– Нравится? – с гордостью спросил Ивашов.
Мирослава любила, когда каждая комната имела свое собственное предназначение, но огорчать хозяина ей не хотелось, поэтому она ответила уклончиво:
– Довольно мило.
– Вот! – обрадовался Гарик. – Садитесь на диван, сейчас я притащу чай и съестное.
– Спасибо, я не голодна.
– Все равно не отвертитесь от русского гостеприимства.
– Ладно, несите, – махнула рукой Мирослава.
Вскоре Гарик набросал на столик еды из холодильника, открыл упаковки, нарезал сыр, колбасу, хлеб, грохнул целую миску красной икры, свалил в кучу помидоры, огурцы, яблоки, груши, персики, насыпал на блюдо клубнику и черешню.
Заварил чай в пакетиках и удовлетворенно плюхнулся на диван рядом с Мирославой.
Детектив, чтобы не огорчать хозяина, отхлебнула глоток чая, который больше напоминал компот.
Гарик сделал себе толстенный бутерброд и принялся с аппетитом его уминать.
– Да, простите, – проговорил он с набитым ртом, – спиртного нет, все, что было, я выпил, а теперь у меня начинается творческий поиск, и я не пью.
Мирослава кивнула и взяла персик.
– Гарик, я хочу успокоить вас, мне ничего не известно про ваши дебоши.
– Во как?! А чего же вы тогда пришли?
– Я хочу поговорить с вами об Анатолии Мерцалове.
– О Толике? – улыбнулся Ивашов. – А что он такое натворил?
Мирослава пристально посмотрела ему в лицо.
– Вы извините, – смутился Гарик, – я тут выпадал из реальности, только вчера к вечеру начал очухиваться после, как бы это выразиться покультурнее, ну пил я, поэтому многое пропустил.
– Понятно. Анатолия Мерцалова убили два дня назад.
– О как! – ошарашенно выдохнул Гарик. – И кто?
– Это пока не установлено. Вы не знаете, кто мог желать Анатолию смерти?
– Нет, – покачал головой искренне опечаленный парень.
– Вы не знаете, ему никто не угрожал?
– Угрожать-то угрожали, но это так, одни глупости.
– Почему вы так думаете?
– Потому, что это бабы. Толик неуемный был и непостоянный.
– Вы лично слышали угрозы?
– Да, как-то Каринка ему даже рожу поцарапала, извините, лицо.
– Это та, что светская львица.
Гарик не удержался и хихикнул.
– Могла ли она совершить убийство?
– Могла, если бы сгоряча графином ему по башке засветила, но графин у нее отняли. А сейчас ей уже нет смысла Толика убивать.
– Почему?
– У нее новый кошелек и понадежнее Толика.
– А другие женщины?
– Да что другие, – махнул Гарик рукой, – проорутся и успокоятся. Правда, Толик хвастал, что Светка так влюбилась в него, что когда он ее бросил, наняла кого-то, чтобы за ним следить.
– Так, так, это уже интересно. А что вы можете сказать об этой Свете?
– Ну, она девушка в общем-то порядочная, ну вы меня понимаете, не профурсетка. Однако угораздило ее влюбиться в Толика как кошка. Она, видите ли, думала, что у Толика все серьезно и он женится на ней. Надо же так не разбираться в людях, – Гарик укоризненно покачал головой, – а еще музыкальный работник называется.
Мирослава снова едва сдержала улыбку.
– Значит, вам Света нравится? – уточнила она.
– Да, хороший человечек.
– А как женщина?
– В смысле? – удивился Гарик.
– Вы бы не хотели, чтобы она была вашей девушкой?
– Еще чего! – махнул на нее сразу двумя руками искренне удивленный Гарик.
– Нет так нет, – вздохнула Мирослава.
– Ну, вы этого того, – погрозил ей пальцем Ивашов, – не вздумайте убийство на Светку повесить! Она его не убивала.
– Почему вы так думаете?
– Психологию надо изучать, – брякнул он сердито, – Светка не убийца.
– Хорошо, мы учтем ваше мнение. А как вы относитесь к Антонине Духаниной?
– Нормальная девка.
– В смысле?
– Да какой там смысл. Папа у нее богатый, и Мерцаловым такая сноха подходила.
– А Анатолию подходила такая жена?
– Вполне. И деньги есть, и не крокодил, и любит его без памяти. Короче, идеальная кандидатура.
– А Анатолий испытывал к Антонине хоть какие-то чувства?
– Конечно, испытывал, – вступился за друга Гарик.
– Какие?
– Она не была ему противна, – заявил он абсолютно серьезно.
– Спасибо вам за помощь и угощение, – сказала Мирослава и направилась к выходу.
– Чего это вы так быстро уходите, – проворчал Ивашов, – посидели бы еще. Мы же с вами даже не поговорили про живопись.
– Как-нибудь в другой раз, – улыбнулась, обернувшись к нему на миг, Мирослава.
– В другой так в другой, – вздохнул Ивашов, – надумаете, заходите. А я сейчас и сам уйду из дома.
– Куда? – спросила Мирослава небрежно.
– Как куда?! – удивился Гарик. – К Толику.
– Туда не надо торопиться…
– Я не в этом смысле, – смутился Гарик, – к родителям его. Он у них один был. Представляю, как Антонина Ивановна убивается.
– Вы хорошо знаете мать Толика?
– А то, с детства. У нас и дачи рядом.
– До свидания, – сказала Мирослава и, переступив порог, оглянулась на закрывающего дверь Ивашова. У него был вид искренне расстроенного человека.
Она спустилась вниз и увидела мальчишек, крутящихся возле ее «Волги». Но никакого ущерба автомобилю нанесено не было.
– Теть, а теть, – подошел к ней рыжий вихрастый паренек.
Мирослава вопросительно посмотрела на него.
– Мы тут с пацанами поспорили, у вас машина раритетная?
Мирослава улыбнулась:
– Не совсем так. Она досталась мне от деда. А он получил ее в награду за службу.
– А где он служил?
– В милиции. Но это было давно и в стране, которой больше нет, – грустно проговорила Волгина.
– А я знаю, это был Советский Союз. Мои бабушки и дедушки в нем родились.
– А машина у вас клевая, – одобрил осмелевший смуглый парень азиатской внешности.
– Мне тоже нравится, – улыбнулась Мирослава и хлопнула паренька по плечу. Она уже почти забралась в салон, как вдруг оглянулась и крикнула:
– Ребята, кто хочет прокатиться?
