Синеглазка всего в десяток шагов оказалась рядом с кучкой спиногрызов и ловко схватила одного из них, того, кто громче всех кричал про христанутых, за ухо.
— Ай-ай-ай-ай!!! — испуганно заверещал тот.
Мальчишка явно не ожидал, что автатара хтонического божества изберёт своей жертвой именно его. Ну что же? Малолетка явно не очень хорошо понимал, как должно вести себя нечто, что представляет собой аспектацию хаоса.
Хаос по-определению непредсказуем. Иначе он бы хаосом не являлся.
— Ой, чему ты удивляешься? — осклабилась Броня. — Ты же наверняка потому такой лопоухий, что я не первая, кто тягает тебя за эту удобную ручку.
— Что я? Что я сделал-то?! — возмущение покамест было сильней испуга, но последний постепенно вступал в права.
— В кого ты веришь, спиногрыз? — сощурила девушка синие очи.
— Верю? Э-э-э… в Лешую!
— В твоём ответе была какая-то чересчур заряженная силами порядка «э-э-э», — веселилась некромагичка.
— Нет-нет-нет! Я верю в Лешую! Верю в хаос! Берегите природу! Всякое-такое, — в панике затараторил мальчуган.
Его друзья тихонечко отступали назад. Медленно, неуверенно. Шаг за шагом. Преимущественно когда думали, что слечна Глашек не смотрит. Только та девочка, которую здесь прозвали христанутой, решилась подбежать к синеглазке и схватить её за предплечье, слегка повиснув, чтобы ослабить давление на ушную раковину жертвы Брони.
— Не надо, Лешая. Я на него не в обиде.
— Заткни свой человеколюбивый хавальник, христанутая, — возмущённо фыркнула некромагичка. — Мне тут твоя пропаганда мазохистского подставления щёк не упиралась. Я вообще не тебя защищаю: просто вся эта ситуация оскорбляет моё чувство прекрасного.
— Вы можете говорить так, но вы думаете совсем по-другому, — улыбнулась малышка. — Вы грубая снаружи, а внутри вас живёт Иисус.
Броня скрючила кислую мину, недовольно отбросила лопоухого в сторону. Тот упал на мягкий снежок и поспешил на коленках доползти до дороги, где тут же поднялся на ноги и поспешил умчать прочь прежде, чем о нём вспомнят.
Тем временем некромагичка опустилась на корточки и внимательно посмотрела в широко распахнутые зелёные наивные глаза «христанутой» девочки. Похоже, что не попаданка. Слишком уж легковерна. Слишком цепляется за сказки и мифы.
— Не живёт внутри меня Иисус, пигалица ты сопливая, — мягко, вкрадчиво произнесла Броня. — Я не беременна. Если бы вдруг непорочное зачатие и свершилось, мне бы доложили во время последнего обследования.
— Что? Э-э-э… нет! — малышка обиженно надула щёчки. — Я не об этом! Не в животе! В душе!
— Ну, вот это возможно, — улыбнулась Лешая. — Я съела достаточно много душ. Среди них могла быть и душа назаретянина, если он вдруг после смерти оказался не в Раю, а стал попаданцем в Форгерию.
Девочка несколько секунд смотрела в глубокие синие очи некромагички, прежде чем наконец вновь заговорить.
— Вы ведь только хотите казаться злой и грубой. Я видела вас сегодня. Вы спасли нас с сестрой. Я молилась Иисусу, а пришли вы. Он вас прислал. А он не мог прислать кого-то плохого.
— Как меня всегда умиляли эти богословские трактовки, — хмыкнула Броня. — Вы же христиане. Ваш бог ведь всемогущ. То есть, он может всё. Может и кого-то плохого прислать. Ваш бог — самая большая сволочь из всех, кого я знаю. Радуйся, что в Форгерии он глух к мольбам, и ваша конфессия столь слаба.
Лешая выпрямилась и тут же отвернулась от малышки.
— Он тут, конечно, не помогает. Но и не мешает. А это куда более ценно. Не Иегова и не Иешуа добро делают, а люди. Их благодарить надо. И за грехи ругать надо их, а не Диавола.
Броня зашагала ко входу во внутренние помещения больницы, на крыльце которой её уже ждала свита.
Виктор, заметив приближение госпожи, поспешил отворить пред ней дверь.
— Забавный факт: технически во время ковачского инцидента вы умерли за грехи человечества, а затем воскресли, — заметил некромаг печального образа. — А ещё, вы оговаривались, что умерли в начале четвёртого десятка и случилось это по вине вашего неумения стоять в стороне. Так что, возможно девочка не так уж и не права насчёт того, что в вас живёт Иисус.
— Очень притянутая за уши теория, Вик, — заметила слечна Глашек переступив через порог и останавливаясь, чтобы сбить с обуви успевший налипнуть на неё снег. — Она имела бы хоть какой-то смысл только в случае, если бы в Иерусалиме первого века исправно работали бы видеохостинги и онлайн-магазины с играми, поставлявшие большую часть моего культурного рациона под конец предыдущей жизни.
Куртуазный некромаг отнюдь не обиделся на подколку со стороны госпожи, а лишь продолжил свои измышления, слегка сменив русло беседы.
— Поражаюсь живучести христианской веры. Подавляющее большинство попаданцев так или иначе явилось из миров, где данная конфессия занимает позицию если не лидирующую, то близкую к ней. Даже в Форгерии, где казалось бы нет никаких сомнений в актуальности преклонения пред языческими богами, сторонники монотеизма успели отметиться, прежде чем уступить место на пьедестале.
— Агась, — хихикнула Жаки, по примеру Лешей топавшая ножками по жестяной решёточке у входа. — Мы даже летоисчисление ведём от Рождества Христова. Почему мы опираемся на рождение мессии единого божества, когда сами являемся язычниками?
Неформальный тон дискуссии был настолько расслабляющим, что даже пан Праведный, доселе сохранявший напряжённое молчание, решил поделиться мыслями.
— Возможно, дело как раз в том, что многие из попаданцев именно что прибыли из прохристианских миров? Быть может, им просто так удобней? И адаптироваться и ориентироваться в летоисчислении? Сравнивать технологический уровень развития?
Броня дождалась, когда вся свита окажется внутри, прежде чем ударить по предположениям спутников пачкой сочных фактов.
— Дело не только в этом. Немалая часть канонизированных богов Форгерии некогда топтала ножками эту землю, ровно как это делаю я сейчас. Бог-Император Цезарь, Малфурия-Безумная, Сладострастная Теслая, как пример. И если вы почитаете их жизнеописание и обратите внимание на даты, то заметите, что многие из них действовали уже после Иисуса, который, на минуточку, также был весьма активным товарищем.
Лешая подняла палец.
— Сейчас доподлинно неизвестно, являлся ли форгерийский Иисус натуральным темпореальным двойником воспеваемого назаретянина, или же это был псевдоним некромага, решившего подняться за счёт гремящего по мультиверсу имени, но факт остаётся фактом: в период своей наибольшей активности местная вариация сына монотеистического божества активно поддерживалась попаданцами из более поздних христианских эпох, — пояснила девушка. — И пусть римская шляхта с должной степенью цинизма и назидательности казнила Иисуса на Голгофе по каноничному сценарию, самому движению христианства это не повредило. Назаретянин стал мучеником, что послужило отличным топливом для религиозного экстаза, в котором верующие решились на ряд акций разной степени громкости и успешности. И флешмоб, в рамках которого попаданцы-христиане даже в документах ставили даты от Рождества Христова, был одной из таких акций.
