Слуга наконец решительно отцепил ее от Ары и поволок к выходу. Девушка не сопротивлялась, беспомощно семеня ногами.
– Не верьте маркизу! – снова выкрикнула она и прикрыла рукой живот в жесте, который невозможно истолковать двояко.
Даже, когда дверь за ней закрылась, Ара еще несколько секунд не могла пошевелиться, а потом бросилась наверх и закрылась в своей комнате.
В висках стучало, во рту стало горько, и ее подташнивало. Подташнивало от этой роскошной трехэтажной клетки, от двусмысленной ситуации, в которой оказалась по милости маркиза – ведь рано или поздно судьба наверняка снова столкнет ее с мисс Коннорс, и вряд ли та страдает провалами в памяти и забудет компрометирующее присутствие Ары в гостях у лорда Кройда. Подташнивало от понимания, что она совсем не умеет и не желает играть в порочные игры, которые затеял с ней этот мужчина.
Ара не хочет потом вот так же обивать его порог, униженно напоминая о клятвах, которые для него ничего не значили. Хотя она и не стала бы. Решаясь на сделку, девушка предполагала разные исходы и подумала, что в аналогичном случае отправится на год за границу – якобы на воды, поправить здоровье.
Особого сочувствия к мисс Коннорс она не испытывала, потому, что каждый так или иначе расплачивается в жизни: дочь графа – за свои ошибки, Ара – за то, что посмела отвергнуть маркиза. Но она ощущала острую жалость к будущему малышу, который не виноват в грехах родителей. Причин не верить словам мисс Коннорс у нее не было: их подтверждала, как дурная репутация лорда Кройда, так и печальный опыт самой Ары.
Поэтому поздним вечером, когда заспанная Мари доложила, что Его Сиятельство вернулся и ждет ее к ужину, девушка через дверь сообщила, что больна и не спустится.
Она действительно была больна – ненавистью к маркизу.
Минут пять спустя поднялся, и он сам. Уговаривать или переговариваться через закрытую дверь лорд Кройд не стал – просто молча вышиб ее ногой.
Глава 7
С первого взгляда Ара поняла, что маркиз раздражен. Причем не только ее строптивостью, но и чем-то, что произошло сегодня. Возможно, делами, по которым ездил.
От него волнами исходила агрессия и… возбуждение. Похоже, он не слишком расстроился, если не сказать обрадовался поводу выместить бушующую энергию. Но Ара так ненавидела его в этот момент, что даже не испугалась.
– Не подходите, – предупредила она, выставив перед собой ножницы – единственное оружие, которое нашла. И оно не дрогнуло в руке.
Маркиз, ни на секунду не останавливаясь, приблизился, лениво уклонился, когда она взмахнула раскрытыми лезвиями, перехватил руку, отнял ножницы, а потом легко перебросил девушку через плечо, словно она ничего не весила, и понес прочь из комнаты. Ара отчаянно вырывалась, колотя его по спине и брыкаясь.
– Я буду кричать!
– И вам не совестно будить слуг?
Кричать Ара все-таки не стала – слишком смахивало бы на дурную оперетту, – но пинала и била его изо всех сил.
К ярости теперь примешался страх, потому, что маркиз нес ее в свое крыло.
Догадка подтвердилась, когда он швырнул девушку на постель и запер дверь на ключ. Ара на миг задохнулась от неласкового приземления, а потом попыталась вскочить, но мужчина придавил ее к кровати и в мгновение ока привязал запястья к кованой спинке, так, что она теперь лежала с заведенными наверх и широко раскинутыми руками.
Девушка в панике подергала шелковые путы: они не причиняли боли, но держали крепко.
– Что вы делаете?
Маркиз неторопливо прохаживался перед кроватью, избавляясь от одной детали одежды за другой – снял сюртук, потом жилет, – и с нескрываемым удовольствием рассматривал извивающуюся Ару.
– Урок второй, мисс Эштон: я слов на ветер не бросаю. Разве я не предупреждал, что за нарушение правил последует наказание?
Ара почти завороженно наблюдала за его перемещениями: маркиз двигался мягко, неслышно… хищно. И не отрывая от нее глаз. В каждом его жесте таилась вкрадчивая угроза, предупреждение и, что-то гипнотическое. Наверное, так удав околдовывает кролика, прежде чем проглотить.
Вот только Ара отказывалась быть кроликом.
– Мисс Коннорс вы тоже привязывали, перед тем, как изнасиловать, оправдываясь наказаниями?
– Нет, зачем? Она и так охотно раздвигала ноги и ножницами мне не угрожала, – спокойно произнес маркиз, снимая шейный платок, и завязал им Аре глаза.
И то, как легко без малейших угрызений он говорит о своем скотстве, лишь отвратило девушку еще сильнее. Лишенная теперь возможности видеть, Ара попыталась пнуть его, и за это он привязал и лодыжки. Так, что немного шевелить ногами она могла, но ударить длины уже не хватало.
– Мерзавец!
– Тсс, – на ее губы лег палец, – разве гувернантка учила вас таким словам? – Палец не спешил покидать ее рот, поглаживая, надавливая, совсем чуть-чуть проникая внутрь, и Ара резко сомкнула зубы, но они лишь громко клацнули, поймав воздух.
Маркиз тихо рассмеялся.
– С вами нужно держать ухо востро. Мне это нравится.
– Что еще вам нравится? Видеть женщину связанной и беспомощной?
Несмотря на дерзкий тон, Ара дрожала, как осиновый лист: распятая, как бабочка, во власти врага и окруженная темнотой, единственной реальностью в которой был его голос, она чувствовала себя мучительно уязвимой и беззащитной.
– О да, очень. Только не любую женщину, а вас. Не нужно так дрожать, – по щеке мягко прошлась тыльная сторона ладони, переместилась ниже, погладила шею, – я не причиню вам боли. Я хочу дарить вам только наслаждение.
Ара дернула головой, уворачиваясь.
– Вы, должно быть, сошли с ума, если думаете, что способны внушить мне, что-то, кроме омерзения. И не хватит ли уже разговоров? Вы можете просто побыстрее сделать то, зачем притащили меня сюда, и закончим на этом?
– Побыстрее? О нет, нетерпеливая вы моя, у нас вся ночь впереди.
Девушка испуганно сглотнула от предвкушения в его голосе. А потом услышала, как он, что-то достает, чиркнула спичка, звякнул фарфор, запахло чем-то сладким.
– Что вы задумали? – Она завертела головой в тщетной попытке понять, что происходит.
– Скоро узнаете. Не дергайтесь так: натрете еще и руки. К тому же это зрелище так возбуждает, что мне сложнее сдерживаться. Не говоря уже об аромате, который вы втираете в мою постель.
Ара тут же затихла.
– Разве вы не…
– Изнасилую вас? Вынужден разочаровать: в мои сегодняшние планы это не входит. Если забыли, договор обоюдный, и там четко прописана лишь добровольная близость. – Голос маркиза пьянел, если так можно выразиться. – Хотя прямо сейчас мне кажется, что лежать между ваших ног и слушать ваши стоны стоит остановки сердца. Можете постонать для меня, как в прошлый раз?
