– А если я откажусь, вы вызовете меня в управление?
– Не я, вызвать вас может следователь.
– Ладно, давайте поговорим, назначайте место встречи.
Мирослава знала, где находится офис газеты «Для стильных девушек», и, решив не тащить журналистку слишком далеко, назначила встречу в кафе за два квартала от работы Кузнецовой. Ближе не назначила во избежание нежелательных встреч с коллегами журналистки, которые если и едят, то где-то вблизи от офиса.
Лера Кузнецова не заставила себя ждать. Мирослава, хорошо рассмотревшая фото девушки в интернете, узнала ее сразу. Журналистка же понятия не имела, как выглядит детектив, поэтому она покрутилась на месте, поискав глазами одинокую фигуру, назначившую ей встречу, не обнаружила ее и, прислонившись к декоративной колонне возле входа, стала ждать.
Мирослава же успела не только очаровать двух милых старушек и выпить с ними по чашечке мятного чая, но и обсудить книгу рассказов О’Генри, которую она заметила на столе и с которой начала знакомство. Старушки же пришли в восторг оттого, что молодое поколение интересуется классикой, и упросили Волгину присесть за их столик, чего, собственно, она и добивалась. Поблагодарив женщин за приятное знакомство и взяв предложенные ей визитки, Мирослава направилась к журналистке.
– Здравствуйте, Лера, я детектив Мирослава Волгина. – Она развернула удостоверение.
– Частный, – вздохнула журналистка и уставилась на детектива во все глаза, – чего же вам от меня надо?
– Поговорить, – миролюбиво ответила Мирослава.
– Ладно, – согласилась та, – но идемте сядем на улице под зонтиками.
Мирослава не возразила, и вскоре они сидели под пестрым зонтиком возле искусственного фонтанчика, в чаше которого плавали красные рыбки.
– Итак, – спросила журналистка, когда официант принес ей кофе с круассанами и минеральную воду для Мирославы.
Волгина наблюдала за пузырьками, поднимающимися в ее бокале. Лера нетерпеливо заерзала на стуле, она заметно нервничала.
– Почему вы молчите? – рассерженно спросила девушка.
– Простите, задумалась, – Мирослава подняла на нее глаза, – вы, наверное, догадываетесь, что я хотела поговорить с вами о ваших отношениях с Мерцаловым?
– О боже! Что о них говорить?! – воздела руки Кузнецова.
– Анатолий убит…
– Да знаю я, что он убит! Но я-то тут при чем? – проговорила она раздраженно.
– Вы встречались с ним…
– Мало ли кто с ним встречался! Толя был бабником! Это ни для кого не было секретом!
– Если вы знали об этом, то почему не отвергли его ухаживания?
Журналистка презрительно фыркнула:
– Мне захотелось экстрима! Надоело жевать солому!
– Под соломой вы имеете в виду своего возлюбленного Вениамина Стрельникова? – небрежно спросила Мирослава.
Эта невинная фраза произвела разрушительный эффект – журналистка опрокинула кофе себе на колени, вскочила, замахала руками, затрясла головой.
– Сядьте, пожалуйста, – попросила Мирослава.
– Я обожглась!
– Не может быть, кофе стоял на столе достаточно долго для того, чтобы остыть.
– Я испачкала юбку!
– Пятно можно будет вывести.
– Что вам от меня надо?!
– Сядьте!
Неожиданно Кузнецова сникла, послушно села на стул, опустила плечи и тихо всхлипнула:
– Я дура.
Мирослава хотела сказать «верю», но сдержалась.
– Что навело вас на эту мысль? – вместо этого спросила она.
– А вы подумайте сами! Я жила с Вениамином без забот, без хлопот. Он предлагал пожениться, а я все тянула. Потом встретила Толю и, едва он поманил меня пальцем, кинулась в его постель.
– Почему?
– Сама не знаю, – шмыгнула носом Кузнецова, – я была точно зачарованная.
– А что происходило со Стрельниковым?
– Он страдал! Уговаривал меня вернуться. Обещал все простить.
– А вы?
– А я плясала под дудочку крысиного короля, пока он не бросил меня.
– Почему крысиного?
– Потому что Толик и был крысой! Умной, хищной, развратной крысой! – проговорила девушка с нескрываемой злостью.
– Вы поняли это только после того, как он бросил вас?
– Да, – кивнула она устало, – пока он был со мной, я вообще была не способна думать.
– Как вы расстались?
– О! До банальности просто. Он позвонил мне и сказал, что я ему надоела.
– И все?
– Представьте себе!
– Что же случилось после вашего расставания?
– Я лежала дома и умирала от унижения и отчаяния. Пришел Вениамин, выбросил все бутылки, напоил меня кофе, заставил съесть яичницу, прибрал в квартире, и после этого я поняла, что я человек и не могу позволить себе продолжать опускаться.
– Стрельников остался у вас?
– Не сразу. Где-то через неделю он сказал, что прощает меня, и мы стали жить вместе.
Лера подняла на Мирославу заплаканные глаза с размазанной тушью и сказала:
– Вы не поверите, но я вдруг поняла, что я люблю Вениамина! Что он дар, преподнесенный мне судьбой. И я стала стараться, чтобы ему было со мной хорошо.
– Он не напоминает вам о Мерцалове?
Кузнецова покачала головой:
– Только как-то раз грустно заметил, что мой загул пошел на пользу нашим отношениям.
– Ваше примирение с Вениамином случилось до гибели Мерцалова или после?
– До. И притом задолго до.
Мирослава отпила из бокала немного минеральной воды. Она помнила, что Вероничка утверждала обратное. Но чего не скажет отчаявшаяся девушка о сопернице. Тем более что проверить слова Кузнецовой не составит особого труда.
– Если вы думаете, что Вениамин может быть причастен к Толиной гибели, то выбросьте это из головы! – стукнула кулачком по столу журналистка.
– Он угрожал Мерцалову…
– Когда это было?! Я тогда с Толей встречалась, вернее, не вылезала из его постели, даже отпуск на работе выпросила!
– Он мог отомстить потом, ведь, как говорят итальянцы, месть – это то блюдо, которое подают холодным.
– Нет! Нет! И еще раз нет! – замотала головой журналистка, и волосы, переплетясь, закрыли ей лицо. Она нервно отбросила их назад. – Вы слышите, Веня не мог сделать этого просто по сути своей природы.
– Нам бы в сути собственной природы разобраться… – проговорила Мирослава тихо.
– Нет, поверьте, я хорошо знаю Вениамина, он не мог!
