— Знаю. И твой брат знает. И твой отец. Я думаю оттого он и решил пойти на данный мезальянс изначально, что знал: время шляхты уходит. Мне даже сложно представить, сколько всего он заготовил, чтобы переждать шторм. И будь уверена, что когда буря уляжется, род Маллой будет много ближе к источникам силы нового мира, чем кто-либо иной.
Синеглазка подмигнула.
— Мы — жулики. Ведь мы — попаданцы.
Гиацинт неспешно смежила веки.
— Я — тоже.
— Да. Но у тебя есть лишь опыт прошлой жизни. А у нас троих — ещё и опыт мира, пережившего те кризисы, которые Форгерии лишь предстоят. Будь спокойна, сестричка. Положись на нас.
3.
Дождь.
Даркен не любил дождь. А уж относительно холодной воды, падающей с небес в те времена, когда оттуда полагается ожидать снега, у молодого человека имелось особенное предубеждение.
Но дождь шёл. Будто бы сама природа оплакивала тех, кому в ближайшие дни предстоит уйти. Уйти быстро и медленно. Безболезненно и мучительно. Кто-то умрёт насильственной смертью, а кому-то придётся остаться наедине с голодом и болезнями из-за невозможности полноценно позаботиться о себе.
Проклятье!
Даркен с размаха впечатал костяшки в деревяшку, удерживающую оконные стёкла в вертикальном положении, да так и замер, опираясь на саднящий после громкого столкновения кулак.
Сидящий рядышком Букль даже не дёрнулся. Лишь отворил один глаз, да посмотрел на хозяина задумчиво-выжидающе.
Сам некромаг, впрочем, не обратил на совёнка никакого внимания. Мысли молодого человека занимали совершенно иные проблемы. Великое множество этих проблем.
Будто бы грядущей войны было мало.
Дождь. Дождь не должен идти зимой. Его время — осень. Когда небеса оплакивают прощание с летом. Однако трёх месяцев не хватило природе, чтобы излить все слёзы: она тогда ещё не знала о том, какие беды ожидают Богемию.
Что по сравнению с ними страдания каких-то отдельных людей?
Что по сравнению с ними чувства парня, который всего-то, что хотел — жениться на той, кто ему по сердцу? Но, к сожалению, семья Каппек не могла предложить ничего из того, что род Маллой не получил бы от неё, просто на основании вассально-сюзерениальных отношений. Зато подобные козыри были у Штернберков. И у синеокой богини хаоса.
Да, пожалуй, что так. Даркен не особо верил в ту аферу, которую задумал отец, избрав в супруги наследнику рода девочку из челяди. Сколь ни была бы та талантлива, она всё ещё оставалась представительницей низкого сословия, происходящей из бедной семьи. А уж о том, что Броня якобы способна исполнить роль ключа к хорошим отношениям с ЕССР, и говорить смешно. Настолько это было писано вилами по воде.
Но вот статус божества — иное дело. Не то, чтобы Маллой-младший верил в подобную мистику. Он продолжал придерживаться теории, объясняющей могущество Брони той кучей душ, что налипла на неё во время ковачского инцидента. Однако истина не важна. Важно то, как её воспринимают люди. Важна вера челяди. Важна успешность храма Лешей. Важно внимание Слунце к фигуре синеокой занудки.
И вот уже в этом качестве девочка могла открыть путь к союзническим отношениям с краснопёрыми. Ведь одно дело: корешиться с представителем дворянства, очевидно пытающимся услужить господам из компартии, а другое — с той, кто имеет в обществе репутацию божества. Это ведь открывает доступ к такому великому количеству комбинаций, включая карт-бланш на затыкание рта черни…
Так что, выбор Даркена был очевиден. Сколь не хотелось этого избежать, придётся просто смириться с тем, что иной роли, кроме роли любовницы, для Ёлко молодой человек попросту не способен предоставить. Хорошо хоть Броня относится к этому делу лояльно: ей даже в кайф, что у нелюбимого мужа будет кто-то для постельных утех, благодаря чему не придётся лишний раз закрывать глаза и думать о Богемии.
Фортуна права: всё это время Дарк заботился лишь о себе, раз не позволял Ёлко уйти. Глупый мальчишка слишком много на себя взял. Дальше-то что? Разве мог он рассчитывать, что слечна Каппек так и останется незамужней и продолжит встречаться с будущим ректором без возможности хоть как-то разыграть те карты, которые мог ей дать удачный брак? Разумеется, это глупо. А знать, что женщина, которую ты считаешь своей, из твоих объятий вечерком упорхнёт в объятия законного супруга?
Даже думать об этом не хотелось. Одной лишь мысли хватало, чтобы тело само собой подобралось, готовое тотчас же растоптать паршивца, посмевшего покуситься на святое!
Не лучше ли просто отпустить милого цундеристого ёжика? Ведь если ты не претендуешь, то тебе и не так больно, верно?
А Бронька… а что Бронька? Стерпится-слюбится.
О! А вот и синеокая. Как говорится: вспомни Лешую…
Молодой человек обернулся в сторону открывшейся двери и увидел там будущую супругу в багряно-красном платье да с гитарой в руках.
— Знаешь, у меня сейчас нет настроения бренчать для тебя, — честно признался Дарк. — Попроси слуг. У нас есть хорошие музыканты.
В голосе некромага не было раздражения или злобы. Лишь усталость. «Номер один» просто констатировал факт. В другое время он, пожалуй, с удовольствием взял бы в руки музыкальный инструмент, да предался бы ностальгии. Желательно, где-нибудь на кухонке. С бутербродиками да коктейлем из водки и местного аналога кока-колы.
Но не сегодня.
Однако у Лешей были иные планы.
— Если бы твои желания имели значение, Даркен, я бы не стала твоей невестой. Будет не так, как ты того хочешь, а так, как нужно роду. И если благу рода потребуется, чтобы ты бренчал для меня — ты будешь бренчать, — высокомерно ответила девушка, приземляясь на диванчик. — Мы оба с тобой можем сколь угодно игнорировать приказы, но лишь до тех пор, пока в начале не прозвучит «семейство Маллой говорит». Так вот, семейство Маллой говорит: стой у окна и смотри, как плачет дождь.
И молодой человек перевёл взгляд на окно. Но не потому, что Броня так приказала, а оттого что он и сам последние минуты находил невероятно затягивающим зрелище того, как холодные капли воды оседали на стекле, собирались вместе, да неслись шустрыми ручейками вниз, к подоконнику.
Насколько бодрой и уверенной стала слечна Глашек. Такое случалось лишь когда она точно знала, что собирается делать. Когда эта перестраховщица на все сто сорок шесть процентов уверялась, что выбранный сценарий лучший из возможных.
И вот теперь лучшим сценарием из возможных было заставить сына рода Маллой смотреть, как плачет дождь? Забавно.
Даркен ощутил лёгкий приступ любопытства.
А затем уха молодого человека коснулся звук дрожащей струны.
Одна, затем другая. Ноты рождались под удерживаемым девичьими пальцами медиатором, а затем бежали прочь, по пути сплетаясь в донельзя знакомую, родную для сердца мелодию. Меланхоличный неторопливый ритм идеально резонировал с картинкой пред глазами юного некромага.
