Витра на несколько секунд задумалась, а затем заговорила приторно сладким голосочком.
— Да, именно так! Я — Морозница! Красивое имя, хозяюшка! Мне оно нра-авится!
Броня вновь перевела задумчивый взгляд на окно. Летящие строго вертикально вниз капли даже не касались стекла, но то всё ещё оставалось мутным: как мутными были пути распределения местного бюджета.
— Но следи за тем, чтобы твоя питомица держалась подальше от заседаний ковена, покуда моя копия не будет мертва: насколько я себя знаю, абсолютно всё, что видят яркие глаза этой птички, и всё, что слышат её ушки, будет доступно создательнице, — Лешая скосила синие очи на пернатую красавицу. — И ты, Морозница, должна понимать: если я тебя поймаю, где не положено, я тебя на гриль пущу, но умереть дам лишь когда от твоего тельца останутся только лишь кости. И я сейчас абсолютно серьёзна.
Леденящий душу взор аватары хтонического божества заставил поёжиться разом и Гиацинт, и её пернатую зверушку.
— Морозница всё поняла, — испуганно пискнула юная дворянка, сильнее прижимая птичку к груди. — Правда, Морри?
— Она жу-у-уткая! — подняла бровки домиком витрочка. — Они обе жуткие! Хозяюшка, мне стра-а-а-ашно!
Роя и Броня переглянулись. И обе они поняли, что относятся к этому цирку в исполнении питомицы слечны Маллой абсолютно одинаково. С неодобрением, но пониманием: пернатая отлично знала, на каких струнках души новой владелицы стоит играть, чтобы получить больше внимания, заботы и вкусняшек.
— Интересно, — пробормотала себе под нос Лешая. — Если символ кровавой революции сейчас ластится к юной дворянке, значит ли это, что мне удалось приручить настоящую революцию?
Изумрудная рептилия слечны Глашек исполнила хитрое движение, которое воспринималось ближе к пожиманию плечами. Что забавно, учитывая, что плеч у змеюки по очевидным причинам не имелось.
— Ты права. В жизни не бывает всё так легко и просто. И хоть аналогия очень красивая, она неудачна, — вздохнула Броня. — Принцесса — не Гиацинт. Нет у неё той восторженности пред мрачным гостем с хладной улицы, а его когти привлекают больше внимания слечны Лотарингской, чем красивые чёрные пёрышки. Истинной революции, в отличие от её символа, не посулили ни крыши над головой, ни вкусняшек.
Лешая опустилась на корточки пред змеёй и протянула к ней руку. Тонкие пальчики ощутили тяжесть шершавого тельца рептилии, поспешившей покинуть холодные полы. Некромагичка уже успела привыкнуть к ощущению постоянного контакта с чешуёй Рояль и теперь испытывала некоторую неловкость, когда питомица надолго покидала её.
Взгляд синих очей некромагички вновь скользнули к лику Гиацинт.
— Ты уверена сможешь воспроизвести формулы, которые я тебе передала? — вопросила Броня.
Юная дворянка ответила не сразу. Ей потребовалось время, чтобы отвлечься от шелковистых волос витрочки и осознать, о чём именно идёт речь: попаданка или нет, но юная слечна Маллой во многом вела себя именно так, как и полагалось пигалице, едва лишь доросшей до первого курса. То есть, чересчур безответственно.
— Да-да, конечно! — затараторила Гиа, будто бы пытаясь компенсировать созданную секундами молчания задержку в передаче пакетов данных за счёт скорости речи. — Мне всё ещё требуется сосредотачиваться для колдовства, но со мной ведь слечна Тоска: она меня прикроет.
Броня не сказала бы, что упомянутая слечна Тоска горит желанием участвовать во всей этой заварушке, однако ей хватало лояльности и ума, чтобы не перечить госпоже в открытую.
А вот Луцина, простолюдинка-камеристка, выглядела взбудораженной грядущими событиями. Последние десять минут она то и дело проверяла, как легко извлекается из сумочки миниатюрный пистолет. Не то, чтобы последний был бы хоть сколько-нибудь эффективным против мутантов, но харизматичную молчаливую брюнетку это явно не беспокоило.
Она отлично понимала, что в её случае главное не победа, а участие: семейство Маллой уж позаботится о том, чтобы безбашенность Гиацинт не стоила той жизни верной служанки.
Броня кивнула.
— Хорошо. Оставлю это крыло на вас. Руби, мы с тобой нужны в другом месте!
Мецу потребовалось совсем немного времени, чтобы вспомнить, что Руби — это он. Незнакомый с паном Праведным даже не заметил бы заминки, но слечна Глашек уже успела проникнуться скоростью реакции и собранностью бывшего самурая.
Да, Броня называла самоучку Руби, несмотря на то, что осознавала: как минимум Перловке известна тайна личности нового подручного, раз уж она так шустро послала витрочку по его душу. Другой вопрос, что многое указывало на то, что Ганнибалу и Перловке сейчас было не по пути. Нелегальная копия слечны Глашек откровенно вставляла палки в колёса временному союзнику.
Иными словами, эта маленькая предосторожность, нацеленная на безопасность семьи пана Праведного, в которую входили люди, небезразличные ему, не могла считаться полностью бесполезной. Как меньшее она послужит защитой от случайных свидетелей из свиты карфагенянина и от Сковронских.
Дьявол кроется в деталях. И Броня даже не хотела думать о том, сколько деталей она в спешке упустила. Девушка предпочитала действовать не по наитию, а после тщательной предварительной подготовки. Но война — это процесс, в котором принимают участие представители как минимум двух сторон. И каждый из них пытался диктовать свои условия.
В итоге Лешей приходилось на лету осознавать, какие именно мелочи могут оказаться наиболее критичными. И за какими из них следить наименее накладно.
Ещё одной мелочью было время выхода на крышу. Броня тянула с этим как можно дольше, хотя заранее избрала для заседаний с сестричкой Даркена самый высокий из больничных корпусов. Девушке просто не хотелось, чтобы Перловка глазами витры увидела слишком многое. И размещение зачарованных шипов по округе было одной из тех вещей, которые слечна Глашек относила к категории «слишком многое». Оттого агенты и сосредотачивались на коридорах, просмотреть которые снаружи было делом не самым простым.
И пусть Лешая предполагала, что её воспоминания могли быть доступны Перловке. Пусть.
Понимание по каким каналам какое знание могло дойти до противника и в каком качестве было важным элементом головоломки. Диверсификация потоков данных, как инструмент информационной войны.
Террористы могут навязывать условия и рассчитывать на победу только когда лидируют на ниве битвы умов, в которой у них имелось очевидное преимущество в силу изначальной закрытости сообщества. Но стоит им оплошать, стоит аналитикам представителей власти или иной стороны, имеющей доступ к большему количеству ресурсов, уцепиться за ниточку, ведущую к функционерам подполья, как расклад сил резко меняется.
Тараканы могут свободно шастать по жилищу человека лишь покуда тот не знает, где у них гнездо.
Тараканы…
Броня не удержалась от улыбки. Сколь же иронично выглядел выбор Ганнибала в вопросе внешности его мутантов. А, быть может, никакой иронии и не было, а слечна Глашек просто выдумала аналогию, отталкиваясь от собственного восприятия членистоногих боевиков карфагенянина.
