— А на кой демаскировывать? — буркнул Лукан. — У нас тут подозреваемый в терроризме. Да и, мы бы ничего не потеряли, даже если бы те молодчики его снасильничали и убили. Завсегда можно было бы его оживить и сделать вид, что мы просто не успели покинуть морг.
— Ну, во-вторых, — поднял палец Дарк, — это просто подозреваемый. Я уж молчу о том, что последние минуты жизни этот подозреваемый потратил, чтобы уйти подальше от людей и оставить подсказку тем, кто его найдёт.
— Зато после оживления — молчит, как пень, — усмехнулся пан Кучера.
— Именно! — раздался бойкий звонкий щелчок в исполнении «номера один». — Потому что ситуация изменилась. Мец ожил. Получил второй шанс. Тот самый, который он, попытавшись выложить информацию напрямую, рискует потерять. Думаю теперь наш излишне феминный не по своей воле друг предпримет попытки разрулить ситуацию своими силами.
— Думаешь, его убрали свои? — уточнил Гало. — Из-за того, что поняли, что террористическая ячейка для пана Праведного оказалась излишне радикальной.
— Такова рабочая версия, — подтвердил Дарк. — В нашем деле нельзя цепляться за какую-либо идею и становиться слепым по отношению к альтернативам.
— Ладно, это было «во-вторых», — отметил Лукан. — А куда делось «во-первых»?
— Оно менее убедительно, пусть даже более важно, — хмыкнул босс. — Мне банально было бы неприятно на всё это смотреть. А смотреть пришлось бы, чтобы случайно не потерять тело.
— Ясно, — последовал очередной вздох со стороны водительского сидения. — Я смотрю, общение с Глашек тебя сделало излишне мягким.
Даркен даже приподнял очки, чтобы иметь возможность скоситься в сторону последнего оратора.
— Серьёзно? Мягким? Такие слухи теперь ходят о Лешей?
— Ну-у-у… она же рисковала посмертием, чтобы спасти незнакомую челядь, — смутился Лукан.
— А ещё превратила целую кучу людей в обречённые на вечные страдания деревья из плоти, — напомнил пан Маллой. — И не просто людей: полноправную — на тот момент ещё полноправную — шляхту. И не надо думать, что она это сделала исключительно оттого, что Сковронский и его подпевалы были предателями короны. Ты плохо знаешь нашу зануду. Ей. Было. Плевать. Для неё имел значение лишь тот факт, что каждый из этих бедолаг провинился именно перед ней. Ты думаешь, зачем я звал эту синеглазую бестию на роль палача?
Пан Кучера аж сжался под строгим взором серых очей начальства.
— Так или иначе, — попытался оправдаться он, — Лешая стремительно теряет свою угрожающую репутацию.
Даркен не смог не усмехнуться в ответ.
— О-о-о-о-о, поверь мне, Бронька умеет о себе напомнить. Не буду тебе портить кайф от завтрашних новостей.
— Это ты про то, как она цесаревичу лицо оторвала? — лениво спросил громила.
— Дык! — обжёг Дарк возмущённым взглядом эту непрошибаемую гору мышц. — Ты чего спойлеришь-то, а?
— Да ладно, тоже мне — тайна, — пожал плечами Гало.
— Оторвала лицо цесаревичу?! — челюсть Лукана с грохотом упала на пол. — За что хоть?
— Понятия не имею. Настроение, видать, было не очень, — «номер один» вновь прикрыл глаза очками. — Ну либо этот булкохруст сказал что не то.
— Похоже, теперь свадьбы точно не будет, — усмешка пана Кучеры звучала как-то неуверенно — он всё ещё не отошёл от шока. — Русские не стерпят подобного оскорбления.
— Да чхать наш король хотел на русских. Романовы слишком долго гадили Богемии в тапку, покрывая Речь Посполитую. Это напряжение между нашими странами уже достаточно давно, чтобы государь уже просто на нервах дал отмашку на активные боевые действия, — поморщился Дарк. — Не говоря уже о статусе… мы сильно потеряем в репутации, если отдадим булкохрустам кого-нибудь из наших. Особенно, если это будет моя невеста. А уж если пан Лотарингский будет сильно сомневаться, мой папенька ему на мозги накапает от души.
Лукан пару секунд молчал в задумчивости.
— Действительно… в этой ситуации нельзя удовлетворить запросы Романова, не унизив ректора УСиМ. А уж если выбирать между форсированием и без того идущих внешних процессов и внутренней дестабилизацией, я бы на месте короля выбрал бы первое.
— О! — вдруг выкрикнул Дарк, поднимая вверх руки. — Оно живое!
В салоне на некоторое время воцарилась тишина, покуда, наконец, Гало не решился задать вопрос:
— Мец наконец закончил с обувью?
— Именно, — осклабился «номер один». — И щиколотки подлечил. Сейчас идёт быстрым шагом. На Север.
— Вас понял! — бодро отозвался Лукан.
Некромаги держались от преследуемого на расстоянии пары кварталов. Как минимум оттого, что заклинание, которым пользовался Дарк для передачи данных, оказалось чувствительно к дистанции.
Да, пану Маллою было известно о существовании схем, способных обмениваться информацией со скоростью выше скорости света, независимо от того, находится ли приёмник в паре километров или же в соседней звёздной системе, относительно передатчика. Другой вопрос, что механика изготовления подобной приблуды была весьма сложной, да и требовала того ещё издевательства над структурой души какой-нибудь несчастной зверушки.
А Даркен действительно слишком много общался с Глашек, и теперь уже не мог с чистой совестью, как и раньше, изничтожать и уродовать чужое посмертие. Он даже начал думать о постепенном переходе на корсиканскую школу, где вместо выкачивания остатков чужой души из праха, необходимо перерабатывать собственную боль в колдовскую силу.
Так что, покамест в качестве передатчика потомок рода Маллой использовал колебания естественного магического фона. Способ ограниченный по расстоянию, да ещё и не самый стойкий к взломам и перехвату, но зато позволяющий мастерить заклинания на коленке и не требующий проведения особо извращённых махинаций с чужими душами. А за защиту от нежелательного «подключения» к каналу связи отвечали простые криптографические алгоритмы.
Впрочем, в данном конкретном случае это не имело значения. Мец был не из тех, кто способен на подобный трюк. Да и сам трюк сей — чрезмерно сложен. Это не говоря о том, что любой некромаг крайне быстро привыкает к принципиальной невозможности расшифровать чужой магический контур, из-за чего вмешаться в него можно лишь правильно угадав структуру. И оттого средний некромаг далеко не всегда рассматривает идею о том, что кто-то целенаправленно заставляет магический фон колебаться, кодируя таким образом послание.
Да, нельзя прочитать контур, зато измерить его колебания — задача вполне посильная. Другой вопрос, что каждый некромаг, использующий эти колебания, фактически сам пишет аналоговый протокол связи, не опираясь на некий международный стандарт. В итоге, даже если создатель данного протокола не тратил время на криптографию, попытка по косвенным признакам определить принципы передачи информации — это дело не пяти минут. Оно требует набора весьма специфических знаний и практики, имеющихся не у каждого.
