Для той беседы Яда вызвал меня в VIP-комнату. Он ко мне не прикасался и говорил спокойно.
— Мы выбираем человека, которого хотим использовать, а затем искусственно создаём слабое место в его биографии. Так поступали в этом мире во все века.
Я вспомнила: несколько дней назад подчинённый Яды звонил кому-то из нашего клуба. Молодой человек смеялся, в его словах не было ничего угрожающего, но, когда разговор подошёл к концу, его тон вдруг резко переменился:
— Да, именно так. Надеюсь, что это неправда… А вам в последнее время никто не угрожал?
С этими словами он перекинул телефон в левую руку и поднёс бокал к губам.
— Какой-то странный человек крутится рядом? Кто-то пытается собрать о вас информацию? Наверняка мелкая сошка. Таких полно. Что? Вот как? То есть недавно вы были в гостинице в Икэбукуро? А, в такой. И вот тогда… Ясно. Переспали?
В ходе беседы молодой человек беспрестанно улыбался.
— А… Да вы что?! К вам? Мы сами не знаем никаких деталей… Это проблема. Я слышал, что они продают через сомнительные каналы… если это фальшивка, то не о чем беспокоиться. Вот оно как… Ну… Давайте тогда попробуем что-нибудь предпринять. Ведь если это станет достоянием общественности, разразится серьёзный скандал. Вас поднимут на смех… А ещё жена и дети… Скажут: «Ах вот ты какой, оказывается!..» Да, всё в порядке. Раз там работала шестёрка, это несложно… А-ха-ха, ничего криминального! Не беспокойтесь… Да, не займёт много времени. Мы это делаем исключительно из добрых намерений. Надеемся, что сможем быть полезными… Мы как раз недавно обратились к вам с просьбой, которая, увы, показалась невыполнимой… Может, и вы из дружеских чувств пойдёте нам навстречу? Ха-ха, тогда давайте встретимся в ближайшее время… Да, отлично… Мы бы никогда не стали использовать такие фото и видео вам во вред. Мы сразу же их уничтожим… Да, немедленно.
Тогда я не поняла, о чём шёл разговор. Но, глядя на Яду, вспомнила о нём.
— И самое главное…
В большой VIP-комнате кроме нас никого не было, он продолжал говорить. Возможно, я стала свидетелем того телефонного разговора не случайно.
— …такой разговор должен быть однократным. Иначе возрастает вероятность, что клиент нас проигнорирует, а фотографии станут достоянием общественности. Но мы добиваемся своей цели с первого раза.
Неподвижные глаза Яды пристально смотрели на меня.
— Кто вы такие?
— Не вижу необходимости объяснять.
Яда закурил сигарету. Тонкую ментоловую сигарету, которые обычно курят женщины. Белый дым размыл контур его лица.
— В мире есть базовая структура. Богатые продолжают быть богатыми, обеспеченные продолжают быть обеспеченными… В этой структуре имеются входы и выходы. Система работает повсеместно, во всех странах, и представляет собой своеобразную цепь, звенья которой неразрывно связаны друг с другом. Однако система гибка и податлива.
— О чём это?
— Мы поддерживаем её работу. Когда возникает некая угроза, мы с помощью определённых инструментов манипулируем мыслями людей, ликвидируем тех, кто представляет опасность, или при необходимости вступаем с ними в коалицию. Но это ещё не всё. Накануне важных событий мы действуем в качестве группы поддержки. Так происходит и сейчас. Однако для меня это своего рода хобби…
Его обычное лицо, обычный костюм и обычная обувь вызывали во мне отвращение… Увлажнитель воздуха в VIP-комнате продолжал выпускать белую струйку дыма. Всё вокруг утратило чёткие очертания. Но в тот момент у меня не было времени на размышления.
Врачи выяснили, что заболевание Сёты относится к очень редким. Мы получили финансовую поддержку от государства, и, хотя трансплантация за рубежом стоила ужасно дорого и квота на неё не распространялась, средства постепенно собирались и сумма возрастала. Сёта стал понемногу восстанавливаться, и в его красивом лице появилась живость.
— Крутые приборы!
Он говорил о диагностическом оборудовании, к которому был подключён.
— Дом такой старый, а приборы жутко крутые! Наверное, всё это очень дорого стоит?
Правая щека Сёты чуть покраснела: может, он расчесал её.
— Тебе не о чем беспокоиться. Деньги не проблема. У тебя есть страховка, а остальное я добавляю.
— Почему?
— Потому что я богатая. Не переживай.
Сёта был мрачным и не слушал, что ему говорили, поэтому медсёстры не слишком его любили.
Из окна, зашторенного лёгкой тканью, открывался чудесный вид, но он почему-то постоянно смотрел в потолок. Я не знала, о чём думает Сёта в эти минуты.
Я выполняла задания одно за другим. У меня был талант к соблазнению и предательству. Но этот талант не делает меня счастливой…
Трансплантация ещё предстояла, но после плановой операции Сёте заметно полегчало, и он мог гулять в больничном садике. Он выходил на улицу лишь на закате, когда в саду никого не оставалось. Переобувался, меняя тапочки на кроссовки. Маленькие синие кроссовки. Сёта спускал ноги с кровати и смотрел на них, пока я завязывала ему шнурки.
Сначала он был слаб, и на прогулке я поддерживала Сёту под руку. Он не хотел передвигаться в инвалидном кресле. Наконец ребёнок окреп и стал ходить без моей помощи.
— Что это? — Сёта поглядел на цветок, росший в саду, и обернулся.
— Цветок.
— Нет же! Что за цветок?
Сейчас мне кажется, это была лилия. Наверное, я знала это в детстве, но в тот момент не смогла вспомнить.
— Давай назовём этот цветок Барри.
— Что значит «давай назовём»?
— Красивый цветок. Была такая женщина, мадам Дюбарри. Она прошла путь от проститутки до фаворитки короля Франции и даже жила во дворце.
Сёта бросил на меня обеспокоенный взгляд:
— Ничего не понял. А вот этот цветок?
— Тоже красивый. Пусть он называется Фрина. Он тоже белый.
— Что такое «фрина»?
— Когда-то давно жила такая гетера. Очень богатая, её статую даже ставили рядом со статуями властителей Греции. Разве не здорово?
— Не знаю…
Больница находилась на невысоком холме, но сад окружали корпуса, поэтому город отсюда видно не было. Где-то вдалеке выла сирена.
— Слушай…
После паузы Сёта вдруг поднял на меня глаза.
— На самом деле ты ведь совсем не богатая. Ты уверена насчёт всех этих дорогих операций?
Свет фонаря, тусклый и белёсый, падал на худенькие детские плечи. Почему-то стены больницы и плитка, которой были вымощены дорожки, казались рельефными. Я почувствовала раздражение оттого, что он всё время вспоминает про деньги.
— Да не бери в голову. Всё в порядке!
