– Вы какие больше любите – с ливером или с капустой? – спросила Оксана.
– Любые, – улыбнулась Мирослава.
А вот кофе детектив не любила, но сообщать об этом хозяйке не стала.
– Оксана, вы, наверное, догадываетесь, что я хочу поговорить с вами об Анатолии Мерцалове.
– Догадываюсь, – тихо ответила девушка.
– У вас ведь был с ним роман?
– Я бы так не сказала…
– Почему же?
– Вы уже знаете, что я пою в «Мимозе». Ну, так вот, Анатолий пришел туда со своими друзьями, они весело проводили время, просидев до закрытия кафе. А потом друзья Анатолия куда-то исчезли. По крайней мере, ко мне он подошел один и предложил отвезти меня домой. Я согласилась. Но повез он меня не домой, а в отель…
– Вас это не обескуражило? Или, может, рассердило?
– Нет, – Оксана беззаботно покачала головой, – я совсем не возражала против того, чтобы провести с ним ночь.
– И как?
– Сначала все было замечательно. Потом ворвалась Машка и набросилась на меня как зверюга, объевшаяся озверина.
– Интересно…
– Не очень, – усмехнулась Оксана и пододвинула поближе к детективу обе тарелки с пирожками.
– Спасибо. – Мирослава взяла первый попавший под руку пирожок. Он оказался с ливером. – Вкусно, – сказала она.
– По бабушкиному рецепту, – улыбнулась Оксана, – бабуля моя из-под Винницы, а там все такое вкусное пекут.
– Представляю, – кивнула с улыбкой Мирослава, – но я хотела бы вас спросить, откуда Маша узнала о том, что вы отправились в отель?
– Думаю, что ее проинформировал один из друзей Анатолия.
«А что, это вполне возможно, – подумала Мирослава, – и даже, скорее всего, так и есть. Не иначе как он же и мать Анатолия информировал обо всех его амурных делах. Не сам же сын вводил мать в курс дела…»
Мирослава запила пирожок глоточком кофе и спросила:
– А это правда, что вы с Марией Цымлянской были близкими подругами?
– Были, – подтвердила Оксана.
– И как же тогда вы решились провести ночь с ее женихом?
– Анатолий не был женихом Маши. Все знали о его донжуанстве. Так что рано или поздно он ее бросил бы.
– Вы решили ускорить процесс?
– Ничего я не решила, просто Машка так много рассказывала о том, какой Толик классный в постели, что мне захотелось самой в этом убедиться.
– Выходит, что подруга пробудила в вас любопытство?
– Выходит, – усмехнулась Оксана.
– А как вы собирались дальше действовать в этом треугольнике?
– Никак. Я не собиралась больше встречаться с Мерцаловым и была уверена, что Маша не узнает, что я переспала с ним.
– Вы могли сами невольно проговориться.
Оксана снова встряхнула своей рыжей гривой.
– Нет, я умею держать язык за зубами, – подумала и добавила: – Потом, годика через три, когда Машка давно забыла бы о Мерцалове, я, может быть, и призналась бы ей о моем маленьком приключении.
– Теперь, насколько я понимаю, вы стали непримиримыми врагами?
– Временно, – улыбнулась Оксана.
– Вы так уверены в этом?
– Конечно. Машка скоро перестанет злиться, и все у нас пойдет по-прежнему. Тем более что и Толика теперь нет.
– Скажите, Оксана, вы не знаете, кто мог желать его гибели?
– На словах многие. Особенно девчонки, которых он бросил. А на деле – не знаю.
– Он ведь не всегда хорошо расставался со своими девушками?
– Со всеми по-разному. – Рыжая грива взмыла в воздух.
– Были те, с которыми он особенно нехорошо обошелся?
– Этого я не знаю. Скорее всего, его друзья в курсе, – задумчиво проговорила Оксана. – Но насколько известно мне, Толик дарил своим девушкам дорогие подарки и никогда не требовал их вернуть.
– Ну что ж, спасибо вам за беседу, кофе и вкусные пирожки.
– Чем богаты, тем и рады, – отозвалась девушка, – только не думаю, что я хоть немного вам помогла.
– Как знать, – улыбнулась Мирослава и покинула квартиру Лутковской.
На улице по-прежнему было по-летнему тепло и солнечно.
Мерцающая мозаика бликов, просачивающаяся сквозь узорчатые листья липы, превращала современный двор в оазис умиротворения.
Мирослава села в автомобиль и достала телефон. Морис отозвался сразу, выслушал ее и обронил:
– У нас гости.
Судя по его тону, прибытие гостей не слишком обрадовало Миндаугаса. Значит, это не Шура. Мирослава уже догадалась, кто посетил их дом, и спросила, улыбаясь:
– Люся?
– Да. И Шура тоже.
– Чем заняты гости?
– Препираются.
Мирослава не выдержала и фыркнула в трубку.
– Не смешно, – печально проговорил Морис.
– Естественно, просто я радуюсь, что ты с ней не один и большая часть ее атак выпадет на долю Шуры.
Когда она приехала, то Шура с Люсей сидели на веранде и занимались своим любимым делом, как тонко подметил Миндаугас, – препирались.
– Шура! Ты просто сбрендил! – воскликнула Людмила.
– Я, может быть, и сбрендил бы, если бы ты угощала меня бренди, а ты поила меня чаем из пивных кружек, так что я мог только счаиться.
– Чаем тебя папа поил.
– Не знаю, не знаю, разливала ты.
Люся фыркнула.
– О чем разговор? – спросила Мирослава, присаживаясь рядом.
– Ой, обо всем понемногу. Я приехала посмотреть, как вы тут живете, и нате, пожалуйста, обнаруживаю Шуру.
– Она меня обнаруживает, – проворчал Наполеонов.
– Вы его тут бренди, что ли, поите каждый день?
– С чего ты взяла? – удивилась Мирослава.
– Как с чего?! Две недели назад он заехал к нам, папа, как всегда, угостил его чаем, а он хочет бренди.
– Ничего я не хочу! – возмутился Шура.
– Как не хочешь? – Люся округлила глаза. – Ты же сам сказал!
– Это ты сказала, что я сбрендил. На что я тебе ответил, что для того, чтобы сбрендить, нужно пить бренди. А от чая можно только счаиться!
– Нет, ты только погляди на эту мужскую логику! – обратилась Люся к Мирославе.
– Нормальная логика, – отозвалась та.
– Ты всегда мужиков защищаешь!
– А кто же нас защищать будет?! – вклинился Шура.
– Сами неплохо отбояриваетесь.
