбно к слечне Глашек ни были настроены старшие представители семьи ректора УСиМ, девушка всё ещё не понимала границ дозволенного. И крайне опасалась их проверять.
— Взгляни на свою правую руку.
Девушка послушно прижала мобильный ухом к плечу и выполнила указание пани Маллой.
— Видишь блеск на безымянном пальце? Это не просто кольцо. Это фамильная ценность. Прежде чем украсить твой перст, оно украшало мой. А до него — предыдущей пани Маллой. Для меня эта безделица также важна, как для тебя… твой облезлый плюшевый енот. Я доверила её тебе, потому что с тобой рядом Даркен становится лучше. Мне сложно представить юную слечну, более подходящую на роль будущей жены моего оболтуса, чем ты.
Броня задумчиво изучала предмет обсуждения. Изящную вязь гравировки, напоминающей переплетённые осьминожьи щупальца. Яркий алый рубин, выглядящий, словно бы капелька свежей крови.
Кольцо простенькое, но красивое и, очевидно, крайне дорогое.
— Думаю, Даркен с вами не согласится, пани Маллой.
В трубке раздалось громкое презрительное фырканье.
— Даркен молод и глуп! Он только-только становится взрослым. Впервые за две своих жизни! Сейчас он может сколько угодно ворочать нос и возмущаться, но пройдут годы, и истина пробьётся сквозь его баранье упрямство. Мальчишка осознает, что на самом деле важно в браке. А ты будешь тихо посмеиваться, когда он, уже будучи твоим мужем, начнёт по-настоящему за тобой ухаживать, а не чтобы досадить.
— Неужто у вас с паном Маллоем было также? — Броня придерживала мобильный левой рукой, чтобы не напрягать мышцы шеи.
— У нас — нет. Ришард повзрослел задолго до совершеннолетия. Он уже понимал, что значит быть главой семьи, и что делать, чтобы жена не чувствовала себя чужой в новом доме, — ответила женщина. — Но я видела, как подобное происходит у других. Чаще всего, у коренных форгерийцев, никогда не имевших прошлой жизни. Молодняк так часто цепляется за «свободу» не осознавая, что выбор родителей порой бывает чересчур унылым, но практичным. Ну вот какая из слечны Каппек пани Маллой? Она сама ещё ребёнок. Даркену в рот заглядывает, зубки ему показать не способна.
— Ёлко — хороший человек, — Лешая поспешила защитить аналитика.
— Человек? Да, это так. А ещё она — славная девушка. И подвергать сомнению её аналитические способности я тоже не буду. Но таких славных девушек великое множество, да и прекрасные аналитики сами по себе не становятся хорошими жёнами. Даже Даркен цепляется за Ёлко лишь потому, что она неуловимо напоминает ему любовь прошлой жизни, — пани Маллой взяла небольшую паузу. Броня была уверена, что в этот момент собеседница улыбнулась. — Из всего этого тебе следует вынести следующую мораль: ты нравишься своей будущей свекрови. Единственное, что её в тебе коробит, так это то, что ты до сих пор не приняла себя, как её невестку.
— И что мне для этого требуется? — задала вопрос юная некромагичка в своей любви к конкретизации и заземлению любых хоть сколько-нибудь сложных понятий.
— Делай то, что считаешь нужным, так, как это делала бы уже состоявшаяся пани Маллой. Ты ведь сможешь с этим справиться?
Броня прикрыла синие очи. Она не собиралась давать ответ прежде, чем сумеет проникнуться им, ощутить как он пускает корни, укрепляясь в разуме хозяйки.
Лишь так можно убедиться, что слова не пусты. Что удалось изыскать достаточно смысла, чтобы наполнить их, придать им веса и ценности. Лишь подобным образом должно было говорить, когда речь заходила о вещах столь важных и ответственных.
— Да… да, я с этим справлюсь, пани Маллой.
— Моя дочь зовёт тебя сестрой, — напомнила ей будущая свекровь.
— Я поняла намёк… мама.
2.
Кулак Лёвы от души врезался в ладонь сестры.
Удар был хороший. Весомый. Юный пан Глашек становился крепче не по месяцам, а по неделям. И, крепче он становился не только физически, но и ментально.
— Это ты называешь отдыхом? — усмехнулся паренёк, выдавая очередную бодрую двоечку. — Тебя Лешая знает сколько времени не было дома, а стоило заявиться, как сразу устраиваешь мне экзамен?
— С последней моей лесбийской оргии прошло не более суток, если тебе интересно, — фыркнула Броня. — Так что, отдыхать я умею. Вот скажи, когда ты в последний раз валялся в окружении сразу четырёх высокородных красоток?
— Ну, как-то я попросил пана Ллорко ударить меня в ладошку… улетел дальше, чем видел. Рухнул аккурат в комнату с красотками-некромагичками. Так что, все требования формально выполнил.
— Да, стоило мне уточнить, что красотки должны быть обнажены, — осклабилась Лешая. — Радует, что ты сохраняешь гибкость мышления.
— Это ещё что! На вчерашнем приёме мне удавалось аж полчаса делать вид, что я — благородный. И то, меня раскрыли только лишь когда я попался на глаза человеку, знавшему всех Глашеков в лицо.
Лёва отступил назад, чтобы дополнить двоечку красивым ударом ноги. Броня уверенно поймала брата за пятку, полностью погасив всю инерцию атаки, после чего демонстративно оттолкнула мальца в сторону дивана.
— Не подымай нижние конечности выше пояса, если не уверен, что твой противник не способен отреагировать.
— Я только что пробил по противнику крепкую двоечку, — с показной обидой ответил мальчуган. — Он сейчас «слегка ошарашен». Самое то добить ударом ногой с разворота.
— Не выпендривайся лишний раз. Твои мышцы не усилены некромагией. Допинга нет. В моих глазах ты сейчас — ленивая медлительная масса.
— Бу-у-ука, — протянул братец, а затем беспечно откинул голову на седушку дивана. — Ладно, в любом случае, я собираюсь в ближайшее время начать мстить.
— Думаешь, дорос? — вопросила девушка, также приземляясь на мягкую мебель.
— Ну не дорос, так огребу, — беспечно пожал он плечами. — Знаешь… ты очень невовремя стала Лешей. Я вот не могу понять, это я научился давать сдачи достаточно хорошо, чтобы от меня отстали, или когда в новостях начали активно разглагольствовать про Броню Глашек, до этих идиотов стало как-то доходить, что Лев Глашек может быть с ней связан.
— Так вот в чём дело? — хмыкнула синеглазка. — Хочешь понять, тварь ли ты дрожащая или право имеешь?
— Никто не имел тех прав, на которые покушался подаривший нам это высказывание лирический персонаж, — нахмурился мальчуган, но затем тут же озарил комнату широкой довольной лыбой. — Меня интересует не имею ли я право, а могу ли я его узурпировать. В смысле, сам. Без сестрички-некромагички, стоящей за спиной.
— Что? Тестостерон в тебе заговорил? — усмехнулась Броня. — Благое дело: протестировать твои собственные возможности в относительно безопасной обстановке. Кроме того, ты реализуешь мечту всех битых задротов всех миров. Прийти и накостылять всем обидчикам!
